Ознакомительная версия.
Чертова сука! С такими я еще не сталкивался.
Правда, есть крошечный шанс, что под холмиками всего лишь котята-ягнята. Вон они какие маленькие, эти холмики. Вполне может быть, что это всего лишь животные. И оттого их так много.
Логично?
Я вздохнул. Есть вещи, в которые очень хочется верить – но…
Можно бы раскопать одну из могил. Если это ягнята, то ничего страшного не случится.
Но вот если нет… Если это вовсе не ягнята и хозяева заметят, что кто-то раскапывал могилы?
Семьдесят пять…
Если там, под холмиками, не ягнята-щенята, то завалить эту чертову суку и так-то будет непросто. А уж если она еще и всполошится… Ч-черт! Нет, копать нельзя.
Но как тогда узнать, что в могилках?
Я облизнул пересохшие губы. Способ, конечно, есть. Способ всегда есть. Только этот способ мне не нравился. Очень не нравился.
Я медленно обернулся.
Дом глядел на меня черными окнами-зеркалами.
Большой, старый, с потрескавшейся штукатуркой и щербатыми углами, на них штукатурка облетела, виднелись кирпичи… и с новенькими чистенькими стеклопакетами, в которых все отражается. Трухлявый череп в зеркальных очках.
Как же мне не хочется туда лезть…
Только месяц поднимался все выше. Месяц горбом влево. Старый – идет на убыль, скоро новолуние. А если взошел старый месяц, то скоро будет и светать. Значит, и хозяева вот-вот вернутся.
И черт его знает, когда их не будет в следующий раз.
Я глядел на дом, дом пялился на меня своими окнами-зеркалами. Предчувствие накатило удушливым жаром.
Паршивое предчувствие. Очень паршивое. Этот дом может оказаться последним, что я увижу в своей жизни.
Не знаю почему, но это так. Такое уж предчувствие. А своим предчувствиям я привык доверять.
На миг мне захотелось просто уйти. Убежать, поджав хвост, и забыть обо всем, что я нашел здесь. Об этом доме… о чертовой суке, которая выжила всех в округе… Об этом заднем дворе с семью десятками холмиков…
Холмиков.
Да, холмиков. Наверно, в этом все дело. Я вздохнул и пошел к дому.
* * *
Вблизи он выглядел еще больше.
Арочные окна полуподвала, издали казавшиеся у самой земли, были мне по грудь. Все наглухо забиты досками, черными от времени.
Вблизи стены выглядели еще хуже. Все в паутине трещин и трещинок. Кажется, ногтем можно расколупать.
Может быть, потому, что я слишком старательно разглядывал эти стены, пока обходил дом… Я все надеялся, что предчувствие поутихнет. Но оно не отпускало.
Я вздохнул и пошел быстрее. Обогнул правый флигель и вышел к парадному входу. Здесь подвальный этаж выступал широким эркером, становясь крыльцом-террасой. С боков две лестницы.
Я медленно двинулся вверх. Чугунные перила обеих лестниц аккуратно выкрашены белым, матово светятся в лунном свете, а вот каменные ступени щербаты от времени. На третьей – плита с трещиной, под моей ногой она дрогнула и глухо стукнула. Вот почему хозяева всегда ходили по левой…
Последние ступени. В груди молотило сердце, предчувствие становилось все острее. Паршивое предчувствие…
Я заставил себя перешагнуть последнюю ступеньку, заставил себя пройти через площадку к двустворчатым дверям. Толкнул.
Высокие, тяжелые и – незапертые. Неохотно, но подались.
Из дома дохнуло теплом, восточными благовониями и… За пряно-дымным ароматом пряталось что-то еще. Что-то очень знакомое, но никак не ухватить, приторные благовония забивали остальные запахи. Но ассоциации не из приятных.
Месяц висел прямо за моей спиной. Свет его падал в приоткрытую дверь, в серебристом прямоугольнике на полу лежала моя тень. А дальше – только темнота.
Черт возьми, мне совсем не хочется идти туда!
Я оглянулся. Перед крыльцом была лужайка, за ней пруд. Неподвижная вода казалась застывшей черной смолой. Вдоль берега слой опавших листьев. Темные – осиновые, светлые – дубовые…
В сердце кольнуло. Господи, как же красиво… Почему-то красота особенно чувствуется вот именно в такие моменты, когда предчувствие говорит, что через несколько минут для тебя все может кончиться…
Ну и трус. Вы только посмотрите, какой трус!
Я отвернулся от пруда и резко выдохнул. Сбил пальцы домиком, и еще раз, и еще, туже натягивая перчатки. Шагнул внутрь.
Где-то над моей головой невидимые пружины медленно, но уверенно притянули створки обратно. Лунный прямоугольник сжался в щель, пропал.
Я постоял, давая глазам привыкнуть. Оказалось, здесь не так уж темно: слева и справа на полу лежали лунные призраки окон.
Холл просторный и совершенно пустой. Штукатурка на стенах, лепнина под потолком почти такие же потрескавшиеся, как и стены снаружи, но тщательно побелены.
Паркет очень старый и какого-то странного рисунка – двойная спираль из клиновидных дощечек, ни разу такого не видел. Дерево потемнело, но вычищено и навощено до блеска. Ох, и скрип сейчас будет на весь дом…
Я шагнул, заранее сморщившись, но пол… не скрипел. Совершенно. Звук был такой, словно под ногами толстая каменная плита. И ощущения такие же. Лиственница? Со временем почти окаменела?
Я двинулся дальше.
По краям холла, слева и справа, – двойные двери. Это в крылья, мне туда не нужно. Еще одни двери – прикрытые – сбоку от широкой лестницы. В главный корпус. Туда мне тоже не нужно. По крайней мере пока. А вот лестница…
Широкий пролет с ковром и золотисто светящимися в темноте шарами перил ведет вверх. Но справа за ним – неприметный, если не искать, узкий путь вниз. Вот это то, что нужно. Я зашагал туда, на этот раз увереннее, не опасаясь ужасного скрипа…
Замер.
Подошвы ботинок у меня из натурального каучука. Обычно медленные шаги почти бесшумны. Но здесь…
То ли из-за каменно-твердого пола, то ли из-за этих голых каменных стен, высокого потолка и огромного, но совершенно пустого холла… акустика здесь сумасшедшая. Звук каждого шага несколько раз отлетал от стен, никак не желая умирать. Будто где-то в другой комнате по паркету цокали звериные коготки. В такт моим шагам. Маскируясь.
Я усмехнулся. Маскируясь, как же…
Это все безлюдье и тишина.
И три дня слежки. И сон днем – посреди пустой, заброшенной деревни…
Все это давит на психику. Ну и еще врожденная трусость, конечно, куда же без нее. Безлюдье, тишина – и врожденная трусость. Только и всего.
Тварей, хитрых настолько, чтобы маскировали свои шаги за чужими, нет, таких тварей в природе не бывает.
Но ведь это в природе… А здесь… Здесь живет чертова сука, у которой на заднем дворе семьдесят пять холмиков. И если это не котята-ягнята, а…
Стоп. Хватит. Не надо становиться параноиком. Не первый раз на охоте, верно?
Ознакомительная версия.
