Поблизости никогда не было ни больших дорог, ни каких-либо промышленных предприятий. Даже небольших. Глухомань полнейшая. Раньше располагалась неподалёку какая-то воинская часть, теперь же на том месте оставались только приземистые опустевшие строения — заброшенные, и быльём, то есть бурьяном поросшие. Деревенским же никакую технику завести посреди ночи и в голову не придёт.
Я устроился поудобней.
Проверил родное МЦ-21-10. Патроны на месте, в подствольном магазине. Картечь.
А там посмотрим.
Тишина.
Некто, закончив свои ленивые потягушечки, продолжал спать богатырским сном. Теперь вместо скрипа зубчатых колёс слышалось мерное сонное паровозное сопение…
Ладно, нечего на рожон переть. Подождём ещё малость. Торопиться некуда. Полночи впереди. Почему-то остро захотелось закурить. Да вот незадача — года полтора, как бросил… Даже в компаниях, после нескольких выпитых рюмок — и то перестал баловаться. А тут вдруг… Ладно, ничего. Потерпим.
Взглянул на часы — половина первого. Вместо сигареты сунул в рот сухарь. Ждать да догонять — хуже нет, правильная поговорка. Да куда уж денешься — всю жизнь либо чего-то ждёшь, либо кого-то догоняешь…
Минут через двадцать сопение прекратилось.
Я прислушался.
Тишина…
Потом медленно-медленно, тихонько-тихонько — снова начали раскручиваться ржавые шестерёнки… Нет — шестерни!
Огромный механизм уверенно набирал обороты.
Я встал на одно колено. Рюкзак положил под левую руку. Поудобнее перехватил ружьё. Что-то приближалось (кто-то приближался?) и вот-вот должно было вывалиться (выкатиться?) на поляну…
Вопреки ожиданиям, первым делом из леса навстречу мне метнулось нечто похожее на огромный пятиметровый хобот диаметром миллиметров двадцать пять. Я выстрелил не целясь. Уши заложило от воя. Полетели мокрые шмотья и на поляну начало выбираться нечто на суставчатых скрежещущих ногах, с голым мускулистым торсом и жилистыми многочленистыми руками, вытянутыми навстречу моему незащищённому горлу.
Так. Вот тебе и здрасте. Этого даже я не ожидал.
Думал, и вправду тут медведь пошаливает…
Да теперь не до раздумий.
Как там говорил герой популярного фильма: «Потрудимся, джентльмены!»?
Я выстрелил ещё раз, опять не целясь, тут же прыгнул влево, успев в последний момент подцепить рюкзак, перекатился несколько раз, отбивая бока и затылок о свою ношу и, скатившись в какую-то канаву, встал на четвереньки и поднял слегка голову, пытаясь разглядеть, где же мой противник. В этом месте поляны луна светила мне прямо в лицо, и я мог видеть только громадный силуэт, ворочавшийся прямо передо мной на поляне.
Похоже, он потерял меня из виду после того, как я свалился. Видимо, не обладал хорошим ночным зрением. Странно, для подобного существа. Шалил-то он всегда ночью. Зато мне — так и очень даже нормально.
Ладно. Я приник к земле и потихоньку пополз вперёд, волоча за собой ружьё с рюкзаком. Неудобно, да что поделать…
Часто спрашивают: а страшно бывает в такие моменты, когда заранее не известно, что делать и выживешь ли ты вообще, когда нужно принимать решения мгновенно… Нет. Страшно бывает до того. И после. А в такой момент просто нет времени на страх и раздумья — надо действовать. Действовать на уровне инстинкта, а не разума. Подумаешь о чём-нибудь — всё тут же и закончится. Для тебя, естественно.
Думающие в таки моменты — не выживают.
Монстр ворочался из стороны в сторону. Пытался разглядеть, кто же осмелился оказать ему сопротивление. Я притих, выжидая удобного момента. Головы у противника видно не было и это осложняло моё положение — непонятно было, куда он смотрит. Соответственно — сложно было выбрать момент атаки, да и выстрел в голову надёжно гарантировал бы мне если не немедленную победу, то, по крайней мере, солидное преимущество. Я ждал.
Наконец противник понял, что я, недобитый и невидимый, выбираю момент для атаки, а он ворочается у меня на виду.
Шестерни опять начали раскручиваться. Ноги телескопически сложились и, кажется, на них закрутились какие-то колёса. По крайней мере, звук был именно такой. Колёса на ногах — или… на руках?..
Насмотришься заморских боевиков — чего только не померещится…
Монстр начал вычерчивать круги вокруг меня. Значит — на ногах. А на руках — кто ж его знает…
Круги сужались с медленной фаталистичностью…
«Нет, ребята-демократы, только чай!»
Я выждал момент, вскочил, выпустил три оставшихся патрона из ружья, отшвырнул его в сторону — (пропадай пропадом, будем живы — не помрём, найду, никуда не денется!) — опять рухнул как подкошенный, опять перекатился несколько раз в сторону, уловил движение, вскочил, выхватывая из рюкзака «калаш» с подствольником, выпустил не прерываясь рожок зажигательных и — одну за одной стал всаживать гранаты в копошащееся месиво в двух шагах от себя, даже не пытаясь как-то пригнуться…
Под ногами шипела и плевалась аморфная масса, а из леса лезли и лезли какие-то разные — ногастые, рукастые, рогастые и всякие прочие…
Вия только не хватало.
Видимо, скоро появится…
Я выхватил последнее, что оставалось в рюкзаке — фальшфейер, и рванул за кольцо — один, потом ещё один, потом ещё один…
Что-то ухнуло над самым ухом. Я оглох.
Профессор.
Больше некому.
Последней мыслью было: если в бардачке лежит томик Стругацких и рядом скальпель, то почему бы в самом фургоне не найтись базуке с несколькими зарядами?
— Спасибо, мужики! Если б не вы…
Профессор сидел, по обыкновению сосредоточенно глядя куда-то в угол, Цыган слегка усмехался в усы, разглядывая обстановку больничной палаты, а Электроник улыбался, глядя на меня и постукивая пальцами по столу.
— Сам дурак. Нечего было таиться от нас. Кстати, что тут такое творилось?
— Не надо на погост, хоть и заброшенный, всякую дрянь выбрасывать… Не знаю, что там в этой воинской части творилось, но только кладбище — кладбище и есть. Уважать надо. Теперь надо просто всё расчистить, и если невозможно восстановить все могилы по отдельности — сделать братскую. Поставить крест. И батюшку пригласить, как положено… Вот и всё.
* * *
— Как ваше самочувствие? Извините… Пожалуйста, подпишите вот тут… Это акт приёмки-сдачи выполненных работ… Счёт-фактура… И вот тут… Это ведомость… Деньги при мне… И спасибо вам…
— Да не за что…
