Ознакомительная версия.
— Пилотку подбери, — буркнул солдат, выпуская клуб сигаретного дыма. — Шибануло хорошо? Ничего, пройдёт. Нам надо захоронить наших и отчитаться. А воняет…
Он поплевал на окурок, примял пальцами и сунул в складки пилотки.
— Смертью воняет. Пошли. И лопату не забудь с винтовкой.
Костик посмотрел вслед солдата, который закинул на плечо оружие и осторожно шёл к лежащему вниз лицом бойцу. Мозг ничего не понимал. Взгляд скользнул по грязной одежде.
— Я в кирзачах и в солдатской форме. С чего это? Мне что это всё снится?
— Ты долго там копаться будешь? Надо хоть землицей присыпать. Пусть земля им пухом. Таскать до общей могилы далековато, загнёмся раньше. До вечера тогда точно не управимся. У кого документы будут или письма мне отдашь потом. А что ещё найдёшь, то твоё.
Костик натянул пилотку, взял лопату, поискал глазами винтовку. Тяжёлая. Закинул за спину. Идти в кирзачах было сложно, а с винтовкой ещё труднее.
— Что значит, что ещё найдёшь? — вдруг остановился он.
Солдат засмеялся.
— Трофеи! — поднялся, что-то положил в карман, и принялся закапывать погибшего бойца.
Костик подошёл к погибшему. Мёртвые остекленевшие глаза смотрели куда-то ввысь. Парню было лет восемнадцать, совсем ещё юнец. К горлу подкатила тошнота. Костик резко отвернулся и его начало выворачивать. Приступы шли один за другим, невозможно было остановиться.
— Дали помощничка, — остановился рядом солдат. — Воды попей. Фляжка же на ремне висит. Ничего. Привыкнешь. Война она такая.
Он быстро прошарил по карманам убитого, ничего не обнаружил. Стянул тело в воронку, присыпал землёй.
— Вообще надо всех в братскую могилу и памятник поставить. А нас всего семеро на огромное поле. Всех и не успеем похоронить. Так хоть землёй укроем. И то дело. Из земли пришли, в землю вернулись. Давай за мной. Не отставай.
После нескольких глотков тёплой воды, полегчало. Тошнота отступила. Превозмогая брезгливость и страх, Костик сумел осмотреть первого убитого, второго. Обоих забросал землёй. Два комсомольских билета передал напарнику, имени которого до сих пор не знал, и не решался спросить.
В голове крутилось вообще множество вопросов, но Костик боялся показаться смешным и вообще боялся спрашивать. В нём поселился внутренний страх. Страх перед всем. Вокруг страшный окружающий мир, война, смерть. Непонятно кто он и как вообще здесь очутился. Разобраться со всем этим, понять, осознать, ему сейчас не даёт этот странный солдат, который требует быстрее осматривать тела погибших и закапывать.
В голове Костика мешанина из прошлого и настоящего, из вопросов и вариантов ответов. Мысли прыгают с одного на другое, и сосредоточиться не получается.
Рука открывает карман очередного погибшего. Костику кажется или тот и в самом деле чуть заметно дышит? Тело тёплое в отличие от предыдущих. Какое-то время Костик не двигается с места и смотрит в лицо бойца.
— Чего застыл? — неодобрительно спросил солдат, проходя мимо.
— Он, кажется, живой, — проглатывая комок в горле, выдавил из себя Костик.
— Тебе уже мерещиться началось? Почти сутки прошли после боя. Всех раненых сразу собрали, — но к телу подошёл, положил два пальца к горлу бойца. — Живой! Мать твою! Беги за носилками!
— Куда бежать? — переспросил Костик.
— За носилками беги, говорю! На подводе лежат. В лесочке, где остановились. Едрит тебя Кондрат через коромысло! Вон там лесок! — солдат махнул в сторону недалёкого леса. — Чего сидишь? Давай, шуруй!
Костик побежал, но тут же упал. Бежать в кирзачах с налипшей на них грязью было невозможно. А ещё шинель и тяжёлая винтовка за спиной.
— Может я винтовку оставлю? — спросил Костик, но наткнулся на жёсткий взгляд не терпящий возражений.
Он с трудом добрался до подводы. Ноги гудели, словно позади десятки километров. Появилось огромное желание всё бросить и сбежать отсюда. Пугало только одно — неизвестность. В раздумьях простоял несколько минут. На решение повлияло то, что там умирал человек. И если Костик не принесёт носилки, то он точно умрёт. И это будет на совести Костика!
Носилки показались сразу тяжёлыми, но принятое решение заставило идти обратно к раненому.
— Тебя только за смертью посылать! — встретил его солдат.
Они вдвоём переложили уже перевязанного свежими бинтами раненого на носилки и понесли к подводе. Для Костика это было слишком. Ноги еле передвигались, носилки раскачивались в разные стороны. Руки забивались. Костик несколько раз просил солдата остановиться передохнуть.
Когда добрались до леса и установили носилки на подводу, солдат крикнул какого-то Касыма и получил ответ. Получается, что Касым был старшим и солдат известил о том, что они на подводе повезли раненого в деревню, в медсанбат.
Деревня оказалась не так далеко, как могло показаться сначала. Всё-таки скорости телеги и машины совершенно разные. Костик немного отдохнул на подводе. Но чувствовал, что завтра мышцы будут болеть по всему телу. Медсанбат располагался за крайней избой. Натянутые палатки, медсёстры в белых халатах, раненые с перебинтованными конечностями. На Костика и так повлияло слишком много всего, а тут хирург после операции вышел покурить. Весь в крови. Костик ощутил новый приступ тошноты, спрыгнул с подводы и в кусты. Над ним никто не смеялся, как он думал. Один из раненых принёс ему стакан холодной воды.
— Спасибо, — прошептал Костик.
— Никак не можешь привыкнуть к смерти и крови? — участливо произнёс боец. Не мудрено. Сколько тебе?
— Чего сколько? — не понял Костик, вворачивая стакан.
— Годков сколько?
Костик хотел было сказать, но осёкся. Он действительно не помнил, сколько ему лет! Память дала сбой.
— Я после школы сразу, — пробормотал он.
— Понятно. Со школьной скамьи. Но ничего, — потрепал плечо Костика не раненой рукой боец. — Бывай!
Костик проводил взглядом доброжелательного раненого и пошёл в сторону, в которую уехала подвода.
— Что там у тебя всё выходит? С утра не жрамши, — солдат пытливо посмотрел на Костика. — Или ты уже где-то успел перекусить?
Костик машинально помотал головой.
В это время к ним подошли несколько человек в фуражках. Один из них без знаков различия остановился напротив Костика и заиграл желваками.
— Фамилия! — резко выкрикнул он.
Костик смотрел в жёлтое землистое лицо человека и не мог произнести ни слова. Он не помнил своего имени и фамилии.
— Красноармеец Александров, — ответил за него солдат.
— А я тебя не спрашиваю! Я его спрашиваю! Охренели совсем! Развели махновщину! Отвечать! С тобой говорит член военного совета!
Растерянный Костик бегал взглядом по непроницаемым лицам, стоящих рядом, и не мог произнести и слова.
— Какой член? — выдавил он из себя, хотя сказать хотел совершенно другое.
— Подразделение! Кто командир! Да я тебя в штрафники закатаю! Суров! Этого арестовать!
— Мы из похоронной команды, — сказал солдат, вытянувшись в струнку.
— А это дело не меняет!
— Товарищ член Военного совета, — заговорил один из свиты. — В похоронной команде те, кто списан с передовой. И людей там очень сильно не хватает. Думаю, нецелесообразно…
— А тебе кто разрешал думать? В штрафники! Пусть этот Александров субординации научится.
Член Военного совета сунул руки в командирские галифе и пошёл дальше. Из ниоткуда нарисовались двое солдат в синих фуражках, сдёрнули с Костика винтовку и ремень. Толкнули в спину.
Костик оглянулся на солдата, тот с болью смотрел ему вслед.
Глава 2. В штрафники
События развивались настолько стремительно, и Костик не успел осознать, что произошло. На словах среди ребятни, он являлся любителем истории, но на самом деле знал очень мало. Там что-то услышит, там что-то ухватит, там прочитает. Штрафная рота — звучала зловеще, да только бы ещё понимать, куда это его член Военного совета определил. Хотел он посмотреть кинофильм «Штрафбат», так всё только в желаниях и осталось. Хоккей полностью занимал его мысли. А вот ведь как получилось. Посмотрел бы фильм и знал бы, что его ждёт, а так сиди гадай. Явно не на зону отправят. Может, опять в какую-нибудь похоронную команду воткнут.
Ознакомительная версия.
