Странно, но я понимал все, что было написано. Незнакомые слова в связке со знакомыми предложениями обретали смысл, словно я не узнавал новое, а вспоминал давно забытое. Мне казалось, что все это уже было — ночь, костер, и молодой сталкер-новичок, листающий только что купленный КПК в поисках новых сведений о странном и страшном мире Зоны.
Я бегло просмотрел главу «Мутанты», пробежался по «Артефактам» и «Аномалиям», и немного задержался на «Оружии и снаряжении», в котором сталкеру настоятельно рекомендовалось при кратковременных походах в Зону иметь с собой месячный рацион в тюбиках и концентратах, медицинский набор на все случай жизни (а лучше три), защитный костюм, смахивающий на батискаф и от трех стволов огнестрельного оружия различной мощности с усиленным комплектом по возможности взаимозаменяемых патронов.
Я усмехнулся. Из вышеперечисленного у меня имелся: батончик белково-углеводный один, зеленка на лице, дырявая куртка, доставшаяся от Странника по наследству, три рожка для автомата Калашникова (без автомата) и нож, на который уже впору было молиться — столько раз он успел выручить меня за последнее время в казалось бы безвыходных ситуациях. Однако, нож ножом, но стоило всерьез озаботиться поиском того, что рекомендовала энциклопедия. Пусть хотя бы по минимуму для начала. Проснется Копия, надо будет с ним потолковать насчет планов на будущее. Выживать — оно всяко сподручнее на пару, как показала последняя схватка с кровососом. Да и опыта у него побольше.
Спать хотелось неимоверно. Глаза слипались хоть сучки в них вставляй. Но как-то не хотелось быть съеденным во сне приблудным кабаном или безглазым псом. Потому приходилось заставлять себя разбирать крошечные буквы на экране КПК, пока они не стали сливаться в сплошные черные линии.
Читать дальше стало невозможно. Несколько раз я сильно сжимал веки, после чего широко открывал глаза так, что выйди кто к костру из людей глянул бы и подумал, что не иначе на ненормального компьютерщика нарвался. Морда в зеленке, в руках наладонник и глаза бешеные навыкате. Жуть да и только.
Усмехнувшись про себя я снова принялся за поиски интересной информации. Однако ничего стоящего больше в наладоннике не нашлось. От нечего делать я сунулся в раздел «Игры», но мне показалось скучным в образе мохнатой обезьяны лупить битой доброго с виду пингвина, пытаясь зашвырнуть его подальше или пытаться попасть палкой в комбинацию из пяти чурок, называемых странным словом «городки».
В папке «Порно» и вовсе не было ничего интересного. Разве что, прокрутив несколько текстов и коротких фильмов разобрался с тем, что люди делятся на два вида, причем, судя по текстам и фильмам, мужчины, встретив женщину, тут же начинают ее «трахать». «Траханье» на первый взгляд показалось мне действием неаппетитным, для мужчин утомительным, а для женщин болезненным, хотя тексты утверждали обратное. Но поскольку в Зоне пока что женщин я не встречал, проверить как оно обстоит на самом деле не представлялось возможным. Поэтому решение этого вопроса я отложил до лучших времен.
Наконец я с облегчением разглядел зеленые цифры в углу экрана «2.00», мучительно вспомнил настоящее прозвище Копии и позвал.
— Слышь, это… Кобзарь. Подъем. Два ноль ноль уже.
Копия не шевелился.
«Крепко, видать, замотался мужик», — подумал я. И, протянув руку, слегка толкнул его в плечо.
— Капитан…
Тело бывшего капитана «Долга» покачнулось и завалилось лицом в траву.
Я медленно поднялся со своего места, еще ничего не понимая.
Подошел, потрогал место на шее, где согласно только что внимательно прочитанной главе «Медицина» должен был биться пульс… Уже понимая, что это бесполезно.
Пульса не было. Кожа Копии была холодной словно лед.
«Иногда здоровые и полные сил сталкеры умирают около костров без видимой причины. Это еще один из необъяснимых феноменов Зоны».
Короткая строчка из КПК, на которую я не обратил внимания, всплыла в памяти. Еще один необъяснимый феномен. Пришлось снова заглянуть в наладонник и прочитать информацию более внимательно.
«Тело такого мертвеца безопасно. В зомби не превращается, контролер не может им управлять. Не разлагается и не представляет интереса в качестве пищи для мутантов. Практически не имеет собственного веса. Неодушевленные предметы, находящиеся с ним в непосредственном контакте также теряют вес, вследствие чего в экстренных случаях может быть использован в качестве контейнера для переноски тяжестей. Однако в силу моральных причин подобное использование трупа не одобряется членами практически всех группировок, вследствие чего не может быть отнесен к артефактам, имеющим материальную ценность. Горюч. Рекомендуемая утилизация — сожжение».
Сон как рукой сняло. Вдоль позвоночника пробежал неприятный холодок и очень захотелось оглянуться. «Наверно, это и есть страх», — подумал я, и ощущение мне не понравилось. Даже если кто-то или что-то, отнявшее жизнь у капитана, смотрит сейчас на меня из темноты — пусть смотрит. Какой смысл бояться взгляда, который умеет убивать так быстро и легко? И вообще, какой смысл бояться неизбежного, если все все равно рано или поздно умирают?
— Спасибо тебе за все, Тарас Кобзарь, — сказал я. Потом вытащил нож и шагнул в темноту. Мне нужно было много топлива для кремации и мне было все равно, кто ждет меня в темноте.
Хворост я набрал довольно быстро — благо в лесу было навалом мертвых, скрюченных, ссохшихся деревьев с отвалившимися от них ветвями. А отблеска костра вполне хватило, чтобы набросать приличную кучу сушняка.
Я нагнулся и попытался приподнять тело Копии. «Энциклопедия» не врала — оно действительно было абсолютно невесомым. Положив тело на хворост, я зачем-то скрестил ему руки на груди. При этом из рукава трупа вывалился маленький пистолет, похоже, сделанный каким-то умельцем из обрезка ствола двустволки. Мне стало любопытно и я пальцем подцепил оружие. Невероятно! Палец не ощутил никакого сопротивления, мне показалось, что я подцепил воздух, а не вороненый металл, тускло отражающий блики костра.
— Я только КПК возьму, ладно? — сказал я мертвецу, так непохожему на обычный труп. После чего вернулся к костру, взял тлеющую головню и поднес ее к хворосту.
Бесполезно. Я думал, что сухие ветви должны были заняться не хуже пороха, но, видимо, тлеющей головни было мало. Нужен был открытый огонь.
Вздохнув, я оставил попытки поджечь погребальный костер и занялся костром, который развел Копия, когда еще был жив. С ним тоже были проблемы. Отправившись за сушняком, я забыл подбросить в него топлива и сейчас костер был на последнем издыхании.
