и смех. Взрослые детишки радовались забавному аттракциону. Эрвин задал место посадки. Понемногу возвращался вес.
– Я знаю, ты говоришь на террианском, – ни с того ни с сего сказала Юлия, а Финли дернулся, услыхав незнакомую речь.
– Конечно, – ответил Эрвин. – Правда, давно не имел случая. Как мое произношение?
– Так себе. Может, ответишь: ты потерял ноги в Астероидной системе?
– Левую – да. А правую позже.
– В Рагабарской Бойне?
– Меня там и близко не было.
– Врешь.
– Не вру. В то время я был… ну, неважно где. С Рагабара пошла утечка: мол, восстанием руководит некий Эрвин Канн. После войны в Астероидной системе это не казалось фантастикой. Я уверен, что тут постарался кто-то из правительства. Теперь уже не выяснишь: ты должна помнить, что стало с тем правительством… и с теми восставшими. Интерпол Лиги всполошился, Терра вмешалась, чего тот умник и хотел. Глупый умник. Себя не спас, а на меня началась охота. До того я неявно числился в покойниках.
– Допустим, что так, – не стала спорить Юлия. – А где же ты все-таки оставил правую ногу?
– Уже не помню, – ухмыльнулся Эрвин. – Плохо быть рассеянным, правда? Что еще тебя интересует?
– Почему ты так плохо замел следы на Сиринге?
Эрвин обернулся к Юлии и даже руками развел в показном недоумении, но перегрузка нарастала, и он уронил руки на подлокотники.
– Ну, знаешь… два и два ты могла бы сложить и самостоятельно.
– Ты хотел, чтобы я настигла тебя именно здесь, на Лусии, – сказала Юлия.
– Правильно. Продолжай.
– Ты потратил все деньги и не смог зафрахтовать грузовоз на время, необходимое для спасательной операции. Тебе был нужен мой катер.
– Вот видишь, складывать однозначные числа ты умеешь. Хвалю. У меня только одна поправка: твой кораблик нужен не мне, а людям этой планеты.
– Да какая мне разница?
– Верно. Никакой.
– Только не притворяйся бескорыстным благодетелем! – вспыхнула Юлия. – Всем известно, кто ты такой. Абсолютный эгоист и ходячий компьютер!
– На протезах ходячий, – уточнил Эрвин.
– Странно, что мозги у тебя еще белковые. Видать, они не в порядке, если ты вдруг решил спасать кого-то, помимо себя.
– Гм. – Эрвин помедлил. – У тебя есть дети?
– Нет.
– И не было?
– Раз нет, значит, и не было.
Перегрузка нарастала, и речь Эрвина понемногу становилась невнятной.
– Ты действительно считала, что я не отследил, кто гоняется за мной по всей Галактике, и не навел справки? Вспомни, как после Офелии-второй ты потеряла меня. Чем я занимался, как ты думаешь? Четыре года назад ты родила мальчика и отказалась от него. Ради карьеры, конечно, ради чего же еще. Твоя жизнь, твой выбор, мое дело сторона. Но если в тебе хоть раз, хоть на одно мгновение за эти четыре года проснулись материнские чувства, ты поймешь… – Эрвин не договорил и учащенно, с хрипом задышал.
– Гадина! – выцедила Юлия.
Больше они не разговаривали до самой посадки.
На следующий день в горы слетал и Андрей. Это был уже четвертый рейс. Юлию внесли в рубку связанную по рукам и ногам. Накануне Эрвин мудрил, но так и не добился от катера повиновения. Катеру была нужна Юлия, причем живая и здоровая. После вчерашнего инцидента веревок на нее не пожалели. Незадачливый Финли лежал с сотрясением мозга в первом же собранном строителями домике; следующим рейсом к нему отправили фельдшера. Дыра в переборке, прожженная единственным и, разумеется, запоздалым выстрелом растяпы-полицейского, уже затянулась. Управлять вручную на всем протяжении полета теперь не требовалось – катер запомнил траекторию и точно следовал ей.
– Колбасу напоминаешь, – сказал Юлии Андрей, имея в виду веревки.
– Ты ответишь за это. – Сказано было буднично, без малейшего гнева, как нечто само собой разумеющееся.
Андрей не стал вступать в диспут. Кто и за что ответит – после разберемся. И вообще – менеджер Лусии отвечает только за свой народ. Вопрос: какие средства допустимы для его спасения? Ответ ясен даже идиоту: любые. Незаконные, бесчестные… какая разница? Важен только результат.
Без реквизированного кораблика пришлось бы много труднее. Как же прав был Рауль, который на самом деле Эрвин! Видно, не зря к нему прилипла кличка Вычислитель. Парадоксален, непонятен, раздражает – все так. Но о лучшем заместителе по логистике Андрей не мог и мечтать.
Маршрут. Точнее, маршруты для разных групп переселенцев. Скот не погонишь вдали от реки – животным нужно пить, а буксируемых цистерн и бочек на колесах вряд ли хватит и на людей. Самых толковых юнцов – на курсы вождения флаеров и антиграв-платформ, и ничего, что все премудрости новой профессии им придется освоить за несколько часов. Общинам пищевиков – в течение суток насушить, насолить и накоптить столько пищи сколько получится. Домашнюю птицу забить, кроме оставленной на развод. ощипать и закоптить. Кур и гусей не погонишь через степь, как баранов. Обеим швейным общинам – шить заплечные мешки с лямками и легкие тенты для защиты от солнца. Реквизировать постельное белье и все лишние тряпки, ободрать с окон занавески. Раздать легкое оружие желающим послужить в охране, но только тем, за кого могут поручиться старейшины. Всем, кто не нужен позарез, собирать орехи, какие успели созреть, – экспортный товар необходимо спасти… И так далее и тому7 подобное.
Половина забот сразу упала с плеч. Но и со второй половиной Андрей подчас не знал, как справиться.
– Катер мы тебе вернем, – сказал он Юлии, – как только перестанем в нем нуждаться.
– Мне нужен Эрвин Канн, – последовал холодный ответ. – В наручниках.
– А вот этого не обещаю…
– Куда ты денешься, когда над твоей паршивой планетой зависнут корабли Лиги! – с презрением молвила Юлия.
Андрей лишь хмыкнул про себя. Зависнут корабли или не зависнут – в любом случае это случится не завтра. Найдут ли те корабли на Лусии хотя бы одного живого человека – вот как стоит вопрос, и решать его надо сегодня.
Если бы не удары по организму в режиме «перегрузка – невесомость – перегрузка», Андрей поспал бы хоть четверть часа где-нибудь в тени на ветерке.
Жара. Оранжевое солнечное пекло. Работа. Пот. И страх. Он накрыл побережье, впитался, казалось, в камни, в изнывающие от зноя растения, он сочился из каждой свежей трещины в несокрушимых, как
