Ознакомительная версия.
– Батя говорит, что сиять будет, как электросварка… – мечтательно проговорил Вовик. Луна как раз висела над сложенной из красного кирпича дымовой трубой дома Стариковых.
Степка стоял, молча глядя на рдеющие в костре угли. Затем торжественно, будто совершая священнодействие, бросил сапог на жар. Взметнулось красно-черное пламя, ударил в нос тяжелый запах горелого. Белесый дым моментально стал темным и густым, как смола.
– Ого-го горит! – Вовик воздел над костром руки, в каждой ладони он сжимал по стеклышку. Но держать руки над огнем оказалось невыносимо горячо, и мальчишка, ойкнув, отпрыгнул. Степка было засмеялся, но тут и его, и Вовика обдало вонючим дымом.
В глаза будто мыльной водой плеснуло. Тщетно пытаясь проморгаться и обливаясь слезами, мальчишки отбежали под стену дома, куда клубы не доставали. На щеках и носах обоих появились грязные пятна.
Степкина мать выглянула из окна и сварливо осведомилась:
– Что вы там жжете?
– Ничего! – соврал Степка. – Сырая трава попалась!
– Не нужно жечь сырую, остолоп! – прозвучало напутствие.
– Хорошо, мам!
Вовик критически осмотрел пару потемневших стекол.
– Слышь, Стариков, а тебя-то на взрыв посмотреть пустят? – спросил он, понизив голос.
– А я через окно сбегу, – ответил, словно само собой разумеющееся, Степка.
– И я, – сказал Вовик. – Ты только не проспи, час-то будет поздний.
– Сам не проспи, Щербина, – парировал Степка. – Идем еще коптить?
– Идем!
Москва, Ленинские горы 29 августа 1959 г. 00.41
Луна находилась в трех четвертях. Взрыв должен был произойти на границе дня и ночи – в сумеречной области, за которой удобнее всего наблюдать в телескопы, поскольку освещенная солнцем поверхность чересчур контрастна, а на ночной стороне вообще ничего не разглядеть.
Южное полушарие, чуть ниже экватора… Жаль, но под рукой нет телескопа. Есть только простейший театральный бинокль, но наблюдать за историческим событием через такой – чистейшей воды профанация.
Людмила, точно завороженная, смотрела на нависающий над Москвой шар теплого желтого цвета. «Мечта-1» должна была попасть в цель с секунды на секунду. Гордость за державу, за трудовой подвиг ученых и инженеров переполняла девичье сердце. Ее поколение оставит след на древней безжизненной поверхности другого небесного тела! Пусть это первое прикосновение к иному миру получится грубым, нахрапистым, но это только начало. За «Мечтой-1», несущей взрывное устройство, обязательно будет «Мечта-2», «Мечта-3» и так далее. Космические аппараты станут сложнее и совершеннее, их оснастят лучшим научным оборудованием, а затем, после дистанционного зондирования при помощи автоматических станций, на Луну отправится человек – простой советский парень, а может быть – девушка. И даже, может быть, это будет она – Людмила, студентка МГУ, биолог, член ДОСААФ, комсомолка с отменным здоровьем и прекрасной идеологической подготовкой.
– Ну, поцелуй… – Виктор наклонил к ней голову, козырек его фуражки коснулся девичьей челки.
– Потом, – рассеянно пообещала Людмила, не отводя взгляда от спелой луны.
Виктор шумно вздохнул, отступил на шаг, ощупал карманы пиджака в поисках папирос.
– Так долго ждем… – пожаловался он и зачиркал спичкой.
– Подождешь, – буркнула в ответ Людмила. Виктор досаждал ей с каждой минутой все сильнее. Зачем она вообще дала согласие, чтоб он сопровождал ее этой ночью?.. На Ленинских горах – яблоку негде упасть. На смотровой площадке – толпа, все ждут вспышку, которая станет сигналом всем людям Земли, что Луна больше не находится вне их досягаемости.
В нос ударил запах крепкого табака. Людмила торопливо замахала перед лицом ладошкой. Появился соблазн прогнать Виктора к чертовой матери, не нужен он здесь: и сам мается, не получая желаемого, и ее отвлекает. Вокруг много людей, тут все свои, никто не обидит, а до общежития она доберется и без провожатых, не маленькая.
Луна вспыхнула, как лампа, которая долгое время светила вполнакала и вдруг включилась на полную мощность. Белый свет ударил по глазам, но Людмила не отвела взгляда. Москву осветило неестественное бледное зарево, от сталинских высоток протянулись длинные, словно щупальца, тени. Над смотровой площадкой зашумел ветер, заметались сбитые с толку ночные птицы и летучие мыши. Виктор закрыл глаза рукой и выругался, а плазменное пламя продолжало сиять… казалось, что, зародившись, оно уже не померкнет никогда, и что вспыхнет пожарами Земля, а люди, наблюдающие за светопреставлением, рассыплются прахом под действием испепеляющей энергии.
Кто-то крикнул: «Ура!», – и в следующий миг каждый на смотровой площадке подхватил этот клич.
Дикое сияние сошло на нет. Луна вернулась в свою прежнюю безмятежную ипостась. «Лампа» снова лучилась вполнакала, роняя на столицу матовый желтый свет.
Какой-то парень подбежал к Виктору и горячо пожал ему руку.
– Поздравляю, товарищ! – выпалил он в адрес опешившего ухажера, затем переместился к Людмиле, беспардонно сжал ее в объятьях, выкрикнул: «Поздравляю!» – и тут же исчез в толпе. Кто-то открыл шампанское, выстрелив пробкой в сторону невозмутимой луны. Вдали загрохотало, над Кремлем заполыхали разноцветные шары салюта.
Людмила закрыла глаза. Видение пятна раскаленной белизны въелось в сетчатку; она полагала, что это надолго.
Королевская обсерватория Бельгии, г. Уккел 29 августа 1959 г. 00.43 (по Мск)
Профессор Жан Жак Сокаль распорядился убрать с рефрактора светофильтр. Вспышка длилась пять с половиной секунд – всего-то! – но эти мгновения непостижимым образом в субъективном восприятии времени растянулись на минуты. На полные страха и тревоги минуты. Профессора посетила уверенность, что само мироздание покарает возомнившее о себе человечество за столь вызывающий поступок. Не одних только коммунаров, в своей гордыне и жажде познания покусившихся на молчаливую спутницу Земли, но на всех людей разом, ибо слишком далеко они сегодня зашли… Однако этот иррациональный страшок сошел на нет, как только атомное пламя, охватившее Вселенную, погасло и вокруг профессора сгустился привычный для позднего часа мрак.
Поль Гарнье, аспирант и правая рука Сокаля, рапортовал, что фильтр убран. Профессор протер глаза и жадно приник к окуляру.
– Наблюдаю, как на низкой окололунной орбите формируется облако обломков, – проговорил он в воцарившейся тишине. – Очевидно, это фрагменты коры, которые из-за низкой гравитации взрывом выбросило в космическое пространство. У нашего спутника теперь есть спутники, господа! – обратился Сокаль к паре сотрудников обсерватории, обслуживающих рефрактор, и десятку своих студентов, которых он пригласил вместе с ним понаблюдать за светопреставлением, устроенным русскими. Молодые люди отреагировали сдержанно, пока было непонятно, что делать: радоваться ли уникальным научным данным или хвататься за головы, ведь то, что произошло этой ночью, – необратимо. Свежий уродливый шрам на Луне, обломки в околоземном пространстве, чреватые метеоритными дождями… о каких еще последствиях они пока не знают?
Ознакомительная версия.
