Зак подмигнул и отправился дальше. Федор попытался отодвинуть Пунай и последовать за товарищем, однако девушка вцепилась ему в гимнастерку и не отпускала.
– Ты не помнишь меня? – возмущенно крикнула она. – Изнасиловал в прошлый раз и забыл! А еще военачальник! Кто теперь на мне женится?
– Пунай, ты отказала мне в любви, – возразил Федор, пытаясь оторвать руки девушки от своей одежды. – Мне не хватило всего одного метикала.
Ему не хотелось, чтобы сюда сбежалась половина поселка. И так уже стали подтягиваться дети – того и гляди старухи тоже приковыляют. Мужики, по счастью, общались с солдатами, а мудрых старцев бытовые склоки не интересовали.
– Возьми меня с собой, комиссар Стволлут, – вдруг сказала Пунай. – Я много раз очень жалела о своем проступке. Сейчас я хочу подарить тебе любовь бесплатно, пойдем в мою хижину. Маму с отцом я спрячу под одеялом, они не увидят. Пожалуйста, мне тут плохо. Все парни сбежали в Дхем, меня никто не берет в жены. Говорят, что я слишком красивая и буду им неверна.
– Наср! Да что ты ко мне привязалась? Ладно, приходи через три часа к штабной черепахе…
Комиссар отделался наконец от девчонки и поспешил за комдивом. На ходу он с порядочной тревогой прислушивался к внутренним ощущениям. Прошел уже почти месяц, как Федор провел ночь с Зийлой, и по всем законам биологии он уже должен был чувствовать немалое, прямо-таки адское влечение к женскому полу. Сейчас его фактически тискала, склоняя к любви, вполне привлекательная молодая гоблинша, не уступающая данными самой Зийле. И что же? Да хоть бы что! Это было анормально…
Вождь встречал высоких гостей в компании старушки-жены, двух взрослых страшноватых дочерей и младшего сына. На пальмовых листьях были разложены нехитрые яства – бамбуковые побеги, вяленая рыба, бананы. Настойка тоже имелась в достаточном количестве. И все это Зак уже бодро пробовал под хихиканье девиц.
Как видно, он успел обо всем столковаться с местным боссом. Сын старосты аккуратно сложил в жестяную коробку два дорожных чека по сто метикалов каждый, спрятал в сундук под замок и отправился с наличностью к лагерю золотоискателей, поклонившись на выходе комиссару. Часть денег, конечно, пришлось уплатить хозяевам земли за фураж и неизбежную потраву посевов, но и «на любовь» осталось.
– Ты чуть не пропустил самое главное! – весело заявил Маггут и широко повел над угощением рукой.
– Ничего, наверстаю!
* * *
Одна из черепах оступилась и всей своей немалой массой обрушилась на пандус «Гордости джунглей». Судно закачалось на воде, толпа золотоискателей, грузчиков, бомжей и просто зевак испуганно завопила. Один из матросов, который в это время скоблил сажу на трубе, с воем улетел в воду. Ему тут же бросили с борта спасательный круг.
Ловкий Отож тычком пики в подмышечную пазуху заставил черепаху поджать лапу и выправить курс.
– Проклятые жлобы, не могли в тот раз использовать кормовую разгрузку фруктов, – проворчал Федор, вытирая лоб. – Как вспомнил, так аж взопрел.
Дхем ничуть не изменился – это был все тот же провинциальный городок, полный нищебродов, алчных оптовых торговцев и преступников. Разве что армия Черного Шамана в нем уже не стояла, но вряд ли это сказалось на криминальной обстановке в лучшую сторону.
Накануне, преодолев Касуку вброд, отряд комдива Маггута достиг Дхема в районе развалин бывшего штаба ОАТ. Воинство Маггута с полным правом заняло их, разогнав множество бездомных собак и гоблинов, а также несколько летучих вампиров и пеших грызунов. После приснопамятного взрыва, наверняка унесшего жизнь как минимум одной крысы, штаб в одночасье растащили на кирпичи и фурнитуру. Остались только фундамент и фрагмент крыши. В эти-то руины и загнали черепах и ванну с Борькой.
– Зак! – вдруг разнеслось над водами Касуку, так что даже вороны снялись с мусорных куч. – Вот ты где, негодяй!
– Наср, – пробормотал комдив и схватился за жезл.
Из-за штабелей, проскользнув прямо перед носом последней черепахи, на причал выскочила лохматая гоблинша в короткой юбке и блузке, завязанной на пупке узлом. Девица с разбегу уткнулась в предводителя и повисла на нем.
– Ты вернулся за мной! – Она смачно впилась поцелуем в губы оторопевшего афроорка. – Ты припас для меня тонну ананасов, я знаю!
– Who the fuck are you? – разозлился комдив, оторвав от себя девицу.
– Ты что, не узнал свою верную Клюш? – Она отступила на шаг и уперла руки в бока. – Нет, вы посмотрите на этого зеленого гуляку! Наобещал бедной девушке жениться, подарить мешок ананасов – и смылся! Вы только посмотрите на него! Брюхо наел, рожа круглая – а честная девушка голодает и скитается, просит милостыню как последняя тувлюшка! От Каса до Дхема пешком шла, чтобы его найти, а он не рад!
Она призвала на помощь всех, кто только находился в этот момент в порту – и гоблины дружно закивали. «Верно девка говорит», – послышалось отовсюду. Сцена поимки комдива доставляла личному составу изрядное наслаждение. А кое-кто из местных уже готов был зааплодировать, но ждал последнего гвоздя в гроб Зака. Например, пощечины. Или удара коленом в пах.
– Продолжаем погрузку! – громогласно объявил комдив. – Что застыли, как статуи в храме? За работу, бараны ленивые! И ты тоже, развесила тут уши! – Он пнул по лапе черепаху, и та продолжила неспешный подъем на пандус.
Золотоискатели нехотя возобновили переноску фуража, то и дело оглядываясь на комдива и его будущую супругу.
– Везет тебе, чувак, красивые девчонки лапают, – позавидовал Стволов.
– Ты в этих краях тоже знаменит, – огрызнулся Зак и со сложным выражением уставился на девицу. – Хочешь сто метикалов в дорожных чеках Эльфобанка? Купишь себе ананасов целую повозку.
– Да кому они тут нужны, эти бумажки? Кристаллы для жезлов, вот что здесь в ходу. И ты обещал жениться! – погрозила Клюш пальцем. – Мне еще никто этого не обещал. Словом, я подумала и решила согласиться. Уговорил, негодяй! Пойдем, покажешь мне свою каюту первого класса.
– Проверь-ка, чем Пунай занимается, – сердито сказал комдив ухмыляющемуся во весь рот комиссару. – А мы тут с Клюш потолкуем. – Он приобнял ее и повлек за контейнеры.
* * *
Застоявшаяся в трюме штабная черепаха ломилась через джунгли с упорством стального механизма. Могучие лапы, оснащенные крепкими когтями и глубоким «протектором», выпахивали с корнем мелкие кустарники, бронированная голова рвала сплетения лиан, несокрушимый панцирь валил ротанговые пальмы, бамбук и прочие стеркулии. Веером летели брызги древесного сока. Вереща от ужаса, разбегалась, разлеталась и расползалась с пути лесная фауна.
