же наверняка сюда припрётся.
— Как знать… Тенебрисы подпитываются туманом, и чем более крупный зверь, тем более плотный туман ему нужен. Если бы они могли обходиться без дыхания бездны, уже давно смели бы нас с лица земли. Не думаю, что тот гигант доберётся сюда быстро.
— Даже если так, вперёд нам теперь точно не продвинуться, пока он нам путь загораживает. Паршиво.
— Именно, — я отложил газету. — Поэтому надо её валить. Придумаем что-нибудь.
Капитан и лейтенант Орлов вернулись в палатку, и Воронцов позвал меня выйти. Я обулся, надел куртку и проследовал за капитаном.
— Как чувствуете себя после схватки? — поинтересовался Воронцов. — Мне показалось, вам нездоровится.
— Я сражался на пределе сил. Мне всего лишь нужно немного отдохнуть. Ничего критичного. Такое бывает.
— Точно? Если есть какие-то проблемы, обратиться бы вам к полковому лекарю.
— Почему вы решили, что у меня проблемы?
— Про тёмную магию никто не знает. Она может повлиять на организм самым непредсказуемым образом. Поэтому и советую вам наблюдаться у лекарей.
— Понял. Буду иметь в виду, — пообещал я, решив не спорить.
— Хорошо. Тогда у меня к вам другой вопрос. Что произошло между вами и лейтенантом Орловым? Он утверждает, что вы не подчинились приказу.
— Всё просто. Когда появился вождь, я решил остановить его на подступах, чтобы он не добрался до отряда. Но лейтенант Орлов приказал мне вернуться под предлогом, что хочет сразиться сам. Я посчитал данный приказ не только не уместным, но и весьма опасным. Лейтенант Орлов ни разу не дрался с вождями. Было крайне неразумно с его стороны останавливать меня.
— Но неподчинение приказу — серьёзный проступок, — сухо проговорил Воронцов. — Приказы не обсуждают, их выполняют. Неужели вас не научили этому?
— Я и не обсуждал, просто сделал то, что считал необходимым.
— Не переиначивайте мои слова. Вы прекрасно поняли, что я имею в виду.
— Разумеется. И скажу вот что. Считаете мой поступок нарушением? Считайте. Я пошёл служить на границу, чтобы драться с тёмными, и мне всё равно, где это делать: в гвардии, в обычном подразделении или в штрафбате. Я за славой не гонюсь, за синий мундир не цепляюсь.
— Ваш благородный порыв достоин похвалы, но поступки… оставляют желать лучшего.
— Плевать на поступки. Вы не понимаете, что грядёт. К нам движется сама смерть. Повелители тьмы. Я слышал о них от старых князей, которым довелось встретить пришествие тьмы. Это настолько ужасная тварь, что и представить трудно. И мы с ней сегодня чуть было не столкнулись. Вот о чём надо думать, вот к чему готовиться, господин капитан, а не отношения выяснять.
— Не знаю, что вам кто рассказывал. Пока, кроме огромных щупалец, мы ничего не видели. Но что бы там ни было, субординация есть субординация, и я бы попросил впредь не нарушать её. Орлов пообещал, что в этот раз не станет доводить информацию до вышестоящих офицеров, но при условии, что с вашей стороны такое больше не повторится.
— Хорошо. Если этот придурок… ой, то есть, лейтенант Орлов в следующий раз полезет в мясорубку, я не буду мешать ему геройски сдохнуть.
— И я попросил бы вас не опускаться до оскорблений. Лейтенант Орлов — аристократ и офицер гвардии Его Императорского Величества, как и вы. Давайте вести себя достойно.
— Да, давайте, я не против.
За вечер мы с Орловым и словом не обмолвились. Посидев ещё часок, все отправились спать. Мы чудовищно устали за сегодняшний день, и палатка быстро наполнилась храпом.
Вот только мне не спалось. Всю ночь перед моим мысленным взором мелькала жирная туша повелителя тьмы с множеством глаз и щупалец, а в голове то и дело прорезался голос, угрожающей мне смертью. Я не понимал, что это: то ли сон такой, то ли монстр внушает мне образы мощной телепатией.
Утром я проснулся совершенно разбитым, и тихий, едва слышный голос в мозгу вместо пожелания доброго утра опять пригрозил убить меня.
В первой половине дня состоялось совещание на высшем уровне, касающееся вчерашнего события, после чего полковник Романова собрала командиров батальонов и рот. Мы узнали об этом за обедом от капитана Воронцова, который присутствовал там вместе со всеми. Он сказал, что верховное командование намерено дать бой той огромной твари, и данную задачу поручат гвардии. Но когда конкретно это случится, пока информации не было.
Слова капитана порождали чёрную тревогу. Хватит ли у нас сил, чтобы сразиться с повелителем тьмы? Хватит ли у меня сил, чтобы выжить и снова не отправиться во мрак? Я ведь только жить начал. Не хочу туда возвращаться. Не хочу! Мысли об этом были невыносимыми.
Я бы рискнул сразиться с тёмным богом, но для этого мне требовалось поглотить штук пять генералов, не меньше. Тогда точно стану сильнее себя из прошлой жизни, тогда появится хоть какой-то шанс.
И тут у меня родилась мысль, а почему бы не сообщить командованию о моей способности усиливаться за счёт убитых тенебрисов? Не очень-то хотелось доставать из рукава последние козыри, но ситуация не оставляла выбора. Если старшие офицеры узнают, что я могу прокачаться, мне, вероятно, дадут возможность сделать это, прежде чем бросить в бой против повелителя тьмы. А если не дадут такой возможности, что тогда? Я не знал, какова будет реакция.
После обеда я отправился к полковнику, но аудиенции у Романовой мне удалось добиться далеко не сразу. Девица, что стояла возле входа в качестве часовой, сказала, что госпожи полковника сейчас нет и когда будет, неизвестно. Когда я вернулся через час, оказалось у Романовой опять совещание, и лишь спустя ещё полтора часа мне удалось застать её незанятой.
— Слушаю вас, прапорщик. Только, будьте добры, быстрее, — Романова, сидящая за своим рабочим столом, встретила меня довольно холодно.
— Вопрос касается той огромной твари во тьме, которую мы вчера видели. Наверняка вам уже доложили о грядущей угрозе.
— Само собой. Только говорите, пожалуйста, конкретнее.
— У меня есть предложение, как ликвидировать это существо.
— Надо же. И как вы предлагаете это сделать? — к безразличию добавился ещё и скептицизм. Наверное, госпоже полковнику хотелось выпроводить меня поскорее вон, но, видимо, что-то в моих словах вызвало её любопытство.
— В первую очередь необходимо собрать как можно больше сильных владеющих…
— Да неужели? Кто бы мог подумать, — перебила меня Романова издевательской репликой.
—
