в моем ребре все еще нет металла, хотя попытки были. О да, особо радостные моменты.
Забавно… Сворачиваю по улице.
Но самое насыщенное событиями время у меня ассоциировалось только с тюрьмой. И с чего вдруг вообще об этом вспомнил? Бред.
Я остановился. Посмотрел на мигающий красным светофор. Огонек погас, зажегся, погас, зажегся.
Погас.
— Кто теперь слабак⁈ — наносил я удары по лицу отца, разбивал его рожу в мясо. Щуплый парнишка наконец-то победил.
Зажегся.
Рядом играли в снежки два мальчика и девочка. Так близко к проезжей части. Время уже позднее, улицы почти пустые. Светофор продолжал мигать.
М-м-м… Как же они бесят!
Девочка в зеленом дождевике настолько увлеклась, что, желая спастись от очередного «снаряда», побежала вперед, хотела рвануть через дорогу.
Я резко схватил её за шкирку.
— Ой! — испугалась она. И в тот же момент мимо пронеслась машина, поднимая белую дымку.
— Аккуратней, тупица, — выдохнул я дым. Дождевик? Как то не по погоде одета.
— П-простите, — скуксилась малявка. И незамедлительно убежала к друзьям.
Хм. Наконец-то зажегся зеленый свет. Перейдя дорогу, я вновь остановился. Неоновая вывеска чуть дальше по улице ярко горела, маня меня. Злосчастное слово «бар» виделось мне по-иному. Маленькие врата в рай. Почему бы и нет?
Преодолев расстояние и терпя потоки воздуха от проезжающих машин по правую руку, прячусь в теплом помещении. Уши заполнил гул толпы и громкая музыка. Несколько тел двигали конечностями на небольшой площадке, многие сидели за столиками. Прямо с сумкой я подошел к барной стойке, скинул ее с плеча, сел.
— Чего изво… — весело начала девушка, но увидела, кто подошел. — Богдан… — свела она брови.
— И я рад тебя видеть, — стряхнул я пепел в пустой стакан рядом. — Мне как обычно.
Катя, теперь с абсолютно недовольной миной, смешала крепкое со льдом. Громко поставила передо мной.
— Что-нибудь еще? — начала она протирать новый бокал.
— Откуда столько холода? — оскалился я. — Неужели наши нежные чувства угасли совсем?
— Ты животное, Богдан, — без страха посмотрела она мне в глаза. — Жаль, поняла это слишком поздно.
— Ну, — выдохнул я дым. Покрутил жидкость, слушая, как постукивают друг о друга ледяные кубики. — В тот момент тебе вроде все нравилось.
Катя хлопнула по стойке. Щеки покраснели. Наверное, вспомнила наши мгновения «вместе», а вспомнить было что. Хотя при взгляде на эту смазливую мордашку мне рисовалось только её обнаженное тело. Секс, секс и еще немного.
— Пей. И убирайся отсюда.
— Хе, — одним залпом опустошаю бокал.
В момент, когда горечь заполнила мой рот, я вспомнил вкус крови и крик товарища надзирателя.
— Три человека! Один еле дышит! — брызгал слюной толстяк.
— Само… — сплюнул я кровь на пол карцера. — Самозащита. — Окровавленная улыбка.
Бокал вновь стукнул о деревянную стойку.
— Бр-р-р, — смакую вкус, рыча как как медведь.
— И вообще, — продолжала барменша. — Ты пришел за ними?
— Ними? — провел я картой по терминалу.
— Ну, — чуть наклонилась девушка. — Сегодня она снова здесь.
За ними? Она? Я поднял бровь. Но потом меня осенило. Точно, когда-то Катя мне рассказывала про шайку умников, что ходят по вечерам между заведениями. Дикари. План до безобразия прост. Кокетливая девушка сидит за счет одинокого юноши или мужчины, предлагает прогуляться или сразу за угол. А там караулят мордовороты. Сколько времени прошло, но их все еще не повязали. Как это работает…
— Кто? — зажглась во мне идея найти проблем. После боя с пацаном кулаки все еще требовали добавки.
— Вон та, — кивнула Катя.
Я повернулся вполоборота. Ух, не дама, но кусок мяса. Дешевая косметика, неприличный разрез с выглядывающим лифчиком. Юбку даже задирать не надо.
— Вызывай скорую и… остальных, — размял я шею.
— Эм, — испугалась Катя. — Ты и вправду…
— За сумкой присмотри, — поднимаюсь на ноги.
Спокойно подошел к «приманке», что уже охаживала мужика в очках.
— Ты! — грубо окликнул я.
— Простите? — захлопали ресницы.
— Шалава, давай пропустим эту часть и пошли наружу, — докурив бычок, тушу тлеющее о стоявшую на столике пепельницу.
— В-вы… — опешил очкарик. — Вы что себе…
— Сгинь, — впился я в него взглядом.
Бравый защитник быстро потух и так же быстро ретировался.
— Ты козлина, — встала девушка.
— Я… — чуть наклонился, — сейчас тебе зубы выбью прямо здесь.
Настоящая ли это угроза? Да, настоящая.
Кусок мяса чуть побледнела. Тот самый момент осознания опасности. Дрожащие ручонки взяли сумочку, накинули пальто, и она молча пошла к выходу. Я за ней. Вновь свежий воздух. Метры вперед, метры в подворотню. Еще разок: на кой хрен мне вообще все это сдалось? Помочь очкарику? Нет. Помочь Кате? Тоже нет. Совершить самосуд во имя всех обманутых? Упасти бог, в которого я не верю. Нет конечно.
Девушка ускорила шаг, почти побежала.
— Вы даже не прячетесь… Серьезно? — взглянул я на пару мордоворотов.
Соблазнительница что-то быстро объясняла подельникам. И когда позади меня возник еще один… а, вот это больше похоже на ловушку для лохов.
— Ты, дядя, не понимаешь, на кого нарываешься? — угрожающе приближался самый здоровый.
— У-у-у, ты такой большой мальчик, — разминал я запястье.
— Борзый, да? — уронил он смешок. — У нас тут крутой парень.
— Ага… — хрустнуть шеей.
Тот, что за спиной, сразу налетел на меня. Но не успел ничего сделать. Вот он тянет руки — и вот падает с разбитым носом.
— Сучара!
— Ну давайте! — скинул я куртку. Меня переполняла искренняя радость, желание драки.
И вот опять… Я увидел нерешительность в глазах. Всего один сломанный нос — и дружная компашка пятится назад.
Пелена застелила глаза.
Не знаю, сколько прошло времени. Но в какой-то момент я остался единственным, кто был на ногах.
— Кха! Кха! — терпел бугай мои удары. Держа его за воротник, продолжаю украшать его лицо новыми синяками. Он дышал из последних сил. — Х-х-хватит. — Удар!
Тело валится на землю, теряет сознание.
Глотая воздух, прислоняюсь к стене. Соблазнительница вжимается в другую, боится пошевелиться. Смотрит на товарищей, что лежат мордами в снег.
— Вновь увижу, — прорычал я. Поднял взгляд, — будешь лежать так же. — стекает кровь по рукам.
— М!
