Даже понятие «сила», наиболее симпатичное мне из всех наличествующих благ этого мира было извращено человеком. Сила власть имущих заключается в их контроле над нижестоящими в иерархии фигурами. Контроле, надо заметить, сомнительном, которого можно лишится в считанные секунды и перестать существовать.
Ну чего мне хотеть в таком случае? К чему стремится? Ради чего прилагать усилия?
Отчётливо я понимал лишь одно: я не хочу зависеть от людей и обстоятельств, не хочу быть ограниченным рамками отведённого мне, короткого срока. Но оформившись, это желание незамедлительно столкнулось с реальностью, напрочь отрезающей даже потенциальную возможность его реализовать.
Именно в таком ключе я и размышлял уже в который раз, сидя на скамейке в парке. Это было моё излюбленное место, в котором я любил придаваться самокопанию в компании пачки сигарет. Ночью я часто приходил туда, садился на пятачок, тускло освещённый фонарём, доставал из кармана пачку лёгких «мальборо», щёлкал «зиппой» и погружался в себя.
Каково же было моё удивление, когда в ответ на свои мысли я отчётливо услышал смешок. Впрочем, удивление — это очень мягко сказано. Честно говоря, я просто люто испугался и резко обернулся на звук.
Слева на моей скамейке, развернувшись ко мне и положив ногу на ногу, сидела девушка. Причём в такой позе, которую обычно предпочитаю я, закинув голень одной ноги на колено другой.
Пепельные вьющиеся волосы, курносый нос, аккуратные черты лица, ярко зелёные глаза, по бёдрам в обтягивающих джинсах с первого взгляда просматривается общий атлетизм.
Испуг отступил, и я внимательно рассматривал внезапно образовавшуюся соседку. Вновь поднимаю взгляд к её хитро поблёскивающим глазам. Что-то в ней не так… Но сразу и не скажешь, что именно.
— Ну вижу же что нравится, чего так подозрительно пялишься? — мягким, слегка низковатым голосом спрашивает она.
Услышав тембр звучания голоса, окончательно формирую мысль. Вся эта девушка, весь её образ, как будто собирает воедино все мои вкусы. Всё в ней идеально, начиная от насмешливого, но в тоже время тёплого и располагающего выражения лица, заканчивая кожаной курткой и вообще стилем одежды в целом.
Она заливисто смеётся, хитро склоняется ко мне и говорит, как бы по секрету:
— Под твои вкусы мимикрирую, чтоб к себе расположить. А я похоже в тебе не ошиблась, сразу поняла, что ты занимательный экземпляр.
Довольно откинувшись на спинку скамейки, продолжает:
— Сразу неладное почувствовал! Вообще все, с кем я такое проворачивала, чуть ли не ссаться начинали от счастья и пытались мне пятки целовать. Если уж учиться быть человеком, пожалуй, оставлю себе эту личность… Долой обыденность!
Подпирает подбородок кулачком, не скрывая интереса, внимательно смотрит на меня.
А я тем временем тихо охреневал. Смысл её слов дошёл до меня сразу, но вот какая незадача: как бы я не хотел верить в чудеса и мистику, у меня это никогда не получалось. Я всегда, с самого детства, находил им рациональные объяснения, а просто верить не мог, не смотря на желание. А тут, прямо у меня на глазах, та самая мистика и происходила.
— Действительно, жил себе, ни в бога ни в чёрта не верил, а тут — бац! И богиня нарисовалась, так ещё и человеком быть учится, видите ли, — ухмыляясь, покивала она. — Ладно, дабы ускорить процесс покажу тебе чудо, так и быть.
Окружающая действительность поплыла, и уже через миг мы сидели друг напротив друга в футуристических креслах, совсем в другом месте. Я удивлённо осмотрелся. Да, это именно он, тот зал, одна из стен которого полностью была из стекла, через неё открывался вид на планету, похожую на каменный шар, покрытый прожилками магмы, висящий в бескрайнем космосе.
Стоит, наверное, пояснить. Это моё внутреннее пространство. Место, которое я представляю, когда хочется подумать или просто расслабится. Этот зал я, кстати, позаимствовал из одной компьютерной игры. Помню, когда в первый раз его увидел — сразу был очарован.
Не теряя времени, я вытянул руки перед глазами, потёр, снова посмотрел на них. Да нет, не сплю. Ладони и пальцы видны чётко, не светятся, не искажаются.
Тем временем воплощение моего идеала, называющее себя богиней, с интересом за мной наблюдала. Вдруг она хмыкнула.
— Воплощение идеала, называющее себя богиней! — торжественно повторила она мои мысли, снова заливисто рассмеявшись.
Окончательно отбросив сомнения и приняв действительность, я сосредоточился.
— Правильно, кстати, делаешь, что проверяешь не сон ли это. А вообще, через сон можно поглядеть на проекции погибших миров, если приноровится. Для вас, жалких людишек, — злорадно улыбнулась богиня. — Это единственный вариант. У тебя кстати получалось. Те снежные пустоши с глубокими расщелинами и деревней, по которой ты гулял пару лет назад, действительно существовали в соседней реальности.
Убедившись в том, что она читает мои мысли, да и вообще всё про меня знает, наконец, задал первый вопрос:
— Почему я?
— Потому что ты избранный, Нео! — хохотнула она. — Ну как я могла пройти мимо такого ядерного микса из тоски и безразличия? Такие эмоции обычно исходят от умирающих от неизлечимой болезни либо потерявших смысл жизни.
— Значит я избранный, потому что я нытик, забавно.
— Действительно, забавно. Только ты избранный, не из-за того что ты нытик, а из-за того что ты меня заинтересовал, — степенно покивала она.
— И объектом твоего интереса я стал только из-за эмоций? — с сомнением поинтересовался я.
— Ещё потому что ты уверен в своих способностях горы свернуть, возникни у тебя такие амбиции. И я твою уверенность в целом разделяю. Негоже такому добру на дороге бесхозным валяться. Вот, решила подобрать.
— Заставить служить и направить на решение собственных проблем, — разочарованно покачал головой.
На что она хитро прищурилась. Я тем временем достал из кармана пачку сигарет, а вот зажигалки там не оказалось, видимо осталась на скамейке в парке. Вопросительно посмотрел на собеседницу. Она вытащила из кожаной куртки точно такую же пачку «мальборо голд» и подожгла две сигареты лиловым огоньком из пальца, протянула мне одну.
— Как-то мелковато и меркантильно для богини, не находишь? — спросил я, взяв сигарету и благодарно кивнув. — Скорее походит на сделку с дьяволом.
— Не высокого же ты мнения о своём идеале! — наиграно обиделась богиня, выпуская струйку дыма. — Зачем это мне? Пытаться заставить тебя делать то, что противоречит твоей природе, настраивать тебя против себя, заставлять служить?
Она снова затянулась.
— Кстати, можешь звать меня Кирой, ведь это женское имя тебе больше всего нравится? И нет, я не хочу, чтоб ты мне служил, я предлагаю тебе дружбу. А ещё качественное образование, которое будет длиться целый век, миграцию из этого закутка бытия, ну и самое главное — возможность прожить несколько жизней, а может быть и бесконечно много, это уже будет от тебя зависеть. Ну что, смогла заинтриговать?
— Определённо, — подтвердил я. — Только вот, что-то слабо верится в бескорыстную дружбу с твоей стороны, больше напоминает именно завуалированное служение.
— Как грубо, — отозвалась она. — Но, в принципе, простительно, ты пока многого не понимаешь. Во-первых: нам просто нечего делить. Во-вторых: о бескорыстности тоже речи не идёт. И ты, и я, вероятно, будем оказывать друг другу услуги, но разве друзья не могут помогать друг другу? А что, если бы я предложила тебе именно служение в обмен на несколько новых жизней, ты бы действительно отказался?
— Боюсь, что да, Кира. Я, конечно, очень ценю непрерывное существование своего сознания, но приняв такое предложение, я лишу себя даже потенциальной возможности когда-нибудь наделить его смыслом. А после такого, как долго оно продлится — уже не так и важно.
— А ты нравишься мне всё больше, — улыбнулась Кира. — В любом случае, я не буду предлагать тебе служение. Это скорее взаимовыгодное сотрудничество, если уж ты так хочешь опошлить мой прекрасный дружеский порыв. А ведь я готова сделать первый шаг. Скажем так, образование ты начнёшь получать без каких-либо обязательств, единственное условие — ты должен будешь с ним справляться. Ну и я помогу тебе свалить в мир, который понравится тебе значительно больше этого скучного места, где тебе не повезло появиться на свет. А там уже, подружимся ли мы или гордость не позволит тебе иногда помогать хрупкой беззащитной богине — сам решишь. Ладно, что-то засиделись мы.
