десятерых.
– Ого! – оценил Виталий. – Меня выбирали из шестерых.
– Тебя выбирали одного. А ты привезешь двоих.
Сегодня определенно был день сюрпризов. Продвижение по службе в R-80 было простым до примитивности. Если приходило время рекрутировать молодого, то шеф уходил из отдела в кураторы при правительстве, старший оперативник становился шефом, а второй по опыту оперативник повышался до старшего и обучал новичка, пока тот не превратится в самостоятельного эксперта. И снова все становилось, как прежде, только со сдвигом на одну ступень.
Два рекрута однозначно ломали эту систему.
– И я, кстати, пока никуда не ухожу, – добавил Красин. – Нас действительно расширяют. Дел стало больше. Оперативников тоже станет больше. Разберете со штабсом по молодому и будете, как и раньше, сидеть каждый на своей струне. И работать будете теперь парами постоянно, а не только на время стажировки.
В самом начале службы Виталий действительно какое-то время работал исключительно под присмотром старшего оперативника. Но года примерно с третьего, как оперился и поднабрался опыта, ему начали поручать и сольные дела, пока как-то само собой не сложилось, что Виталий стал отвечать за южную струну (Силигрима, Ийя, Лорея, Флабрис), а более искушенный Коля – за северную (Мисхор, Кит-Карнал, Дварция и совершенно чумовая Тоскана). Четырежды за все время аварии случались в Солнечной, в том числе трижды между Землей и Луной. И все четыре раза оба действующих оперативника бросали все текущие расследования и решали новую проблему сообща, потому что в Солнечной аварии были недопустимы. Они и в Колониях были недопустимы, но в Солнечной – особенно.
– Личные дела изучишь в первую голову, – велел шеф. – Мы со штабсом выделили двоих наиболее подходящих, но если один опасений точно не вызывает, то ко второму следует присмотреться как можно пристальнее. Если усомнишься – меняй без колебаний. Главное, исходи из того, что тебе с ними работать бок о бок, а мне только приказы отдавать. Так что выбор на самом деле твой, а не мой. Такие дела, кадет.
– Понял, мастер! – ответил Виталий серьезно.
И вдруг, сообразив реальную подоплеку еще одних недавних перемен, протянул:
– Так вот зачем нам корабли обновили…
В прошлом году оперативникам R-80 полностью сменили летную базу: и личные глайдеры, и матку-пятисотку.
– Сообразил, сыщик… – с легким ехидством проворчал шеф. И добавил: – Тебе, кстати, опять свежую пятисотку принимать. Нынешняя штабсу останется, новая тебе будет.
– То есть две независимые группы по факту? – уточнил Виталий.
– Теперь – да, – подтвердил шеф. – Все, стартуй в Академию. Связь по моему персональному каналу ежедневно, докладывай обо всем, даже о том, что может сначала показаться неважным. Будут сомнения – советуйся немедля, не так часто мы молодых покупаем. Ошибок быть не должно!
– Ошибок не будет, мастер! – Виталий браво козырнул. – Разрешите идти?
– Иди… Тревису лично от меня приветы. Думаю, он тебя вспомнит. Не забудь представиться… по-нашему. Все, ступай!
Виталий с удовольствием развернулся на каблуках и выскользнул за дверь. За девять лет службы флотские ритуалы не успели ему наскучить, даже невзирая на то, что соблюдались они не всегда, а если и соблюдались, то без особого рвения, и на то, что носить приходилось шурупскую форму, а не флотскую. Парадная флотская форма висела здесь, в шкафу в соседнем кабинете, и этого знания Виталию было вполне достаточно.
Смуглый паренек в комбинезоне техника как раз менял табличку на двери этого кабинета. Старая, с надписью: «Капитан Бурцев» лежала на полу. На той, которую техник привинчивал к двери, значилось: «Капитан Можаев».
В кабинете Виталий надолго не задержался – вчерне ознакомился с кадетами-кандидатами, подобрал «хвосты» по прошлым делам, заменил погоны на парадке (звездочки, по одной на каждом, казались непривычно большими), а перед самым выходом помедлил, взглянул на пустующий второй стол в кабинете и подумал: «Скоро тут поселится молодой. Такой же, как я девять лет назад. Второй молодой поселится в соседнем кабинете, у Коли Доронина… или как там его скоро будут звать?»
Из скупых и официозных личных дел трудно было почерпнуть что-либо важное. Все десять кадетов потенциально были хорошими инженерами и недурными пилотами – ну так по этим критериям их и отбирают в кандидаты. Виталию предстояло за две экзаменационные недели изучить всю десятку вживую и выяснить, кто годен к службе в R-80, а кто нет, и из тех, кто годен, выбрать двоих лучших. Задачка, простая только на первый взгляд.
В подобных размышлениях Виталий вернулся к себе на пятисотку, запросил взлет и вскоре отбыл на Землю. Его подмывало снова засесть за личные дела, но, немного поколебавшись, он решил, что строить впечатление о людях заочно, – гиблый номер. Лучше увидеть кандидатов вживую, а потом уж сверять личные впечатления с личными делами.
Поэтому Виталий ушел в ангар и время перелета Луна – Земля потратил на то, чтобы вынуть из своего глайдера резервный грузовой контейнер и смонтировать на его месте дополнительное пассажирское кресло. Забирать-то ему предстояло двоих, а глайдер штатно был сконфигурирован двухместным.
Как раз успел: утерев пот со лба, он поспешил в рубку. Посадку в автоматическом режиме все равно спокойнее наблюдать за пилотским пультом – это вам любой космолетчик скажет.
А уж сотрудник R-80 – в особенности.
Пятисотку Виталий оставил в карантинной зоне, чтобы без помех стартовать на глайдере прямо с палубы, не теряя времени на блошиные прыжки к общим стартовым ромашкам и на утомительные переговоры с диспетчерами. Когда он взлетел, на графике кто-то недоуменно поинтересовался:
– Кто это там у нас такой красивый в карантине взвился?
Резервные стартовые коридоры в данный момент были свободны – Виталий был не дурак, чтобы взлетать, не убедившись в этом. Однако для старта большинству пилотов все равно требовалось добро от диспетчеров.
Но то большинству…
На вопрос он ответил предельно сдержанно и кратко:
– Свои.
После чего отдал принудительный корабельный тик, по которому легко было опознать и его глайдер, и принадлежность матки-пятисотки, а потом отключил связь.
Выделываться в эфире Виталий не любил. Да он в принципе выделываться не любил, но старший оперативник R-80 когда-то убедил его: периодически это делать все же нужно, чтобы не забывали.
Вот он и напомнил.
До Академии Виталий летел предельно аккуратно, соблюдая все правила и инструкции. Теоретически он мог сесть на внутреннем летном поле и оставить глайдер где-нибудь на территории, но… была одна тонкость.
Виталий еще не знал, кого именно из курсантов он рекрутирует в R-80 (говоря по-простому – «купит»), но процесс их воспитания и вовлечения в будущую должность начинался как раз в этот момент. Посадка на гостевую
