— Тогда сиди голодный.
— Буду голодать, — заупрямился Вик-йор.
Дуара вылезла из кабины и спрыгнула на грунт. Она чувствовала бы себя несравненно спокойнее с пистолетом, но уже поняла, что просить отдать его бесполезно.
— Подожди меня! — крикнул Вик-йор. Голод наконец одолел трусость, и он тоже выбрался из кабины. Дуара не стала ждать, а пошла к лесу. Вик-йор трусил за ней и когда догнал, то никак не мог отдышаться.
— Почему ты не захотела подождать? — строго спросил он. — Ты принадлежишь мне и должна делать то, что я прикажу.
Дуара посмотрела на него с неприязнью.
— Я принадлежу мужчине, — парировала она.
— Я мужчина, — настаивал Вик-йор.
— Ты не станешь мужчиной и через тридцать миллионов лет. Удивляюсь, как ты еще осмелился выкарабкаться из стоячего пруда.
Они вошли в лес, и Дуара стала присматриваться к деревьям в поисках съедобных орехов. Вик-йор внезапно подпрыгнул и вскарабкался на дерево. Тут же отвратительный рев сотряс тишину леса. Дуара обернулась. К ней подкрадывался тарбан. Вик-йор заметил его и забрался в безопасное место, не предупредив Дуару. Теперь он сидел в относительной безопасности на соседнем дереве, трясясь, словно в припадке.
Тарбана можно назвать амторским львом. Впрочем, у него не так много внешнего сходства с земным львом за исключением того, что это тоже кровожадный хищник. Он гораздо крупнее, его рыжевато-коричневая шкура украшеня продольными полосами белого цвета; огромные челюсти, занимающие половину головы, вооружены шестнадцатью или восемнадцатью громадными зубами, а лапы оснащены тремя пальцами с тяжелыми когтями. Черная грива очень похожа на конскую. Длинные, остроконечные уши и хвост льва дополняют его облик. Зверь очень агрессивен. Аппетит неутолимый.
Положение Дуары было не слишком благоприятным. Хотя вокруг стояли деревья, она, вероятно, не успела бы вскарабкаться в безопасное место, прежде чем хищное создание прыгнет на нее.
— Стреляй! — крикнула она Вик-йору.
Вуйорган, трясясь, вытащил пистолет. Его рука дрожала так, что он не мог прицелиться, и лучи жужжали без всякого толку, попадая куда угодно, только не туда, куда нужно.
— Осторожней, — крикнула Дуара, — ты меня застрелишь.
Тарбан, казалось, наслаждался ситуацией. Он неторопливо подкрадывался к добыче, словно зная, что ей некуда деться.
— Брось мне пистолет, — потребовала Дуара.
— Нет, — закричал Вик-йор, — я уже сказал, что не дам его тебе.
— Дурак! — взвизгнула Дуара.
Она оказалась перед ужасным хищником, вооруженная лишь мечом — оловянный свисток мог бы быть таким же эффективным. Она стоит на пороге смерти, и Карсон никогда не узнает, что произошло. Он будет висеть там на стене до тех пор, пока смерть не освободит его. Прививка долголетия, которую ему ввели в Вепайе, окажется проклятием, а не благодатью.
Внезапно тарбан остановился и издал громовой рев — казалось, сама почва задрожала. Дуара поняла, что зверя привлекло что-то за ее спиной. Она бросила быстрый взгляд в том же направлении. Зрелище, представшее перед ее взором, ошеломляло. Сзади подкрадывалось животное, такое же огромное и страшное, как тарбан. Его тело напоминало бенгальского тигра, в центре лба сверкал единственный глаз на короткой антенне, а от лопаток, как раз над передними лапами, торчали две огромные клешни. Челюсти были не менее страшные, чем у тарбана.
Это существо хорошо знакомо Дуаре. Они обитают и в лесах Вепайи, хозяйничая там от земли до самых высоких веток. Всюду, где попадается что-нибудь живое, тонгзан не брезгует ничем. Появление еще одного зверя изменило положение Дуары только в том смысле, что было неясно, кто бросится на нее первым. Звери находились от нее на равном расстоянии.
В ответ на рев тарбана раздался визг тонгзана. Теперь тарбан прыгнул, боясь, что добыча достанется противнику. То же самое опасение, вероятно, двигало и тонгзаном, потому что и он бросился в атаку. Дуара, между этих двух исчадий смерти, казалось, будет разорвана в клочья. Вик-йор, сидя на дереве, наблюдал за разворачивающимися внизу событиями, думая только о себе. Если Дуара погибнет, он больше не сможет летать и станет добычей какого-нибудь хищника, вроде тех, что собирались разорвать и сожрать Дуару. Вик-йор почувствовал огромную жалость к себе, проклинал тот час, когда посмотрел на женщину и решил, что сможет соперничать с мужчиной.
Оба зверя прыгнули на Дуару. Она молниеносно бросилась на землю, а хищники столкнулись над ней. Она почувствовала подушечки лап и когти на своем теле; их рев и визг звучали в ее ушах, когда они дрались над ней. Но вот один из них подался на несколько футов назад, освободив ее. Дуара осторожно откатилась в сторону. Теперь звери были целиком поглощены дракой и не обращали на нее внимания. Тонгзан уже утратил единственный глаз, а заодно и пол морды, но крепко держал тарбана одной из мощных клешней, притягивая его все ближе и ближе к страшным челюстям, терзая и раздирая другой клешней.
Дуара осторожно добралась до ближайшего дерева и вскарабкалась на безопасную высоту. Она постаралась выбрать молодое деревце, поскольку могла прийти самка тонгзана, а Дуара знала, что эти звери не могут влезать на тонкие деревья. Из своего убежища она следила за кровавой дуэлью, продолжавшейся внизу. Тарбан нанес ужасную рану тонгзану, буквально разодрав его на полосы от морды до спины. Но и тарбан был не в лучшем состоянии. Он весь обливался кровью, передняя лапа оторвана гигантской клешней, подбиравшейся теперь к его глотке, в то время как другая держала тарбана мертвой хваткой.
Ослепленный тонгзан непрерывно визжал, а тарбан ревел; лесное эхо усиливало отвратительные звуки. Вик-йор сидел, прижавшись к стволу, трясясь от ужаса. Дуара с соседнего дерева рассматривала его с презрением — и это существо еще мечтало быть мужчиной! Она взглянула вниз на дерущихся хищников — тонгзан терзал тарбана когтями обеих передних лап, а слепо шарившая клешня отыскивала его глотку. Наконец, широко разжавшись, она нашла свою цель, и тогда ее мощные клещи сомкнулись. Голова торбана покатилась на грунт, срезанная, словно гильотиной.
Какой-то миг победитель стоял над поверженным противником, а потом стал пожирать его. Слепой, изувеченный, но все же его ненасытная утроба должна была наполниться. Кровь текла из него потоками, и все же он ел и ел, пока не рухнул безжизненный на окровавленные остатки трапезы — мертвый от потери крови.
Прямо перед собой Дуара обнаружила гроздь фруктов, похожих на виноград. Она тоже стала утолять свой голод. Вик-йор смотрел на нее с завистью.
