Женское тело продолжало биться в конвульсиях, а Кара все наращивал и наращивал давление. Еще немного — и сердце или разум несчастной могли не выдержать чудовищной перегрузки, но в этот момент в динамике связи раздался возбужденный от радости голос ЛСД: «Вспышка жив — удар пули принял на себя бронежилет!»
И безумная ярость схлынула так же неожиданно, как и пришла. Кара ощутил внутри себя какую-то гулкую, не передаваемую словами звенящую пустоту, мгновенно оборвав ментальную атаку. Причем его ничуть не волновало, что пленница может вырваться на свободу, потому что он прекрасно знал: в данный момент она полностью выключена из реальности текущего момента. Человек, проецирующий боль, осознавал в совершенстве не только собственные возможности, но и предел болевого порога своих жертв.
Обморок Зеро был настолько глубоким, что ей удалось прийти в себя только спустя три с половиной часа после окончания операции по ее захвату.
Разумеется, чуть позже она подписала соглашение о сотрудничестве с организацией полковника Фабела. Во-первых, в случае отказа ее ожидала неминуемая смерть — слишком много убийств числилось в нескончаемо длинном послужном списке этой женщины. А во-вторых, Зеро предстояло вполне легально заниматься тем, что было неотделимо от ее внутренней сущности, — то есть все теми же убийствами, но уже вполне официально, с ведома и негласного благословения властей.
Последний, двенадцатый член команды совершенно спокойно и органично влился в уникальный коллектив, который Фабел собирал по крупицам в течение последних шести лет. Зеро со всеми держала себя одинаково ровно и подчеркнуто приветливо, единственным, кого она абсолютно открыто и искренне ненавидела, был Кара.
— Еще один раз встанешь у меня на пути — и я вырву тебе печень, после чего искромсаю на куски на твоих же глазах, — во всеуслышание заявила она во время одного праздничного обеда но поводу завершения чрезвычайно важной операции.
Ни у кого не возникло ни малейшего сомнения, что за этими страшными словами стоит нечто большее, чем простая угроза.
— Еще один раз встанешь у меня на пути, — совершенно безмятежно ответил пребывающий в самом прекрасном расположении духа Кара, не торопясь пригубив красного вина, — и я продемонстрирую, что такое настоящая боль. Поверь мне на слово: то, что произошло у сгоревшего по твоей милости отеля, было не более чем детскими шалостями.
Рот Зеро скривился в непроизвольной гримасе-судороге, отчего она еще больше стала похожа на голодного безжалостного зверя, но ответа не последовало. Бессмысленно сотрясать воздух пустыми звуками, потому что слова не более чем песок, просеивающийся и уносящийся прочь — сквозь неумолимые жернова времени.
«Неуловимые жернова времени, — мысленно повторила про себя Зеро, протягивая магнитную карточку Сары Тимлоу, уборщицы туалетов и подсобных помещений в сердце военного ведомства страны — ставке генерального штаба. — Вы отобрали у меня мою законную добычу, изрезав осколком стекла внутренности Кары. Он, конечно, познал, что такое настоящая боль, но я так и не заглянула напоследок в его переполненные мукой глаза...»
Взгляд человека равнодушно скользнул по лицу некрасивой пожилой женщины. Молодцеватый лейтенант на контрольно-пропускном пункте последние три с половиной года чуть ли не каждое свое дежурство пропускал Сару внутрь строго охраняемой территории, поэтому у него не возникло ни малейшего сомнения в том, что эта пожилая спокойная, обстоятельная уборщица не может представлять никакой опасности.
Стандартный проход через турникет металлодетектора также не показал ничего необычного. Та, что выдавала себя за Сару Тимлоу, не нуждалась ни в холодном, ни тем более в огнестрельном оружии, чтобы выполнить свою миссию — «зачистить» восемь человек из руководства ставки Ей вполне хватало дара перевоплощения и поистине феноменального искусства управления огненной стихией.
Три часа — это не тот срок, за который можно взломать оборону военных серверов, получив неограниченный доступ к системе управления спутников-шпионов. Даже если ломиться напрямую, грубо и тупо, через главный вход, совершенно не соблюдая никаких мер безопасности, то и в этом случае трех часов окажется недостаточно — даже для непосредственного проникновения внутрь, не говоря уже о том, чтобы взять под контроль всю сеть.
Начиная работу, Нэд отдавал себе отчет в том, что будь он даже супергением, все равно ему не успеть к назначенному сроку. Но бледнолицее чудовище, неподвижной статуей застывшее за спиной хакера, не интересовалось доводами разума. Этому проклятому манекену нужен был голый результат, а отнюдь не логическое обоснование невозможности достичь требуемого.
Нэд только-только начал нащупывать слабые ниточки, способные в конечном итоге привести его к желаемому результату — незаметному проникновению в сеть, как за его спиной прозвучало коротко-бездушное: «Лимит исчерпан»... и вспотевший от напряжения хакер понял, что пробил его последний час.
— Слишком мало времени для такого немыслимо трудного задания. — Память повернулся лицом к посетителю, пытаясь уловить в его лице хоть какую-то искру если не сочувствия, то хотя бы понимания.
Однако с тем же успехом можно было пытаться воззвать к доводам разума сломавшийся холодильник или испорченный телевизор — результат был бы совершенно идентичным: холодные, бесстрастные глаза смотрели на хозяина без всякого участия...
— Еще четыре-пять часов, и можно было бы достичь определенных результатов... — Голос несчастного хакера звучал плаксиво-просяще.
Неожиданная обида на изначальную несправедливость поставленных условий пересилила даже страх смерти. Память чувствовал в себе силы совершить один из самых блестящих взломов в своей карьере, а этот ненормальный урод ничего не хотел слушать...
— Два часа!!! — почти прокричал Нэд, когда манекен поднялся с кресла и сделал шаг вперед. — Еще только пара часов, и я смогу войти в их систему!
От неожиданно острой боли в районе ключицы у Памяти на какое-то время потемнело в глазах, а на задворках сознания промелькнула дико-абсурдная мысль: вместо того чтобы пустить пулю в лоб, этот садист собирается забить его насмерть голыми руками... Но боль отпустила так же неожиданно, как и появилась, после чего выяснилось что странный посетитель вообще не собирается его убивать.
— Свяжемся, — произнес альбинос уже на выходе.
— Свяжемся, — пробормотал в пустоту совершенно сбитый с толку хозяин квартиры.
Хакер неподвижно просидел еще несколько минут, скованный каким-то не поддающимся объяснению оцепенением, и только потом пришел в себя достаточно для того, чтобы спокойно проанализировать ситуацию.
