Его отец был родом с Квесты, порядочность и честность на этой планете возведены в ранг закона, но закосневшие устои общества не устраивали отца, жесткие рамки стесняли его свободу, поэтому он и перебрался тридцать с лишним лет назад жить на Сокту. Парадокс, но на фоне местного жулья теперь он выглядел воплощением кристальной честности и порядочности, и в том же духе пытался воспитать сына. Увы, в каждом мире свои устои, и Эроу, родившийся уже на Сокте от местной женщины, впитал в себя новые правила, почти ничего не оставив отцовским. Он любил отца, но его взгляды, его отношение к жизни не вписывалось в менталитет Сокты. А Эроу старался соответствовать окружению. Элементарные правила выживания в любом мире. Более того, он пытался добиться успеха в своей жизни. Здесь и сейчас.
Вот только «здесь и сейчас» уже растянулось на многие годы. Жизнь утекала сквозь пальцы, а он так ничего выдающегося и не добился. Он так и не стал своим среди местных. Все-таки отцовское воспитание въелось в него гораздо сильнее, чем он предполагал, и это сказывалось во всем. И сослуживцы, хваткие хитрые проныры, чувствовали его отношение к себе, что называется, кожей.
Эроу стоял и размышлял о службе, о чести. О коррупции. О том, что он никогда не добьется успеха на своей работе, потому у него нет покровителей. Без «волосатой лапы» по службе продвинуться невозможно, чин, которого он достиг за положенные десять лет выслуги, иные ловкачи получают после нескольких месяцев службы, вопреки официальным правилам…
Тоска.
Рвануть бы куда в космос. Подальше от этой унылой планеты, с унылой службы. Алайн. Возможно, она сумела бы вытащить его отсюда, если он нравится ей не на словах, а на самом деле. Но кассионийцы не берут чужаков в экипажи своих внешников, рассчитывать на такую благотворительность глупо. Он знал только одно исключение из правил – есть такой внешник «Забулдыга», довольно известный в торговых сферах корабль на многих планетах, капитан – кассиониец, а в экипаже – двое бикаэльцев и тавеллианец. Колоритная компашка. Но это всего лишь исключение, личные предпочтения нестандартного кассионийца.
Кстати, любопытное совпадение насчет корабля…
К черту несбыточные мечты. Пора на службу, он и так затянул с выходом.
Окурок яркой искрой выстрелил из пальцев, крохотной кометой прочертив тьму за окном. Пылевая муть внизу осела уже до двадцатого этажа, открывая трассы ярусов, по которым проносились огоньки воздушных машин. В этот раз автоматические регулировщики дорожного движения даже не стали переводить транспортные потоки на ярусы повыше, буря утихомирилась быстро.
Эроу решительно шагнул в спальню… и замер. Взгляд словно натолкнулся на стену. Светящийся силуэт обнаженной Алайн, деловито натягивающей возле постели кружевное белье. Тихий шорох одежды, ловкие движения изящных рук. Эроу не сомневался, что она отлично осознает, какое впечатление сейчас на него производит, но хладнокровно делала это настолько бесстыдно и… возбуждающе, что оплей едва не подался к ней на голых инстинктах. Хотя он сумел сдержать порыв и не шевельнулся, она это почувствовала. Для кассионийки, опытной в любовных делах, все чувства партнеров – как на ладони.
– Не сейчас, проказник, – с нежной насмешкой проворковала Алайн. – У меня возникли дела на орбите.
– У меня тоже, – с беспечным видом, стараясь задавить нараставшую внутри тоску, улыбнулся Трап. – Начало смены. Не хотел тебя будить.
– Ты ведь летишь на «Забулдыгу»?
– Подслушала разговор?
– Не подслушала, милый. Услышала. Большая разница. Даже не пытайся возражать, я с тобой, капитан «Забулдыги» – мой давний друг. Обещаю, не буду тебе мешать выполнять служебные обязанности. Я лишь хочу его повидать. Да и тебе со мной будет веселее, разве нет?
Эроу сразу стало легче на душе. Путь на орбиту со всеми пересадками займет около часа. Еще целый час с Алайн. Это немало. Кроме того, возможно, с ее помощью и в самом деле удастся поговорить с кассионийцем без криков о произволе. Эти неуемные карантинщики, судя по файлу описи, выгребли у торговца кучу разного ценного имущества, так что капитан «Забулдыги» наверняка кипел от ярости.
– Я не против твоей компании, – Эроу кивнул кассионийке, заканчивавшей приводить в порядок одежду, – хотя это и вопреки правилам. У нас несколько минут на сборы. Уложишься?
– Укладываться мы будем совсем в другом месте и по другому поводу, милый, – промурлыкала Алайн. Вскинув изящные руки и обольстительно выгнувшись, она потянулась всем телом. Светящийся силуэт сказочного создания, танцующего в темноте. – Я уже готова.
Кровь бросилась Эроу в голову, застучала в висках гулкими молоточками. Он был готов наброситься на нее прямо сейчас, не взирая на приказ из управления на вылет. Едва не застонав от усилия, он все же сумел сдержать бешеный порыв страсти. Он не знал, как она это делает, да его и не интересовало, как именно. Сейчас он согласился бы с любым ее предложением. А если бы ей взбрело передумать насчет совместного путешествия, он заставил бы ее лететь с собой. Силой. Сама напросилась.
– Отлично, – Эроу кивнул, пытаясь справиться с вдруг охрипшим голосом. Возможно, он и опытный сердцеед среди местных красоток, но по сравнению с кассионийкой он – словно желторотый птенец, которому еще предстоит многому научиться в этой жизни. – Идем.
Пропустив вперед кассионийку, выпорхнувшую танцующей походкой, Эроу вышел следом, за спиной автоматически погас свет в комнате, и закрылась дверь квартиры. И опер-лейтенанту страстно захотелось больше никогда сюда не возвращаться – если Алайн больше не будет с ним рядом.
Басовитое гудение грузового робота заполняло окружающую темноту. Стиснув в зубах трофейную сигару с упорством, достойным лучшего применения, прима-майор Лимсей Журка напряженно пялился вперед, щурясь от бившего в лицо влажного теплого воздуха. Яркий свет фар выхватывал по ходу движения щербатые, словно изъеденная крысами головка сыра, стены пещеры. Плавный поворот.
«Пора, – решил Лимсей, глядя на виртуалку лоцмана, где отсчитывались последние секунды до взрыва. – Как раз подходящее местечко».
Повинуясь мысленной команде, «жук» плавно остановился, рокот антигравитационных толкателей сразу снизился до шепота. Растопырив шесть лап-манипуляторов, робот прижался брюхом к испещренной промоинами и трещинами каменной поверхности – словно собака, получившая команду «лежать!». Этакая бесхвостая шестилапая собака массой в три тонны.
Лимсей отстегнул ремень безопасности, живо спрыгнул с сиденья грузовоза. Возраст возрастом, а он все-таки старался поддерживать себя в хорошей физической форме. Так что и в свои шестьдесят восемь универсальных лет, при необходимости, мог скакать, как двадцатилетний юнец. Впрочем, до Алехи Чертого, его бывшего начальника, признал про себя Лимсей, ему далеко. Тот вообще скакал как горный козлик, хотя был вдвое старше. Но ключевое слово – «был». Молодость в лице Лимсея Журки восторжествовала над мудростью прима-полковника. Вряд ли Чертый мог предполагать о такой бесславной кончине. Да черт с ним, с Чертым. Есть дела поважнее, так что хватит думать, каким был старикан. Был, да сплыл.
