Александр Лукьянов - STALKER ...чего же ещё?

Маугли на ходу достал из кармана мятый и грязный листок блокнота с нацарапанным карандашным планом. Ага, так, вон там церковь, потом за ивами должна показаться вышка. За ней ещё метров двести по тропинке через плавни – и он будет у цели.

-«В камышах будь особенно осторожен. –наставлял его, тяжело дыша и сглатывая, Семецкий. –Там можно наступить на пятки раненому… кому?.. да кому угодно – монстру, бандиту… Сами они, правда, не нападут, если тоже идут к Доктору за помощью, но всё равно неприятно…»

Деревянная церковь выглядела точь-в-точь как старом фильме про Вия, только дыр в ней было побольше. А, может быть, тут кино и снимали? Эге, и древнее кладбище, вдобавок, рядом. Сталкер неодобрительно покосился на серо-бурую постройку и хотел было ускорить шаг, когда заметил цепочку следов кровососа в грязи, аномалию трамплин и пучок жгучего пуха, свисающий с кривого столба. Вот это уже привычно, это по-нашему, это понятно. Это – матушка-Зона! На душе как-то полегчало, исчезло чувство непонятной тревоги и опустошённости.

Дурацкая самодельная вышка непонятного назначения осталась справа и позади. Маугли заметил ход, пробитый в сплошной стене тёмно-зелёного тростника. Судя по окурку в луже, ходом пользовались совсем недавно. Под подошвами захрустело и зачавкало. Десяток минут зигзагами по камышовому коридору – и сталкер оказался у подножия широкого и невысокого холма на котором находилась усадьба.

Судя по всему, в многокомнатном доме в прежние советские времена находилось что-то мелко-административное. Какое-нибудь правление чего-нибудь там. Дом был крепким, добротным, под шиферной крышей. Никакой ограды теперь не было, хотя торчали бетонные столбики, некогда державшие сетку-рабицу. Черный от дождей, но крепкий дощатый навес закрывал армейский дизель-генератор, который держали, очевидно, «на всякий пожарный» случай. Рядом с навесом на решётчатой мачте хлюпали лопасти такого же запасного ветряного электрогенератора. Основное же питание, очевидно осуществлялось, как и везде в Зоне по кабелю, протянутому от ЧАЭС. За недолгое время сталкерства Маугли убедился насколько чудовищно много электричества в Зоне. Даже через двадцать лет после катастрофы на ЧАЭС, электротехника не рассыпалась в прах и не проржавела насквозь, а продолжала усердно трудиться. То, что брошенные машины заводятся без аккумуляторо никого не удивляет. Как совершенно естественное воспринимаются освещение и движущиеся конвейерные линии в цехах полуразрушенных заводов, функционирующие защитные контуры, воющая сигнализация и действующие компьютеры секретных лабораторий. Сошедшие с рельсов и перевернувшиеся электровозы, фонари в Припяти - все, давным-давно обесточенное и отрубленное от источников питания железо, продолжает исправно действовать. Шаман в баре «100 рентген», трепался, будто в медвежьем углу близ военных складов уже двадцать лет кряду скрежещет двигателем военный грузовик. Покрышки его давным-давно истерлись в пыль, стальные обода колёс протёрли в бетоне глубокие колеи, так что автомобиль лёг брюхом на дорогу, через кабину проросла молодая березка. А вот двигатель исправно работает до сих пор, хотя в бензобаке наверняка уже давно сухо. Впрочем, этому Маугли не верил. Рассказ Шамана был слишком похож на то, что Маугли однажды прочитал в затрёпанной книжке, подаренной ему Бомжом. Как её? «Пикник на обочине», что ли? Ну, там тоже про Зону, только где-то в Канаде, кажется… Впрочем, Маугли смог убедиться, что всё бывает и наоборот. В блуждающих «глухонемых» аномалиях диаметром от двух до ста метров отключается любая техника. Вообще! Тухнут экранчики ПДА, дохнут фонарики, бесполезным хламом становятся датчики. И только счетчики Гейгера продолжают злорадно щёлкать, сообщая о повышенном уровне радиации.

Цилиндрический двадцатитонный бак с водой возвышался на высоком кирпичном основании, с одной стороны которого имела место основательная поленница. Раздетая до пояса персона с физиономией недельной небритости колола дрова.

-Добридень. –сказал Маугли.

-И по тебе - тем же самым. -ответила персона, опуская колун и отирая с чела трудовой пот. –Чего потребно, странник?

–Маю важливу справу до Доктора.

-Дык, завсегда пожалуйста. Видишь столб?

-Бачу.

-На нём кнопка.

-Бачу.

-Дави её, заразу, и докладывайся. –персона вздохнула и вновь ухватилась за колун. –Тебя послушают и ответят. А иначе - никак. Доктора, видишь ли, без дела не тревожат.

-Я по справi. –устало повторил Маугли. На ходу ставя автомат на предохранитель и забрасывая оружие за спину, подошёл к столбу. Персона повернулась спиной, на которой розовели большие замысловатые шрамы, отдалённо напоминающие китайские иероглифы. С утробным уханьем размахнулась. Под колуном с арбузным хрустом лопнуло тополёвое полено. Сталкер нажал резиновую кнопку. В динамике зашипело и послышалось:

-Ну?

-Мене звуть Мауглi. –послушно сказал сталкер в микрофон. –Скажiть Доктору, що я прийшов вiд Сiмецького. Невiдкладна i термiнова розмова.

-Жди. –велел динамик и после недолгой паузы распорядился: -Направо по дорожке - к дому. Пушку и боеприпасы оставь в сарайчике, ящик видно сразу. Не бойся, никто не присвоит.

Сплошной ровный зеленый ковёр газонной травки (кто и как завёз её сюда, а, главное, кто стрижёт?!) рассекался кирпичными дорожками. У дома возвышалась высокая непонятного предназначения конструкция из медных трубок и проводов. А вот и указанный сарайчик. Маугли открыл поставленный вертикально ящик с надписью «Для оружия», сложил туда рюкзак, автомат и нож, захлопнул скрипучую дверцу и направился к крыльцу.

Невесть откуда вывернул давешний чернобыльский пёс. Рука Маугли инстинктивно дёрнулась к рукояти отсутствующего автомата и тут же в памяти вспыхнуло предупреждение Семецкого: -«Ты у Доктора можешь кого угодно встретить… Но не шарахайся… его пациенты смирные…»

-Тьху на тебе! Чортяка блохастий!

«Блохастый!» Вообще-то сталкеру следовало бы подбирать выражения. –«Сам ты… лохастый!» -мысленно сыронизировал Рекс, но не стал унижаться до перепалки. Что с него возьмёшь: безмозглый, двуногий, радиоактивный харч для непривередливых кабанов. «Блохастый!» Уж чего-чего, а этого за псом не водилось: Хозяин беспощадно приучал его, Рекса, к чистоте со щенячьего возраста. Никогда не входить в дом с грязными лапами! В операционную вообще не лезть, если не зовут! Приносить выздоравливающим пациентам после еды свою чашку для мытья, а во время линьки - расческу Хозяина: те и посуду вымоют и спину вычешут! И обязательно вываливаться в полыни после ежедневного купания. Какие при эдаком житье блохи! Рекс смерил сталкера презрительным взглядом, размышляя, не опрыскать ли ему сапоги, решил, что лень, брезгливо ощерился, вразвалку прошёл на крыльцо. Видимо, поняв всё невысказанное Рексом, человек покраснел и уступил дорогу. –«Вот это правильно, -подумал пёс, -знай своё место, бродяга. Много вас таких (и не таких - тоже) шляется к Хозяину. Придёте – уйдёте. Даже Диагноз – необходимый, но только помощник, постоянный, но лишь собеседник Хозяина. А вот я был, есть и буду его единственным другом. Разницу чуете, убогие?» Сталкер был встречен на крыльце долговязым и сутулым парнем в белом халате. На роль хозяина дома тот явно не тянул в силу несерьёзного возраста – лет двадцать-двадцать пять.