Теперь Илья лежал на растрескавшемся асфальте, а вокруг неспешно кружили зловещие тени. Дрожащие пальцы сжимали рукоять вырванного из ножен меча. Поудобнее перехватил непривычную на ощупь рукоять. Мельком глянул на металл, сверкнувший в приглушенном облаками лунном свете.
Это было странное оружие. Длинный клинок, на две трети прямой, резко изгибался, переходя в расширяющуюся массивную елмань. То ли меч, то ли сабля, во всяком случае — непривычно длинное и тяжелое. Такого еще не доводилось держать в руках, и трудно было представить себе технику боя с такой штуковиной. Память с запозданием сообщила, что у оружия есть имя.
Килич. Изуверское оружие древних турок, оставшееся лишь на выцветших картинках каталогов. В музейной части Арсенала, где дружинники проходят оружейную подготовку, имелись отдаленно похожие экземпляры. Правда, не такого зверского вида. Надо полагать, враги подбирали оружие под стать своим вкусам и потребностям.
Не отрывая взгляда от кружащихся теней, Илья коротко крутанул клинок. Стоило приноровиться к непривычному распределению массы. Интуиция подсказывала, что такая штука способна рубить самым страшным образом, чему способствовали изгиб и массивное утолщение у острия. Тут же дало о себе знать поврежденное плечо: какая-то мелкая, но злобная тварь здорово его погрызла, когда пришлось прятаться в руинах от случайного дозора нео. Киличем надлежит рубить с размаху, вкладывая в удар всю силу, а потому орудовать придется левой — еще один минус в и без того патовом положении.
Илья все еще не понимал, отчего враги продолжают кружить, не показываясь из тени. Это притом, что нет ничего проще, чем всадить ему в лоб кусок острого металла из того же арбалета. Надо думать, растягивают удовольствие, сволочи…
И тут до него дошло.
Им неинтересно добивать лежачего. Они хотят, чтобы он встал.
Что ж, так или иначе, валяясь у противника под ногами, трудно рассчитывать на удачу. Жаждущий развлечений враг дает ему шанс, и было бы глупо им не воспользоваться. Очень медленно, стараясь не упустить из вида коварные тени, он выпрямился. Тут же вывалилась из-за облаков луна, осыпав улицу призрачным светом. И он наконец увидел их. И то, что предстало глазам, отнюдь не добавило оптимизма.
Бесформенные клочья полуистлевшей ткани колебались на легком ветерке, делая фигуры словно невесомыми, похожими на призраки. Это и были призраки — стремительные, неуловимые и беспощадные.
Дампы. Больные телом и еще более больные на голову психопаты. Покрытые зловонными язвами, а потому замотанные в тряпье уроды. Убийцы Божьей милостью. Твари, про которых ночами кремлевские дети рассказывают друг другу страшные истории. Существа, которых мало кто видел в реальности. Просто потому, что дампы не отпускают свидетелей. Они не воюют, не сходятся в открытой схватке. Они предпочитают темноту и удар в спину. Они мародеры и азартные охотники на слабых. Но притом — яростны и бесстрашны в рукопашной схватке.
А потому не стоит тешить себя иллюзиями.
Он обречен.
Этот вывод отчего-то принес в душу спокойствие. Что ж, он сделал все, что мог. Значит, на то Божья воля. Значит, защитникам Кремля придется узнать дурные вести из другого источника. И они выстоят — как было всегда и как будет вовеки. И он тоже — частичка Кремля, волей случая оказавшаяся здесь. И значит, все, что ему остается, — показать этим тварям, что они сделали неправильный выбор, перейдя дорогу человеку Кремля…
Он принял боевую стойку, взмахнул пару раз киличем — приноравливаясь и словно приглашая врага к схватке. Даже прикинул, как использовать преимущество нового оружия для круговой обороны. В тесной схватке изогнутый клинок имел определенные плюсы. Но дампы не торопились набрасываться на него скопом. Наверное, уставший и покалеченный, он не выглядел достойным соперником. Все-таки эти полулюди слишком стремительны и сильны для простых прокаженных. Говорят, это зараженная кровь так действует — словно мощный стимулятор. Оттого и живут они мало — но безумно и яростно.
Илья невольно подался назад. Не столько от страха, сколько от изумления: вперед вышел низкорослый, тощий дамп. Могло даже показаться, что это просто груда тряпья на вешалке — если бы не пара коротких, кривых, похожих на ятаганы клинков в замотанных цепких пальцах. Илья готов был поклясться, что перед ним — ребенок! И тут же вспомнил рассказы о жутких ритуалах этой расы.
Вот, значит, в чем дело. Они не просто охотились за ним. Они его выматывали — чтобы загнать, ослабить. И отдать на расправу своему мальцу.
Это инициация — вот что это такое! Обряд совершеннолетия, посвящения в воины — не больше ни меньше. «Первая кровь» и прочая варварская атрибутика… Но не думают же они, что этот мальчишка выстоит против кремлевского дружинника — пусть даже ослабленного ранами и погоней?!
Ответа не пришлось ждать долго: тощая фигура сжалась — и тут же, распрямившись, как пружина, бросилась на него, вращая клинками со скоростью вентилятора. Илья едва успел податься в сторону, неловко блокируя удары киличем. Сразу же стало понятно, что этот мальчишка (если это действительно был ребенок) своими ятаганами владеет прекрасно. От немедленной расправы спасало лишь превосходство в силе да длина килича, которым он отбивал яростные удары, начиная опасно запаздывать. Было очевидно, что его преимущество быстро сойдет «на нет»: он и вправду смертельно устал. Еще несколько бросков этого бешеного клубка тряпок — и он совершит роковую ошибку.
Оставалось одно: снова включить «крысособаку». Жаль, что работает этот прием только в одном случае — когда ты загнан в угол и тебя ведет неподдельное отчаяние. Та же игра ва-банк. И тот самый случай.
Пожалуй, тот подонок даже не успел удивиться — когда, увернувшись от очередного броска юного убийцы, дружинник бросился в сторону ближайшего взрослого противника. Как в замедленной съемке, в его сторону стал подыматься компактный, отблескивающий латунью арбалет. Все верно: не стоило так расслабляться, понадеявшись на численное преимущество. Затравленную крысособаку никогда не останавливает количество врагов. По какому-то наитию Илья крутанулся, как волчок, придавая киличу нарастающую скорость. И чиркнул клинком — длинно, с оттяжкой, по телу врага.
Продолжив вращение по инерции, отметил результат жуткого удара: верхняя половина туловища дампа легко отделилась от нижней — вместе с обрубками рук, продолжавшими сжимать арбалет. Брызнула кровь, забулькало содержимое внутренностей, и расчлененный враг буквально осыпался на асфальт.
Тут же запоздало просвистел массивный болт, скользнувший в их сторону с ложа второго арбалета. А вот это зря: не стоило в такой ситуации терять хладнокровия. Металлический стержень просвистел у Ильи над головой, едва задев волосы. И в следующий миг он был уже на полпути ко второму врагу. На взвод тетивы уйдет не меньше трех секунд. Которых вполне хватит.
