Металлический протяжный стон, треск и скрежет сминаемого металла. Автопоезд вздрогнул и, к моему ужасу, покатился назад. Тяжелый, зар-раза, — оба прицепа забиты под крышу, и не пенопластом или пухом — там какие-то запчасти, что ли, а значит — металл…
Я оттянул рычаг стояночного тормоза — все, все забрызгано кровью! — выжал горный тормоз, но, несмотря на то что колеса не проворачивались, автопоезд все больше и больше соскальзывал к проломившейся середине моста. Кабину повело вбок, так что переднее колесо, сбив чахлые перила, повисло в пустоте. Выли, прогибаясь, металлические балки верхнего скелета жесткости, дождем сыпались хлопья ржавчины, звенели шляпки сорванных заклепок, летели в пену скачущей по скалам реки…
Господи, спаси!!!
Спокойно, не паниковать, не паниковать… В таких случаях, когда адреналин брызжет из ушей, я использую тактику проговаривания своих действий вслух:
— Так, проверить пульс у штурмана — ни фига не пульсирует! — достать из багажной сетки свой рюкзак, подхватить винтовку… Теперь — на мост, на мост…
Я спрыгнул на перекошенный настил моста. Металлические арки прогибались все сильней. Кое-где подгнившие балки настила вставали дыбом, брызгая во все стороны щепой. Я с размаха швырнул винтовку, за ней — рюкзак вперед, на дорогу за мостом, надеясь, что они останутся целыми, выдернул из подмышечной кобуры пистолет, зажал его в зубах и принялся отцеплять трос, намотанный на крючья бампера тягача. Скользкие от смазки стальные кольца вырывались из рук, царапали пальцы, но я сгреб их в охапку и побежал к ближайшему от моста дереву, разматывая трос на ходу. Захлестнул ствол, делая петлю, защелкнул крюк с фиксатором на уже натягивающемся стальном канате…
Успел. Дерево заскрипело, трос завибрировал в воздухе, но выдержал — автопоезд прекратил скольжение, несмотря на то что мост проседал все сильнее и наклон настила подходил к сорока пяти градусам. Прицеп посредине моста, тот, у которого взрывом мины разнесло тягач, величаво соскользнул с разорванного, наклоненного не только к центру, но и вбок настила и рухнул в реку, подняв фонтаны брызг. Здесь было не глубже трех метров, и прицеп раскололся от удара о скалистое дно. По течению поплыли, прыгая в пенных струях, какие-то ящики, бочки, мешки…
В это время из-за деревьев по ту сторону моста, откуда активно обстреливали караван, вырвалась дымная струя и воткнулась под прицеп третьего, замыкающего автопоезда. Прицеп подпрыгнул, блеснуло пламя, и долю секунды спустя по ушам ударил грохот взрыва. Очевидно, придорожникам надоел упрямый отпор со стороны выжившей охраны каравана, и они решили перейти к тяжелому оружию. Еще несколько дымных струй из ручных гранатометов прочертили воздух, грохнули взрывы, и выстрелы со стороны автопоезда стихли. Прицеп, осевший на разорванных шинах, горел тусклым, дымным пламенем.
Я уже был рядом с пикапом. Бандит, выпавший из дверей машины, еще шевелился, и я, не желая тратить пулю, просто пнул его в голову и нацепил свалившуюся с бандита кепку на себя — авось с того берега примут за своего. После этого я забрался в кузов, перевалил труп пулеметчика через низкий борт и занялся пулеметом.
Спасибо инструкторам Земли и Нового Света, теперь я достаточно хорошо разбирался в самом различном оружии, так что поменять ленту в этом клоне немецкого MG не составило особых труда и времени. Пулемет был так себе, но еще хуже была самодельная турель, прикрученная к центру кузова и должная обеспечивать круговой радиус обстрела. Турель держалась на соплях, но мне было наплевать — я не собирался палить из этого пулемета целыми днями. Гораздо приятней было то, что извлеченная из вместительного ящика лента была просто огромной — очевидно, бандиты соединили несколько лент в одну штуку, стараясь добиться непрерывного огня. И это тоже говорило не в пользу их ума: такую ленту труднее заменить в случае перекоса, да и пулеметчику легко увлечься и допустить критический перегрев ствола, когда патроны все не кончаются и не кончаются…
Припав к станку, я наблюдал, как из-за деревьев по ту сторону моста высыпала целая орава кричащих и машущих оружием людей. Откуда-то из-за скалистого выступа выкатил пикап — на этот раз без пулемета, но с парочкой гранатометчиков в кузове.
Все эти радостные бандиты так и не поняли, почему их пулеметчик с их пикапа вдруг открыл по ним же огонь.
Сделав несколько пристрелочных очередей, я изрешетил пикап, выведя гранатометчиков из строя. Остальные придорожники, вначале замахавшие возмущенно кулаками, быстро поняли, что это не ошибка их пулеметчика, а подлая диверсия, когда пули стали крошить в кашу их довольно плотно сбившуюся группу. Полетели кровавые ошметки, около двух третей бандитов полегло сразу, после чего остальные прыснули назад к деревьям, но я не дал им этого сделать, отсекая огнем от желанного укрытия. Попадав на исковырянный пулями старый бетон, придорожники поползли кто куда; кто-то пытался ответить выстрелами на мой огонь, но успеха не достиг — берег, на котором я находился, был немного выше противоположного, если не считать, конечно, самой дороги. К тому же мой — уже мой! — пикап стоял на возвышении, так что залегшие бандиты были у меня как на ладони, и я продолжал нащупывать людей трассерами очередей, умоляя патроны в длиннющей ленте не перекашиваться и не клинить пулемет.
Возможно, что кому-то и удалось бы убежать, возможно, какой-нибудь придорожник добрался бы до гранатомета, и тогда удирать пришлось бы мне, но…
Но горящий прицеп взорвался, расплескав во все стороны огненные волны, что означало наличие в грузе каких-то горючих веществ. Пламя на несколько секунд закрыло от меня сцену действия, а когда взрыв ушел в небо черным дымным грибом, то одного взгляда было достаточно, чтобы стало ясно: никто не смог бы выжить в этом кошмарном аду.
Я отпустил станок, и пулемет задрал дымящийся перегретый ствол к вымаранному черными клубами небу. Меня мутило, и лихорадочная дрожь волнами прокатывалась по враз ослабевшему телу. Плюхнувшись на усыпанное толстым слоем гильз дно пикапа, я попытался вытереть пот, наткнулся на бандитскую кепку и, с омерзением содрав ее с головы, зашвырнул в кусты. В следующую секунду во рту стало нестерпимо кисло, я перевесился через борт, и меня основательно вырвало прямо на лежащий внизу труп.
Жалобный скрипучий вой пронзил воздух, я дернулся было к пулемету, но это был всего лишь мост. Его проржавевшие балки наконец разорвались посредине, и обе части воткнулись разорванными концами в дно реки. Что-то в этом было от разводного моста. Вот только обычно мосты разводятся вверх, а этот — наоборот.
