Сергей Дмитриев - Half- Life 2

— Что же он тебе такого пообещал, что ты предала Илая, — усмехнулся Фриман, преодолевая желание плюнуть ей вслед.

— Прости меня, Гордон.

И вдруг Гордон отчетливо услышал тихий голос Брина. Тихий, но неумолимо нарастающий. И, на этот раз не из динамика, не с монитора. Настоящий, живой голос. Он словно читал проповедь.

— …углеродные звезды с древними спутниками, которые колонизируют разумные грибы… Газовые гиганты, на которых обитает метеорологический разум… миры, растянутые на мембранах, где пересекаются измерения…

Гордон скрипнул зубами и обмяк. Ну, вот и все. Вот он и кончились его глупые мечтания о победе и возмездии. Он сам приплыл Брину в руки… И, когда его капсула медленно въехала в просторный, светлый кабинет Консула Земли, он не знал, о чем он сейчас больше всего сожалеет: о том, что не может кинуться Брину на горло, или о том, что у него нет сейчас оружия, чтобы застрелиться.

Моссман шла рядом, не оглядываясь. Сразу было видно, что она тут много раз бывала раньше, ходила по этой красной ковровой дорожке мимо красочного плаката с голубем на фоне знака Всегалактического Союза, видела Уоллеса Брина в этом удобном кожаном кресле за этим массивным, лакированным столом из красного дерева, на котором покоились создающие уют мраморный глобус, старинные часы и электронная консоль. И Гордон уже не удивился, когда в лучах закатывающегося солнца, бивших в окна, он разглядел того, с кем Брин с таким жаром говорил. Илай Вэнс слушал своего бывшего Администратора, но по его глазам было видно, что и ему было что сказать.

— Это невозможно описать нашим ограниченным языком… — Брин махнул рукой, и уже открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но Илай опередил его.

— То, что я видел, тоже не описать словами, Уоллес. Геноцид! Неописуемое зло…

Но Илай замолчал, вдруг встретившись взглядом с Гордоном. Взгляд друга говорил лучше любых слов. "Как же тебя так угораздило, Гордон…". Фриман мрачно повел плечами. Многое бы он сейчас отдал, чтобы провалиться сквозь пол со стыда. Его капсула, подъехав поближе к хозяину кабинета, наконец, остановилась, и механический тонкий манипулятор сорвался с потолка, чтобы снять капсулу с монорельсы и подвесить ее в центре комнаты. Брин медленно, театрально повернулся. Он давно предвкушал этот момент.

— Неужели это доктор Фриман, наконец-то.

Это был даже не вопрос. А так, пояснение к произошедшему, и не без удовольствия. Уоллес подошел к капсуле со своим злейшим врагом, глянул на его хмурое лицо. И улыбнулся. Мягко и предупредительно. Это был его момент. Только его.

Вошедший Элитный приблизился к Брину, показывая гравипушку.

— А, что? — Брин рассеянно глянул на оружие, сумевшее обмануть его охранные системы, — А, вот она? Положите там.

СЕ121007 молча исполнил приказание, мелком глянув на притихшего преступника. И как только у Консула хватает терпения разговаривать с ними? Ведь они — предводители мятежа! И он еще пытается с ними договориться… Разве это возможно? На инструктажах, на обработке их учили четко и ясно: врагов режима надо незамедлительно уничтожать. Так как человек хитер и многолик, с человеком-врагом нельзя пытаться идти на контакт — он всегда обманет. Нельзя. Почему же Консул это делает? Неужели… Неужели он вправе нарушать Закон?..

Брин взглядом проводил вышедшего Элитного. Железная дверь бесшумно закрылась за ним. Фриман исподлобья взглянул на Администратора Земли. Ничуть не изменился. Совсем такой же, как и в те дни…

…Молодой ученый, вчерашний студент, а теперь — доктор наук, нехотя шел по белому коридору, здороваясь с редко встречающимися коллегами. В Черной Мезе его знали еще далеко не все, но здесь все-таки некоторые узнавали, улыбались, здоровались. И, когда он проходил дальше. Останавливались, чтобы показать на него взглядом и что-то украдкой шепнуть своим коллегам насчет "не по годам умной молодежи". Тем более что он в последнее время был в фаворе у начальства. Редкая удача — молодого ученого заметили, приняли, утвердили его разработки, а затем — даже перевели некоторые из его проектов на дальнейшее развитие в новенький комплекс «Лямбда». Гордон не мог жаловаться на свою новую работу. Но все равно, когда его вызывали к Администратору, он чувствовал себя неловко, хоть это и было всего два раза. Не то, чтобы он боялся этого средних лет человека с бородкой и мягким взглядом. Просто он был о нем наслышан от коллег, от Гарри. Ученые Сектора С недолюбливали Администратора.

Когда он, пройдя контроль последнего сканера сетчатки, наконец, достиг дверей кабинета Администратора, двери вдруг раскрылись. Оттуда торопливо вышел лысоватый старик-ученый и, облокотившись о стену, нервно ослабил узел галстука.

— Все в порядке? — учтиво поинтересовался Гордон, приветствуя коллегу.

— Не знаю, — покачал головой старичок и, достав из кармана носовой платок, нервно утер капельки пота со лба, — Вы тоже к нему?

— Да, — слегка улыбнулся молодой ученый, — Только что вызвал.

— Тогда удачи, — старик отлип от стены и прибавил, понизив голос, — Он сегодня какой-то злой.

Гордон, улыбнувшись, кивком поблагодарил коллегу и вошел в кабинет Уоллеса Брина. Тот сидел за столом, облаченный в свой обычный белый халат, и что-то торопливо писал на одном из бланков. За его спиной окно с видом на каньон заливало все солнечным светом. Гордон неуверенно потоптался на месте и вежливо кашлянул. Администратор поднял голову. И тут же встал.

— Ну вот и вы, наконец-то! — он подошел к Гордону и с улыбкой пригласил его сесть, — Садитесь, садитесь.

Гордон сел на стул напротив стола Брина и подождал, пока сядет его начальник. Уоллес посмотрел на ученого и улыбнулся.

— Ну как вам у нас, доктор Фриман? Нравится? Вас ведь перевели недавно в новый сектор?

— Да, доктор, в Сектор С. Очень нравится. Работа идет интенсивно, и я думаю, что к концу недели мы сможем предоставить отчеты об искривлениях пространства внутри портационной сферы…

— Ну-ну-ну, хватит, — мягко перебил его Брин и встал, — Я не сомневаюсь, что вы добросовестно выполняете свою работу.

Он прошелся позади своего кресла, глядя в окно.

— Скажите, доктор Фриман, — серьезно сказал он и пристально посмотрел в глаза Гордону, — Вам нравится вид?

Гордон слегка растерялся, но не отвел взгляда.