— Но у меня нет защитника!
— Вот именно. Потому что вы не на суде. Мы вас не судим, а рассматриваем дело о превышении полномочий, данных исполнительным листом.
Скрипнула входная дверь. Кто-то вошел в зал и уселся на пустующее место в дальнем ряду. Из-за яркого света, бившего из окна прямо в лицо Павлу, и сумрака да еще стоявшего столбом табачного дыма в той части зала, где находилась дверь, было невозможно определить, кто пришел. Слышен был лишь характерный скрип кожаной куртки.
— А в чем разница? — Павел вскинул голову, устремив взор на судью.
— Да разница в том, что если окажется, что вы превысили свои полномочия, то вознаграждения не получите. Также вам будет запрещено наниматься на работу, связанную с исполнением правосудия по найму, во всем нашем ареале. Никто вам не выдаст больше исполнительный лист.
— Ах вот оно что! — подпустил в голос обличительного пафоса рейтар. — Я, значит, избавил общество от опасной банды. Вы в этом убедились и решили меня кинуть с оплатой моего труда. Красиво, однако, у вас тут дела делаются.
— Следите за базаром! — рявкнул судья и хлопнул ладонью, за неимением молотка, по столу. — Вы оскорбляете суд!
— А вам, значит, оскорблять меня можно?
— Да все правильно он сделал! — раздался в зале крик, и за ним последовала серия одобрительных восклицаний. — Надо было уродов этих вообще бобрам скормить по кусочкам!
— Тишина в зале, йоп!.. Тишина, я сказал! Короче, рейтар, вы утверждаете, что Дмитрий Чмара оказался с головой в кипящем котле случайно?
— Да…
— Но как, черт возьми?
— Он выскочил из хижины. Побежал на меня с топором. Вы топор-то нашли?
— Нашли в снегу. Но наличие топора у костра не может быть истолковано как наличие оружия у погибших. Ибо топор нужен для рубки веток и колки поленьев, коими костер и питался. Верно?
— Это спорное замечание.
— Почему же? — удивился судья.
— Да потому, что этим топором можно раскроить человеку башку. Ваши эксперты подтверждают это?
— Ну, вообще, да, — насупился Лихолетов. — Можно и башку.
— Вот видите. Я тоже подумал именно о своей голове. Я не подумал, что несется он с матерной бранью лишь для того, чтобы срочно наколоть дрова для костра, на котором варилась уха.
— И что вы сделали?
— Я уклонился от атаки. Увернулся просто.
— А что он?
— Он оступился и упал головой в котелок.
— Как удачно! — хихикнул судья.
— Что ж за бессердечный вы человек такой! — упрекнул Павел. — Он головой упал в кипящую уху.
— Удачно для вас, рейтар.
— И смысл удачи в том, что я тут сижу и доказываю почтенному суду: не превышал я своих полномочий. Так получается? Охренеть не встать!
— Объясните, Павел, почему он не выскочил из котелка.
— Ёшкин кот, так он же сварился! — воскликнул Ходокири.
— Нет. В первую секунду он ошпарился. И по логике, должен был тотчас принять меры к своему спасению. Очень быстро высунуть голову из котла. Почему он этого не сделал?
— А я почем знаю. Ленивый был, наверное.
По залу пробежал сдавленный смешок.
— Не надо дурака валять! Вы его держали!
— Я его не держал! Там же третий Чмара был!
— Кстати, о нем. Как вышло, что он оказался в той же позе, что и его брат? Но головой не в кипящем котле, а в ледяной реке?
— Не знаю. Я его таким нашел. Может, сом потащил беднягу, и он застрял в лунке. А может, увидел язя и на радостях нырнул за ним. Не знаю я.
— То есть вы не пытались его утопить?
— Что за ерунда! Ну что за ерунда, ваша честь?! — патетически воскликнул Павел. — Зачем мне избавляться от свидетельства выполнения своей миссии? Если б он утонул и его унесло течением, то за него я бы не получил вознаграждения!
— А в чем заключалась ваша миссия? Что написано в исполнительном листе? — прищурился судья.
— Моя миссия заключалась в том, что я обязался обеспечить правосудие относительно этой банды.
— Именно! — теперь указующий перст воздел Лихолетов. — Обеспечить правосудие, но не вершить самосуд! Человек, получающий исполнительный лист на обеспечение правосудия, автоматически считается тем, кто знает пункты условия работы по исполнительному листу! Вы должны были оказать помощь нашей дружине либо самостоятельно обезвредить банду Чмар… Чмарей… или как… Чмырей… И доставить их в управу для суда! А вот суд приговорил бы их за деяния окаянные к повешению! Но вы устроили на реке Выеба… Вытебеть[1] побоище!
— Да ничего я не устраивал, черт возьми! Это все несчастный случай!
— Однако у нас есть свидетель, который утверждает, что вы напали на банду внезапно. Целенаправленно нанесли три удара веслом старшему Чмаре, что стало причиной его смерти. Младший Чмара пытался вступить с вами врукопашную. Но вы нокаутировали его. Тут из хижины выскочил третий Чмара, с топором, и вы выбили топор из его рук, затем окунули его головой в котел и удерживали так до наступления смерти. Потом младший Чмара пришел в себя и, поняв, что ему светит ужасная смерть, бросился бежать. Однако вы догнали его на реке и засунули в прорубь. Головой вниз. Так он и остался.
— Ну что за хер… То есть откуда такая неправдоподобная, даже абсурдная информация?
— Свидетель все это видел своими глазами! — победно воздел руки судья.
— Кто этот ваш свидетель? — встревоженно нахмурился Ходокири.
— Это вас не касается!
— Ох ты ж, йоптыть! Теперь это меня самым непосредственным образом и за самую интимную часть тела касается! Кто свидетель?
— Я не могу этого сказать.
— Почему?
— Из-за опасения за его жизнь.
— Протестую. — Рейтар сложил руки на груди и снова закинул ногу на ногу.
— С чего вдруг?
— Вы меня оскорбляете, ваша честь. Я его жизни не угрожал. На каком основании вы меня в этом обвиняете?
— Я не обвиняю, черт возьми! Но это нормальное явление, когда орган правосудия не разглашает имени своего свидетеля в рассматриваемом деле.
— В таком случае я официально заявляю: вы все это выдумали, чтобы не платить мне за работу.
— Как вас прикажете понимать?
— А так. Вы упомянули свидетеля. Но никто о нем, кроме вас, не знает. Ни я, ни люди в зале. Никто. Это не свидетель, ваша честь. Это фуфло.
— А ну, цыц! Следите за разговором!
— А что не так? Мою личность вон те два алкоголика засвидетельствовали. А кто засвидетельствует вашего свидетеля и то, что он свидетель своих свидетельских показаний?
— А ведь правда! — раздался возглас в зале.
— Да тихо там, — раздраженно фыркнул Лихолетов. — Ну, допустим… это кузнец нашей общины.
