А пару лет назад отец умер, оставив приличное состояние. Но ни деньги ни особняк Александра не радовали, а потому он три месяца прожил в родительском доме, а потом перебрался на другую планету — на Росу. Туда, куда отец его возил несколько раз на экскурсии и была родом мать.
Умеренный климат, множество водоёмов, гор и просто «неизведанных» земель привлекала его. Он любил путешествовать. Ему нравилось совершать долгие пешие переходы, карабкаться в гору, спускаться в ущелье. Нет, профессионалом он не был, лишь прикоснулся к экстремальному виду отдыха. Он желал движения, свободы перемещения, ветра в волосах. Движение это жизнь.
Вот и переход. Архаичная «зебра», светофор в стиле аля-двадцатый век. Единственное, что было добавлено самим временем это поднимающиеся из асфальта сантиметров на двадцать, толстые металлические прутья, которые предотвращали наезд транспорта на пешеходов. Таких переходов в городе сохранилось всего пятнадцать или двадцать, и все они были в центре. Дань культурно-историческому облику центра, как говаривали по теле отцы города, Росу колонизировали одной из первых пяти планет.
Александр подошёл к бордюру и, остановившись, стал ждать, когда переключится светофор. Минуты полторы он смотрел, как мимо едут электромобили всех мастей и марок, потом посмотрел по сторонам. У перехода он стоял один. Он улыбнулся одними уголками губ, краем глаза отмечая моргание зелёного сигнала светофора. На несколько секунд загорелся жёлтый и, мигнув, уступил место красному. Транспорт остановился, из асфальта поползли стержни. Как только стержни прекратили свой подъём, послышался голос из решётчатого окошка в опоре светофора.
— Проход свободен. Вы можете переходить. Проход свободен. Вы можете переходить.
Александр шагнул с бордюра на асфальт дороги и пошёл по «зебре». Из шести полос улицы только на двух стояли электромобили. Час пик прошел, и улицы центра были полупустыми. Дойдя до середины, Александр услышал нарастающий стрекочущий звук. Он повернул голову на звук и даже немного удивился, увидев то, что стало причиной звука. По улице, приближаясь с возрастающей скоростью, нёсся огромный электромобиль. Внедорожник «Грандстоун», переделанный под «бигфут», уже шёл под сотню и всё увеличивал и увеличивал скорость.
Александр сначала было замер, запнулся, потом пошёл быстрее. В голове мелькнула мысль, что водитель внедорожника зря набрал такую скорость, ведь он не успеет остановиться перед переходом. Потом пришла другая мысль — колёса у «Грандстоуна» были почти полутораметровой высоты, что ему какие-то стержни высотой всего в двадцать сантиметров?
Александр спешил, «бигфут» набирал скорость, а из-за угла, позади него выскочил полицейский «фалкон», у которого из подкапотной пушки вырвался сгусток электроплазмы и, нагнав «бигфут», ударил сзади в крышку багажника. Плазма растеклась по металлу, окутывая внедорожник неестественным бледным свечением. Посыпались искры, внедорожник вильнул, его понесло боком. Александр уже бегом пересёк последние метры улицы и вскочил на бордюр, пробежав по инерции несколько шагов. Вдруг сзади, словно тараном что-то ударило, он успел подумать, что споткнулся, одновременно отмечая, что стена напротив стоящего здания уж слишком быстро приближается. Удар. Темнота. Нет, не темнота. Вообще ничего. Ничего. Потому что мозг человека в коме не может регистрировать такое понятие как темнота.
«Бигфут», который, зацепившись колёсами сначала за стержни, а потом за бордюр, перевернувшись, ударил своим огромным бампером Александра и, проехав на боку по тротуару, ударился в стену того же дома. Днище его искрило, разбрасывая искры как от сварки, из-под капота валил дым. Кто бы не сидел в салоне, был мёртв. Электроплазма пагубно влияет на начинку электромобилей, пережигая все цепи, попутно убивая всё живое, с чем соприкасалось. Полиция использовала электроплазму только в экстренных случаях. После её использования электромобиль починить было невозможно, а человек, попавший под удар, превращался в обугленную мумию.
Светофор три раза моргнул красным, стержни убрались в асфальт, загорелся зелёный свет, но никто не тронулся. Всю улицу впереди запрудили полицейские «фалконы» и «интерцепторы». Где-то позади них замигала своими огнями «скорая помощь», гнусавя противным сигналом. Полицейские машины нехотя расступались, пропуская медиков. На пульт управления движением уже поступил сигнал от видеокамер, что имеется пострадавший и он, возможно, жив.
Медицинская машина остановилась и из неё выпрыгнули трое в серо-голубых комбинезонах. У одного в руках был небольшой чемоданчик, другие двое несли складные носилки. Медик с чемоданчиком подбежал к лежавшему у стены дома Александру. Поставил чемоданчик на асфальт тротуара и, открыв его, достал сканер. Медленно водя им вдоль тела, медик посматривал на внутреннюю сторону крышки чемоданчика, где был укреплён монитор сканера.
— Множественные переломы, смещение позвонков, лопнула селезёнка, разрыв печени, сердечный ритм замедлен, степень восьмая я думаю, сильнейшее сотрясение мозга, обширные гематомы, открытые рваные раны, лопнувшая кожа, но как ни странно, он жив. — Медик убрал сканер и достал небольшой баллончик и прозрачную упаковку с металлическим кругляшом. — Основной осмотр проведут в клинике, а сейчас в пену и везём быстро. Бардо, сделайте ему укол неоливтина.
— В какое место?
— Я думаю в ногу, в любую. Там меньше всего повреждений. — Медик прикрепил к шее Александра овальный плоский прибор размером с монету — ЧИЖ, — чип инициации жизнедеятельности. Потом резкими движениями встряхнул баллон и начал медленно покрывать Александра пеной. Он начал от шеи и медленно продвигался вдоль тела. Его не смущало, что пострадавший лежит на боку, при этом сильно скрючившись. Пена застынет через несколько секунд и образует надёжный контейнер для транспортировки. Тот, кого медик назвал Бардо, достал из чемоданчика инъектор, и осторожно отодвинув брючину на ноге Александра, прислонил жало к ноге.
— П-с-с-с, — инъектор сработал, вводя порцию неоливтина, и на его боковой панели автоматического шприца замигал красный огонёк.
— Я закончил, мистер Филс. — Сказал Бардо, убирая инъектор в чемоданчик.
— Отлично, сейчас я запеню ноги, и можете грузить его. — Филс сноровисто водил баллончиком над Александром. — Разворачивайте носилки.
Бардо и его напарник осторожно приподняли Александра и перенесли на носилки. Закрепили облепленное пеной тело пострадавшего широкими лентами ремней безопасности. Потом подхватили носилки и понесли к машине. Как только носилки поставили на специальную подставку и закрепили, Филс посмотрел на коммуникатор. 19.37, осмотр и упаковка пострадавшего прошла за шесть минут. Неплохо. Он проследил за действиями санитаров и как только те закончили крепить носилки, прошёл вдоль борта машины и сел впереди, рядом с водителем.
