Ему некстати пришло в голову, что Пелла всегда хотела проехаться на такой машине. Хотя бы разок. Но Кристиану всё было недосуг прокатить подругу, и вот теперь… Теперь уже не прокатится. Крист многое бы отдал за то, чтобы узнать, жива ли ещё девушка, которую он до сих пор любит…
— Региа Арса, улица Вязов, дом 56! — сказал он водителю.
— Да, метен. Но, прошу заметить, мне называли иной адрес… — ответил тот. — Площадь Воздаяния, 11.
— Сначала на улицу Вязов, а потом туда, — сориентировался Кристиан.
— Вы уверены, молодой метен? — спросил Пьетро. — Может быть, сначала переоденетесь, приведёте себя в порядок?..
— Нет, Пьетро, сначала туда, — ответил Крист, забираясь в шикарный салон паромобиля. — Надо отдать её чемодан…
— Метен…
— Она пропала!.. Она была на расстоянии руки — и пропала!.. — Крист сжал кулаки, и голубая венка запульсировала у него на виске. — Я обещал её беречь… Отцу обещал, метену Флинту обещал… И потерял, Пьетро!
— В жизни всякое бывает, молодой метен… — с должным сочувствием ответил старик.
— Бывает… И ты сам меня учил отвечать за свои промахи! — мрачно сказал Крист. — Вот и поедем отвечать за них…
— Возможно, это не ваш промах, молодой метен!.. — попытался успокоить его Пьетро.
— А чей? — удивился Крист. — Я был рядом с ней, я отвечал за неё…
— Это Марчелика, метен!.. — заметил Пьетро, явно намекая, что Пелла могла бы и не совать нос в столь опасное место.
— Это — позор, Пьетро!.. — уверенно ответил Крист. — Мой позор…
Паромобиль тронулся и вырулил в плотный поток на площади. Ехали пассажиры в молчании. Мимо проносились широкие проспекты, мощённые камнем, и ряды деревьев, призванных озеленить город. Наконец, паромобиль вырвался на загородную дорогу, вдоль которой расстилались бесконечные ряды домиков, и в облаке пыли достиг каменного моста через один из притоков Рейны. На том берегу начиналась Региа Арса — столица Народной Аристократии.
Здесь паромобиль встрял в затор из въезжающих в город. Тёмное пятно Гробрудера медленно наезжало на солнечный диск. Стало темнее, и вскоре подул холодный ветер с моря. Кристиан вспомнил, что Пелла всегда радовалась этой тени летом. Правда, сейчас была зима, и холод проникал даже под дорогое пальто… А вот это Пелле никогда не нравилось.
— Не обращай внимания на все эти предупреждения! — сказал он, приняв у девушки багаж и двинувшись к выходу с пристани. — Тут вечно всех пугают Фор-Ностом, но я уже вторую неделю в этом городке… И тут скучно, как и в любой провинции. Да к тому же, ещё и жарко!..
— Неужели ты ещё ни разу не столкнулся с местными касадорами? — шутливо спросила Пелла, догнав его и выровняв шаг. — Мне так много рассказывали, как тут стреляют на каждый шорох…
Кристиан взлохматил себе волосы, отгоняя непрошеные воспоминания. Не помогло. Память продолжала снова и снова возвращать его в тот проклятый день, в навеки проклятый Сан-Валентино…
«Скучно, говорил он ей!.. — молодой человек стукнул кулаком по внутренней обшивке паромобиля. — Безопасно, говорил он ей!.. Ты всё просрал, Кристиан! Ты идиот!».
Видя состояние воспитанника, Пьетро предусмотрительно не лез к нему с разговорами. Хотя прекрасно представлял, что именно сейчас чувствует Кристиан. Когда в конце января от него пришло письмо — это был удар ниже пояса. Метен Верус, отец Кристиана, буквально рвал и метал. Он немедленно выехал к метену Флинту и почти четыре часа о чём-то с ним говорил. Не каждый советник из Средней Палаты удостаивался такого долгого разговора…
А потом в поместье Верусов началось паломничество государственных служащих… Пьетро видел, что готовится что-то очень серьёзное. И, если честно, боялся этого.
Паромобиль вырвался из затора и резво покатил по столичным улицам. Это немного отвлекло Кристиана от грустных мыслей, и он начал смотреть в окно, оглядывая знакомые места. С его лица не ушло выражение мрачной решимости, но хотя бы живость во взгляде появилась — что несказанно порадовало Пьетро.
Конечно, старый слуга жалел о том, что не смог сразу увести молодого метена домой, как ему было приказано. Но настаивать Пьетро не посмел. Кристиан всегда был немного вспыльчив — и любил, чтобы всё было по-его…
Старый Эдем, Региа Арса, особняк под номером 56 на улице Вязов, 28 февраля 1936 года М.Х.
— Я привёз её вещи, метен Флинт! — Кристиан поставил чемодан Пеллы на пол кабинета и застыл.
Георг Флинт едва сдержался, чтобы не показать свои эмоции. Он заставил себя встать из-за стола и подойти к парню. Отец Пеллы прекрасно видел, что тот очень переживает из-за случившегося. Нет, хуже — Кристиан был раздавлен, и любой сейчас сумел бы это заметить. Георг понимал его чувства. Он ощущал то же самое, когда потерял жену. А то, что Кристиан влюблён в Пеллу — в принципе, мог заметить любой.
Вообще-то парня должны были сначала отвезти домой, и там бы отец ему всё разъяснил — но что делать, если мальчик вырос слишком своевольным? Видимо, вбил себе в голову, что это целиком и полностью его вина, и теперь спешил покаяться. Георг приобнял Кристиана за плечи и мягко подтолкнул его к креслу.
— Присядьте, метен Верус! — попросил он. — Надо было вам сначала с отцом поговорить…
— Я хотел передать её вещи, — признался Кристиан, невольно ёрзая в кресле. — И я хотел сразу повиниться… Я обещал вам…
— Метен Верус… Кристиан, не все наши обещания мы можем выполнить! — сказал Георг, доставая бутылку коньяка и разливая его по бокалам, один из которых вручил гостю. — Я читал твоё письмо, Кристиан, и я не вижу, где ты мог ошибиться. Ты был с ней, и рядом был рив… В этой ситуации ничего страшного не могло произойти.
— Меня оглушил рив, клянусь!.. — проговорил Кристиан. — Вы мне не верите?..
— Почему же, верю… — ответил Георг. — Я верю, что ты, как и написано в письме, не видел больше никого, кто ещё бы мог на тебя напасть. И верю, что ты видел, как мелькнула пола плаща рива. И верю в то, что ты видел его ботинки, теряя сознание… У меня нет поводов сомневаться в твоих словах.
— Но… Но ты сомневаешься, Георг? Да?.. — проговорил Кристиан, тоже решивший перейти на неофициальный тон.
Молодой человек был удивлён тем, с каким стоическим спокойствием Георг Флинт воспринял его появление. Он думал, что тот его просто-напросто побьёт, невзирая на происхождение. Ну или хотя бы спустит с лестницы. В лучшем случае. Но… Георг Флинт почему-то был добр к нему и ни в чём не обвинял…
— Кристиан, так это или не так, мы уже не узнаем. Я верю твоим словам. Но вдруг тебя обманули? Впрочем, это не моего ума дело… Вопросами назначения ривов занимается Международная Ассамблея Колоний. Это им надо решать, верить тебе или нет. Но одно лишь то, что в момент пропажи моей девочки рядом был и ты, и рив, снимает с тебя большую часть вины…
— Вот как? — губы Кристиана изогнулись в горькой усмешке. — А как по мне, так только добавляет… Я слишком расслабился…
— Ривы проходят подготовку перед тем, как отправиться в Марчелику, — напомнил Георг. — Ривы — это всё-таки отставные военные. Кристиан, ты же не учился на военного! Ты хотел стать гражданским служащим. Да, я знаю, что ты всегда уделял внимание и военной подготовке, но это не одно и то же…
— Я всё равно виноват! — упрямо заявил Кристиан.
— У меня нет к тебе претензий насчёт случившегося, — ответил Георг. — Если тебе нужно моё прощение, то ты его уже получил… Но я вижу, тебе самому не удаётся себя простить.
— Да, — не стал скрывать Кристиан.
— С этим тебе поможет только время, — вздохнув, ответил Георг, а потом добавил. — Когда мама Пеллы ушла, я тоже винил себя… Я до сих пор думаю, а мог ли я ещё что-нибудь сделать для её спасения.
— Могли? — спросил Крист.
— Нет, — Георг опрокинул в себя коньяк и покачал головой. — Нет… Но чувство вины так и не ушло до конца…
— Ещё раз простите за нарушение обещания, метен Флинт!.. — Крист поднялся. — Я очень сожалею… Я…
— Спасибо, что зашёл, Кристиан! — Георг встал и проводил гостя до двери кабинета. — Я это очень ценю, метен Верус… Но пообещайте, что сейчас вы сразу направитесь домой и поговорите с отцом.
