Ознакомительная версия.
Коммуникатор разразился мелодией из «Футурамы», когда Таня налегла плечом на стеклянную дверь метро. Девушка остановилась, отошла в сторону, доставая пластиковую коробочку из кармана джинсов.
Глянула на экран. Ну, естественно, кто еще это может быть!
Вздохнув, нажала кнопку с зеленой трубкой и поднесла коммуникатор к уху:
– Здравствуй, Олежка. Скажи, что ты позвонил просто так.
– Таня, я редактор. Я не умею звонить просто так.
– Я знаю, – мрачно ответила Татьяна. – Итак?
– Итак. В Россию вернулся внезапно образовавшийся наследник рода Вяземских. Господин весьма интересный, и я хочу интервью.
– Олежка, в твоем голосе я чую подвох…
Послышалось шуршание, покашливание, и Татьяна добавила с угрозой:
– Олег? В чем подвох?
– Ну, понимаешь… Пока никому не удалось это самое интервью у него взять.
– А кто эти «все»?
– «Эсквайр», например…
– Олег? И ты хочешь, чтобы я за это взялась? С «Эсквайром» он разговаривать отказался, а твоему «Вестнику Урюпинска» интервью даст!
– Вот только хамить не надо! – попытался не слишком убедительно возмутиться Олег. Журнал, с которым Таня сотрудничала, действительно находился совсем не в первом эшелоне столичной прессы. Но, гонораров хватало для оплаты квартиры, перечислялись они без задержек, и положение вещей вполне ее устраивало.
И все же, требовать от нее такое!
– Тань… Ну ты попробуй хоть? – заканючил Олег, и Татьяна сдалась.
– Ладно. Я попробую. Просто попробую, так что, в план не ставь. Скидывай мне все, что у тебя есть по этому наследнику, приеду домой, гляну.
– Вот и славненько. Вот и чудненько, – и явно приободрившийся редактор положил трубку.
Спускаясь по эскалатору, Татьяна хмыкнула:
– Ишь ты – наследник! Забавно.
Пронзительно взвизгнув, подлетел недовольный ночной поезд. В полупустом вагоне Татьяна откинулась на спинку сиденья, вставила в уши капельки наушников, и, отгородившись от окружающих музыкой, задумалась.
В последнее время встречи с подругами давались все тяжелее. Можно было сколько угодно убеждать себя, что в одиночестве есть куча преимуществ и изображать независимую даму свободных взглядов, но…
«Но, черт побери, Татьяна Владимировна, – сказала она самой себе, – хотя бы сама себе не ври, тебе дьявольски надоело возвращаться в пустую квартиру. Даже кот уже выражает тебе свое „фэ“, а мама жалостливо смотрит и молчит.»
Самоедские мысли эти были привычными, уютными даже. Означали, что все нормально, первая стадия самокопания проходит успешно, и скоро можно переходить ко второй – напомнить себе о неудачном замужестве, и омерзительной процедуре развода, не выдержав которой Татьяна плюнула на все, и ушла с одной спортивной сумкой, где лежала немудреная одежда и старенький ноутбук.
Прощайте шесть лет замужества, удачи вам, дорогой Константин Борисович и всей вашей семье, надеюсь, вы больше никогда не появитесь в моей жизни.
С тех пор миновало три года и несколько коротких бурных романов, в результате которых у Татьяны повысилась язвительность и появилось стойкая убежденность – тихую малообеспеченную старость она встретит в гордом одиночестве.
И все же, и все же…
Не страдая комплексом неполноценности, она прекрасно понимала, что привлекает мужчин. Невысокая стройная, вроде бы и не красавица – несколько неправильные, черты лица: острый нос, великоватый рот, широкие скулы, но… Мужчины с завидным постоянством оглядывались вслед подтянутой рыжеволосой девушке.
Увы, многие разочаровывались, обнаружив, что вместе с сексапильной внешностью в комплект входят острый ум, независимый характер и абсолютное нежелание играть по правилам толпы.
Некоторые поклонники стремительно исчезали с горизонта, не понимая, что еще надо этой ненормальной: ей же предлагается хорошее содержание и даже собственный автомобиль, другие – что странная девица вовсе не собирается прыгать к ним в постель, хотя это безусловно поможет в карьере.
В конце концов, Татьяна решила, что быть белой вороной – это даже забавно.
Заработки внештатного корреспондента в одном небольшом журнале, постоянная колонка в другом, и нерегулярные, но частые заказы еще из нескольких изданий, позволяли существовать не шикарно, но вполне, на ее взгляд, пристойно. К тому же, признавалась Татьяна самой себе, она просто терпеть не могла сидение в офисе с десяти до семи. При воспоминании о полугодовом опыте такой работы, до сих пор бросало в дрожь.
Однако, подруга, это не значит, что ты можешь просто так отказываться от заказов, – напомнила себе Татьяна.
– Осторожно, двери закрываются, следующая станция Первомайская, – сообщил невидимый голос.
Промелькнули колонны «Измайловской», поезд влетел в туннель.
Пора было выходить.
Первомайская, как всегда, встретила гулом автомобилей, нервным скрипом тормозов на светофоре, и гортанными возгласами продавцов из окрестных палаток.
Перейдя на противоположную сторону, Татьяна двинулась дальше, вниз, к Нижней Первомайской. Конечно, там всегда перекопано, но куда тише и зелени побольше. Район свой Таня искренне любила – за близость Измайловского парка, за обилие зелени, да много за что еще.
Неожиданно, она поймала себя на мысли, что идет и думает о неизвестном наследнике рода Вяземских.
Интересно, какой он? Откуда вернулся в Россию? Зачем?
Наверняка почтенной внешности мужчина, в возрасте хорошо за шестьдесят, обремененный внушительным состоянием. Внезапно воспылал страстью к исторической родине и решил вложить здесь деньги в какой-нибудь бизнес. Отчего-то образ наследника вырисовывался именно таким, не вызывающим ни малейшего доверия, абсолютно не симпатичным.
Пересечь перекресток, с недавно установленным светофором – наискосок, конечно же, пройти мимо уже закрытого магазина, свернуть во дворы, миновать непроглядную темень «пятачка» с гаражами-ракушками, и, вот он, дом, милый дом.
В прихожую вырулил крайне недовольный кот Мурчатель, для друзей Мурч, выразил свое отношение к хозяйке недовольным коротким мявом и, развернувшись, удалился в сторону кухни – гордо неся задранный хвост, и ступая подчеркнуто неторопливо.
– Зараза ты, Мурч, – сказала Татьяна хвосту, прыгая на одной ноге, в попытках снять кроссовку.
Демонстративно не реагируя на упреки хозяйки, нахальное животное исчезло за углом.
Впрочем, позже, когда хозяйка сооружала бутерброд с колбасой, дымчато-серое чудовище возникло в дверях и потребовало свою долю добычи.
– На! На, проглот! – Татьяна положила кусок колбасы рядом с кошачьей миской, и пошла в комнату, прихватив блюдце с бутербродом и кружку с крепким черным чаем.
Ознакомительная версия.
