Ознакомительная версия.
«Правда по лугу этому, кошенному, зачем-то известью или мелом отсыпана белая полоса… — приметил я на расстоянии примерно полусотни ярдов от поблескивающей осевшей влагой темной стены еще одну бросающуюся в глаза несуразность. — И это явно неспроста…»
«Ага!» — поддержал меня сидящий на левом плече бес, наверное, тоже слышавший о таком способе обозначения территорий запретных для прогулок.
«В основном, конечно, такие места — напичканные магическими ловушками, а потому требующие обозначения во избежание трагических случайностей, встречаются близ пограничных крепостей, но и тут, похоже, то же самое», — подумал я, поглядев вправо-влево, и убедившись, что теряющиеся в тумане белые полосы присутствует с обеих сторон тракта и, судя по всему, уходят вокруг каторги, заключая ее таким образом в своеобразное кольцо. Которое, правда, остается разомкнутым в месте примыкания к дороге. Здесь, так и не слившись друг с дружкой в одно целое, два конца тщательно отсыпанной линии резко изламываются и убегают к частоколу по обочинам, как бы предупреждая о недопустимости съезда на них.
Конечно проверять верность возникших у меня догадок путем проникновения на очерченную территорию, я не стал. Просто потому что не до того. А отнюдь не из-за страха перед возможными последствиями, как тотчас же с ехидством предположил бес, не упускающий ни единой возможности подначить меня и втравить в какую-нибудь авантюру. Ведь очевидно же, что если здесь и в самом деле имеются какие-то магические ловушки, то они максимум усыпляют или парализуют сошедшего с дороги и ступившего на траву человека. Чай каторга это не пограничная крепость, и в защите столь серьезным образом — с использованием действительно смертоносных эффекторов воздействия, не нуждается. Тем более учитывая еще в каком месте она располагается… Близ какого-никакого а городка. Проблем же потом не оберешься, случись кому из непричастного люда влезть случайно в убийственную ловушку. А влезет в нее кто-нибудь обязательно! Это любому человеку, хоть немного понимающему людскую натуру, понятно.
Так что, бросив на очерченный предупреждающей линией лужок последний взгляд, я просто двинул коня дальше. К воротам. Контур которых, вырезанных прямо в частоколе, был четко видим даже с приличного расстояния.
Стучать или кричать, дозываясь охрану, мне не пришлось. Стоило только приблизиться к воротам на достаточное расстояние, как в них раскрылось небольшое окошко, забранное металлической решеткой. В котором тут же возникло чье-то лицо, вопросительно уставившееся на меня.
— Это Коуриджская женская каторга? — проформы ради осведомился я, не сомневаясь даже в положительном ответе. И, спрыгнув с коня, с подозрением принюхался. Какой-то странный, тревожащий обоняние запашок, довольно далеко отстоящий от ароматов изысканных дамских духов, я начал ощущать еще оказавшись возле восточных ворот городка, но особого внимания на этот факт не обратил, подумав мельком, что там, близ них, за стеной, какое-то алхимическое производство расположено, и тут же забыв. А странность того, что по мере удаления от Коуриджа благоухание это неземное не ослабевает нисколько, а только лишь усиливается, как-то ускользнула от меня. Так что только здесь, у темной стены, которой каторга обнесена, я начал прозревать и что-то неладное подозревать… Потому как особливо отчетливо духом этим резким, неприятным несло из щелей в воротах, перед которыми я оказался…
— Она самая, — меж тем утвердительно ответили мне в окошко. И умолкли.
«Ишь, неразговорчивые какие попались…» — хмыкнул я про себя, и, не дождавшись закономерного вопроса о том чего мне надо, велел присматривающему за воротами каторги охраннику:
— Эйра Риатиса тогда позови. Скажи ему, что сэр Кэрридан ди Стайни по известному делу прибыл.
— Ща… Старшего кликну… — без особого энтузиазма отозвался несловоохотливый охранник. И захлопнул окошко.
Мне же оставалось только кивнуть и начать тренировать силу воли и выдержку. А попросту говоря — стоять, неотрывно пялясь на ворота, и смиренно дожидаться появления начальника каторги. К коему мне указал обращаться в своем письме ас-тарх Кован.
Правда недолго я, замерев будто вкопанный, глазел на ворота как баран. Спохватился быстро. И начал вываживать своего запаленного коня. А то ведь так можно и сгубить ни почто животинку…
За этим занятием меня и застал вышедший в калитку, обнаружившуюся в правой половинке ворот, подтянутый мужчина средних лет в черном форменном мундире. Не иначе как сам начальник каторги… Судя по безупречно сидящему на нем — явно пошитому на заказ! щегольскому мундиру из дорогого сукна, с серебреными пуговицами.
— Ваши бумаги, пожалуйста, — попросил он, несколько удивленно, как мне показалось, оглядев устало хрипящего коня и запыленного меня.
— Вот, прошу, — немедля предъявил я требуемое, достав из переметной сумы документы, присланные ас-тархом с сопроводительным письмом.
Быстро просмотрев бумаги, мужчина хмыкнул. И, оторвавшись от них, опять уставился на меня и коня. Теперь — уже с совершенно отчетливо проявившимся на лице удивлением.
— Что-то не так? — не выдержал я.
— Да нет, все так, — заверил он меня, спохватываясь и возвращая бумаги. И еще раз хмыкнув, поделился: — Просто я, как впрочем и все, несколько иначе представлял себе человека, выбившего разрешение прибрать к рукам нашу самую прелестную узницу — крошку ди Самери…
Такой неожиданный поворот разговора малость напряг меня. Да неслабо так озадачил…
— И как это понимать?.. — недоуменно нахмурившись, осведомился я.
— А, не берите в голову, — отмахнулся мой собеседник, обрывая пошедший в очень странном направлении разговор. И несколько натужно рассмеялся… Вроде как желая показать, что его слова следует воспринимать исключительно как шутку. А затем поспешил отвернуться от меня, чтоб отдать распоряжение захлопнувшему за ним калитку и теперь выглядывающему наружу в зарешеченное окошко охраннику: — Давайте приоткройте там чуть ворота, запускаем.
Само собой мгновенно ворота не отворились — пришлось чуть подождать. Совсем недолго впрочем. Уже через пару минут я прошествовал вслед за высоким здешним начальством во двор каторги. И коня за собой затащил. Несмотря на его явное нежелание лезть в место выпустившее навстречу нам целую волну удушливого смрада.
Только недалеко я ушел… Пройдя всего-то с пяток-другой ярдов за частокол — остановился в полном обалдении… Из состояния которого меня вывели лишь: тупой звук упавшего в пазы увесистого бруса, заблокировавшего за нами створки небольших квадратных ворот, да глухое ругательство одного из двух обретавшихся тут охранников, которому едва не придавило при этом действе пальцы.
Ознакомительная версия.
