И боль, будто услышав его, отступила. Тупая холодная спица в последний раз шевельнулась и выскользнула из-под черепа, задев напоследок глазной нерв. Левый глаз мгновенно наполнился слезами, и Олег провел пальцами по щеке, растирая соленую влагу. Он моргнул несколько раз и с шумом выдохнул. Кажется, отпустило. Надолго ли?
— Эй, ты, в кепке! — негромко окликнули сзади.
Рука Гарина сама скользнула к поясу, но строгий голос предупредил:
— Только без глупостей!
Услышав щелчок предохранителя, Олег расслабился. Лезть с охотничьим ножом на пистолет и впрямь было глупо. К тому же у Гарина возникло ощущение, что за его спиной стояли как минимум двое. И почему он не услышал, как они подошли? Проклятая боль!
— Ладно, без глупостей, — согласился Олег.
— Повернись!
Медленно, сложив руки за головой, чтобы их было хорошо видно нападающим, Гарин перевернулся на спину… и тут же отвел глаза. Это вышло инстинктивно. К направленному в лицо оружию он давно привык, а вот на физически неполноценных людей Олег старался лишний раз не глядеть. Они всегда вызывали в нем не отвращение, не жалость, а какой-то непонятный стыд. Как будто в том, что эти люди стали такими, была личная вина Гарина.
— Чего морду воротишь? — спросил человек с пистолетом.
— Солнце в глаза светит, — соврал Олег и, прикрыв лицо ладонью, заставил себя взглянуть на собеседника.
Их было не двое, а трое. Правда, пистолет был только у одного, кряжистого бородача в черной бандане, который стоял ближе всех к Олегу. Вернее, не стоял, а… как это назвать? Возвышался? Он был одет в камуфляжную куртку и штаны, которые обрывались, едва начавшись. В том месте, где должны были быть колени, находилась небольшая квадратная тележка на колесиках. Такие тележки используют грузчики для транспортировки тяжелых ящиков.
Двое мужчин в спортивных костюмах, выглядывавших из-за спины бородача, тоже были инвалидами. К тому же их лица показались Гарину смутно знакомыми. Вот почему Олег не услышал шагов нападавших. У них попросту не было ног.
— О! А ведь я этого кренделя знаю! — заявил один из безоружных, тощий тип с густыми черными бровями, и локтем толкнул в бок второго. — Степан, помнишь его?
— Ну вроде бы, — хмуро отозвался тот, кого назвали Степаном. — В автобусе вместе ехали.
— Ага. От самого Нижнего, — добавил тощий и улыбнулся Гарину, словно старому приятелю. — Что, тесен мир, а?
— Тесен, — миролюбиво подтвердил Олег.
Теперь и он вспомнил эту парочку. Когда где-то под Владимиром водитель объявил двадцатиминутную остановку, только эти двое не вышли из автобуса, чтобы покурить, купить воды в придорожном кафе или хотя бы размяться. И Гарин понял почему, когда, вернувшись в салон, бросил на попутчиков беглый взгляд.
— Оружие есть? — деловито осведомился бородач.
Олег предпочел сказать правду. Все равно же обыщут.
— Только нож.
— А права?
— В смысле?
— Машину водишь?
— Водил… когда-то, — сказал Гарин и поспешно полез в карман. Он и сам не знал, зачем, покидая дом, прихватил вместе с паспортом водительские права. — Права в порядке, только…
— Не суетись, — оборвал его бородач. — Пойдешь с нами. Ты же в город?
— В город, — подтвердил Олег. — Правда, я думал сначала до моста добраться, а там вдоль берега как-нибудь…
— Плохо думал. Там стройка идет днем и ночью. Фильтрационные установки ставят, не хотят, чтобы всякие мутанты в Подмосковье просочились.
— А что, много мутантов в Москве?
— Ты про реку или про город? — хмыкнул бородач и протянул руку. — Крот.
— Олег, — помедлив, ответил Гарин и пожал ладонь в пыльной перчатке с обрезанными пальцами.
Тощий тип представил себя и товарища:
— Я — Николай, а это вот Степан. А ты, получается, по первому разу в Зону идешь?
— Это как посмотреть, — уклончиво ответил Гарин. Правдивое объяснение в любом случае вышло бы чересчур длинным и никому не нужным.
— Да чего ты мнешься, — по-своему истолковал его замешательство Николай. — Мы со Степаном тоже перворазники. А знаешь, как я тебя раскусил?
Олег не был перворазником. И соображения Николая по этому поводу его не интересовали. Но чтобы новый знакомый поскорее отстал, он спросил:
— Как?
— Имя у тебя человеческое, — охотно пояснил Николай. — Сталкер бы кличкой назвался, вот как Крот, например. Ты себе кличку-то придумал уже? Мы-то да. Я буду Угодник, а Степан — Калган. — Он осклабился и подмигнул Гарину. — Степан — Калган, усекаешь?
Олег кивнул. После того как ушла головная боль, он мог себе это позволить.
— А то хочешь, мы тебе сами придумаем? — не унимался Николай. — Хочешь быть Кепкой, а? Нормальная кликуха, кстати. Кепка, — как будто примеряясь, повторил он.
— Хорош трепаться, — оборвал разговор Крот. — На той стороне поболтаете. Если, конечно, живыми доберетесь. А сейчас — двинулись. Надо успеть до патруля. И, к слову, Угодник — хреновая кличка.
— Почему это? — нахмурился Николай.
— Потому что. Все эти Угодники, Святые, Архангелы… — Проводник вздохнул и неопределенно махнул рукой. — Хреновая.
Он двинулся первым. Не туда, куда предполагал Олег, а в противоположную сторону, навстречу работающим экскаваторам. Гарин не стал задавать ненужных вопросов. Проводник производил впечатление человека, который знает, что делает. Поэтому, когда Крот свернул с заросшей кустами обочины под прикрытие зеленых дорожных экранов, Олег последовал за ним.
В этом месте к МКАД примыкала лесопосадка, небольшой соснячок метров двадцати — двадцати пяти в ширину. Не вызывало сомнений, что скоро все деревья будут срублены, и ни один ревностный защитник природы при этом даже не пискнет. Тем более никто не всплакнет о зеленом пластиковом заборе. Нейтральная полоса должна просматриваться на расстояние выстрела.
С внешней стороны дорожные экраны были не зелеными, а грязно-коричневыми от налипшей на них копоти и пыли. Дождя в Москве и области не было давно, и это было к лучшему. Олег не представлял, как каталки его спутников передвигались бы по размокшей земле. А по сухой, присыпанной хвоей тропинке они ехали быстро, так что Гарин едва поспевал за ними. Что и немудрено, ведь ему то и дело приходилось пригибаться, прячась и от направленных в лицо сосновых веток, и от наблюдателей, которые могли скрываться за темным стеклом пешеходного перехода. Только когда переброшенный через магистраль мост остался далеко позади, Олег смог выпрямиться в полный рост. Крот и его товарищи таких проблем не испытывали. Они катились по практически лишенному подлеска соснячку, оставляя в пыли узкие колеи от колесиков и отпечатки затянутых в перчатки кулаков, и даже умудрялись обмениваться на ходу короткими репликами.
