Олан увидел мерцание огромного меча в человеческий рост, который серая фигура извлекла из ножен на спине. Держа в другой руке болтер черно-изумрудной расцветки, воин бросился в рукопашную. Меч взлетал и падал, взлетал и падал, болтер грохотал, каждым мощным залпом разнося противоестественных тварей на рваные кровавые ошметки. Чудовищные существа, как один, развернулись к воину, почувствовав, откуда исходит наибольшая угроза. Но это был не солдат, не обычный человек. Фигура в светло-сером керамите была Адептус Астартес, и она шла сквозь ряды своих врагов, как ангел смерти. Позади него не было криков, он оставлял за собой только смерть, прореживая поголовье наседавших на него чудовищ. Олан выкрикнул приказы, веля своим бойцам поддержать сражавшегося воина, но тому это было не нужно. В одиночку он преуспел там, где десятки солдат умерли в бесплодных попытках, он – один.
Когда все было кончено, воин направился к ним, и Олан не смог удержаться и не попятиться назад. На поле боя он много раз видел Астартес, но никогда – так близко и никогда – таким: нависающим над ним, с холодным вниманием оценивающим его через изумрудные линзы хмурого боевого шлема. Астартес небрежно взмахнул мечом, стряхнув мерзкую кровь, пятнавшую лезвие, и вернул его в ножны. Перед тем, как тот исчез из вида, Олан заметил слово Высокого Готика, вытесненное на металле – Libertas,Вольнолюбец.
(Астартес): "Ты здесь командуешь".
Это не было вопросом. Олан натянуто кивнул, сильнее сжимая рукоять лаз-пистолета. Он не рискнул вернуть оружие в кобуру, боясь, что Астартес может принять любое внезапное движение за атаку и отреагировать соответственно.
(Астартес): "Лейтенант, мне нужна информация".
(Олан): "Конечно. Примите нашу благодарность. Вы здесь как часть подкрепления или...?"
Воин поднял руку, призывая его замолчать.
(Астартес): "Двадцать Первая рота Ультрадесанта под командованием брата-капитана Эрикона Гайюса. Скажи мне, где их найти".
Астартес не повышал голос, и все же рука Олана начала подзывать помошника с воксом еще до того, как он понял, что выполняет приказ. Он замер в нерешительности.
(Олан): "Можете сказать нам, что происходит? Несущие Слово...они напали на нас. Мы перехватили сигнал.... Люди говорят, что воины Лоргара пошли против Императора".
Сказав это вслух, Олан окончательно осознал весь ужас ситуации и вздрогнул.
(Астартес): "Все хуже, чем ты думаешь. Итак, где капитан Гайюс?"
Лейтенант отдал информацию. В последний раз Двадцать Первую роту видели на западных окраинах Нуминуса. Мгновенно охватив взглядом отрывочную карту данных, бывшую в распоряжении Олана, Астартес наградил его коротким кивком и пошел прочь. Олан внезапно понял, что он их покидает.
(Олан): "Сэр, подождите..."
Что-то в Астартес и его броне выбивалось из общего ряда, и, рассмотрев его еще раз, лейтенант понял, почему. Экипировка воина включала в себя богатый нагрудник с медной и золотой отделкой, на груди распростерлась голова яростного орла, а позади шлема возвышалась тяжелая пластина брони в форме еще одной хищной птицы. Но, как ни странно, все остальные детали отсутствовали. Каждый воин из Легионов Адептус Астартес гордо носил свои цвета, а также имел на наплечнике доспехов символ своего братства. У этого не было ничего. За исключением немногих вкраплений темной отделки, его броня от шлема и до подошв была однородно-серого цвета и лишена символики.
(Олан): "Кто вы?" Астартес замер. "Можете сказать, перед тем как уйдете? Назовите хотя бы имя и Легион воина, который спас наши жизни".
Какое-то мгновение Астартес медлил, затем поднял руки и снял свой шлем. Бледное аристократическое лицо, чисто выбритое, покрытое шрамами, посмотрело на Олана тревожными, умудренными жизнью глазами".
(Астартес): Меня зовут Натаниэль Гарро, и я сам себе Легион".
***
Ультрадесантники Двадцать Первой держались уже который день, и, честно говоря, теперь они были ротой лишь по названию. Они оказались на переднем крае первой атаки Несущих Слово, и им выпала участь увидеть смерть столь многих боевых братьев. Капитан, герой Хидиерского восстания, Твердый Гайюс, Непоколебимый Гайюс, сплотил их перед лицом страшных потерь. Он вел их в битву словом и делом, и, предъявив право на кровь, они взяли с предателей плату. Но недостаточную, все еще недостаточную. И сейчас, отрезанные от связи со своими собратьями, они удерживали один из железнодорожных подходов к городу Нуминус и ждали, когда эта новая война дотянется до них в очередной раз.
Брат Рубио поменял положение тела. Бдительный и неподвижный, он стоял среди рядов импровизированных баррикад, по приказу капитана позволив имплантированному в мозг каталептическому узлу избавить его от потребности во сне. Перед ним уходили вдаль магистрали стальных рельсов, частью по по поверхности, частью исчезая в подземных проходах. Железные дороги входили в социальную инфраструктуру Калта, соединяя сеть городов, как на поверхности, так и под землей. За его спиной зияла широкая пасть тоннеля, пробитого в сплошной стене огромной черной скалы, а далеко за ней лежала столица. Остатки Двадцать Первой роты стояли на пути, которым должен был пройти любой неприятель, собиравшийся захватить Нуминус.
И враги пытались. Все началось с многочисленных войск обычных людей, культистов, собранных Несущими Слово на удаленных мирах, ввергнутых в безумную жажду убийства и выпущенных против Астартес. Эти порабощенные звали себя "Братством Ножа" и, несмотря на всю слабость их подготовки, они брали количеством. Простреливаемая зона перед баррикадами была покрыта ковром из их тел – трупами в мантиях с капюшонами, похожими на монашеские фигуры старых культов. На их обгоревшей коже виднелись ритуальные татуировки из линий и звезд. Ультрадесантники перехватили их, скосили, пока они безрассудно бежали под дула Астартес, втаптывая своих павших в кровавую грязь. Атака была отбита, но за это пришлось заплатить свою цену.
Рубио заметил движение и склонил голову. Из теней перевернутого грузовика появился его командир.
(Гайюс): "Брат, – капитан Гайюс махнул ему, отзывая с поста, – пора".
(Рубио): "Кто-нибудь должен остаться в дозоре, сэр".
Внезапно, Рубио ощутил стесненность в груди, сожаление. Его скорбь, как в зеркале, отразилась на лице Гайюса. Дыхание капитана вилось изо рта тонкой дымкой пара.
(Гайюс): "Кто-нибудь останется. Но сначала мы должны отдать должное нашему брату".
Рубио мрачно кивнул и убрал свой болтер, пристраиваясь за капитаном, чтобы последовать за ним в глубину тоннеля, где отблески люм-сфер проливали озерца слабого желтого света.