Раздался звон разбитого стекла – полетели осколки. Льюис, выглянув из-за укрытия, пустил несколько пуль в боевика, который бежал к ним – тот рухнул, – боковым зрением отметил положение остальных: они уже преодолели треть пути до разбитой машины.
– Ну, теперь держитесь,– прошипел Фэнч, переводя пистолет на режим стрельбы очередями, маленькая точка на рукоятке замигала, оповещая, что оружие готово.
Он показался из-за укрытия и, облокотившись на помятый капот джипа, нажимал на курок, методично пуская короткие очереди и уничтожая боевиков, как мишени в тире, система противоотдачи помогала вести более-менее точный огонь. Семёнов поддерживал его, ведя стрельбу из-под колёс машины. Пламя огня, пробившееся сквозь снегопад, вычёркивало в ночи фигуры нападавших, в то время как пурга прятала полковника и Льюиса.
Пистолет защёлкал – кончились патроны. Льюис скрылся, заменяя пустую обойму полной и улыбнулся сам себе: «Если дело так пойдёт дальше, бой выигран». Азарт брал верх перед страхом. Слабое оружие противников придавало надежду. При каждом выстреле нападавшим приходилось передёргивать затвор своих «музейных образцов», к тому же они сильно дымили.
– Как в старые добрые времена,– произнёс вслух, отчего Семёнов наградил его удивлённым взглядом, но тут же снова сосредоточился на бое.
Опять почувствовался слабый толчок, и вновь на дороге возникли восемь человек. Вместе с оставшимися четырьмя их стало уже двенадцать. Значительный перевес!
Льюис уже намеревался показаться из укрытия, как почувствовал всё тот же толчок: в считанных метрах появились ещё восьмёрка. Они ещё не разобрались в местоположении, и Фэнч воспользовался этим. Длинной очередью он скосил пятерых, но в обойме кончились патроны. Раздались три выстрела – боль овладела всем его существом, Семёнову повезло больше: ударом приклада его заставили замолчать.
Больше ничего сделать было нельзя.
Двое боевиков, одетых в коричневые шинели и вооружённых примитивными ружьями, забрали у них оружие. В это мгновение остальные уже подошли, окружив Семёнова и Льюиса. Он увидел зрачок дула, крупинки пороха дотлевали в его жерле. Страх сковал его волю, но смерть уже второй раз обманула его.
В этот момент чуть в стороне возникла вспышка, и на этом месте появился ещё один человек, с виду он отличался от остальных и был одет в современную одежду. Незнакомец уверенной походкой направился к ним.
Фэнч думал, что сюрпризы исчерпали себя, но последний стоил всех предыдущих вместе взятых. Только Льюис взглянул ему в лицо, как ужаснулся. Лицо было нормальное человеческое, но это был он ! Копия!
– К… кто… вы?– Льюис пытался говорить, но боль в груди сковывала. Трудно дышать: лёгкие были прострелены.
– Я – это вы, мистер Фэнч,– его голосом ответил двойник и расплылся в улыбке. Он повернулся к очнувшемуся полковнику.– А-а-а, господин Семёнов. Какая приятная встреча! Рад вас видеть целым и невредимым!
Семёнов в ужасе отпрянул, увидев второго Льюиса, а тот довольный произведённым эффектом улыбнулся, и вообще выглядел он очень счастливым, как будто произошло эпохальное событие, которого он ждал всю жизнь. Полковник собрался и бросил с вызовом:
– Вы за это заплатите!
– Вряд ли… Как печально…
– Чего вы этим добиваетесь? Кто вы?
– Неважно, сэр… неважно, и для вас, и для всех остальных,– ответил двойник, глядя на него. Снежинки хлестали по лицу, но он не обращал на них внимания. После короткого молчания он покачал головой и объявил:– Поздравляю вас с новым назначением, полковник.
– Чего вы несёте?!
Двойник не ответил, лишь улыбнулся, доставая плазменный пистолет и направив его дуло на Льюиса, произнёс:
– Нас двое в этом мире, такого быть не должно. Такого больше и не будет. Приятно было познакомиться, прощай…
Часть 1. Во что бы то ни стало
Решительность устраняет опасность.
Буаст
Косаневич. «XXIIвек. Что дальше?», из цикла работ «Века».
«В основе причин наших конфликтов обычно стоят две основные проблемы, которыеможно назвать условно: материальная(недостатокресурсов) и духовная (расовая, религиозная нетерпимости и т.п.). Преодолев вторую, мы по-прежнему сталкиваемся с первой. Самое печальное, что из этой ситуации, кажется, нет выхода, ибо с возрастающими возможностями возрастают и потребности. А нас уже болеедесятимиллиардов…
Существует лишь три пути решения данной проблемы. Первая и самая простая – снижение населения Земли. Достигнуть подобного результата в короткие сроки (а других у нас нет) можно лишь тотальной войной, что по очевидным причинам не является выходом. Иное решение – внедрение в массы идеи об ограничении потребностей человека… Второй путь кажется сложным до безнадёжности, поскольку мы не можем тягаться с человеческой природой. И даже если допустить, что этот метод начнёт работать, то всё равно это лишь временные меры, поскольку придётся ограничивать и рождаемость в глобальном масштабе, что приведёт к ситуации аналогичной Китаю 20-30-х годовXXIвека, когда при избытке населения возникает нехватка рабочей силы, когда один человек кормит и себя, и ещё двоих. Связанно это, прежде всего с большим количеством пожилых людей, при этом необходимо учитывать, что возрастающая продолжительность жизни ещё более осложнит ситуацию. Однако существует ещё один путь: это Млечный Путь…»
* * *
Флейс. «Значение теории единого информационного поля».
«…Да, человечество всю свою историю стремилось достичь далёких и недоступных светил. С выходом человека в космос мы стали значительно ближе к свершению этой великой мечты, но нас по-прежнему разделяют световые годы расстояний, которые кажутся непреодолимым препятствием. Совершенно очевидно, что, работая только в рамках теории Эйнштейна с её ограниченностью в скорости, мы никогда не добьёмся выполнения поставленной цели. Значит нужно искать иной выход. С появлением Теории Единого Информационного Поля наши возможности значительно возрастают. Предложенная еще вXXвеке гипотеза о возможности соединения двух точек пространства может стать реальностью…»
* * *
15 февраля 2114 года.
Объект 156, Сибирь, Российская Федерация.
Лес. Тишина. Вокруг девственная красота могучих жилистых деревьев. Далёкое журчание ручейка. Тихое и переливное, пение птиц. Неизвестных ему птиц.
Он сидел на толстом вековом корне незнакомого дерева, взгляд был направлен в небо. Такое чистое, безоблачное, какого ещё не видел. Фиолетовое небо, хотя ещё не вечер. Он это знал. Откуда-то знал. Почему-то казалось, что здесь всегда небо фиолетовое. Странное небо. Внеземное и даже враждебное.
