Ознакомительная версия.
– На терранские принудительные работы. Уверяю, там еще никому жизнь медом не казалась.
Все молчат. Даже не смотрят на Огородника. Нет, Алекс смотрит. И женщина с мигающим глазом тоже смотрит. А больше никто. Фил Малютка говорит:
– Харч – это хороший аргумент, Огородник. Но людям кровь интереснее. Поверь моему опыту.
– Угу… – это Вольф откликается.
– Так. Защитника мы послушали. На ус намотали. Теперь вот что: пусть эта мразь тоже выскажется.
Разбойник тогда поднялся, ухмыльнулся очень нагло и отвечает:
– Сдается мне, это ведь не ты, мэр, такую мразь, как я, сцапал…
– А ты, я вижу, хочешь попасть на тот свет даже быстрее, чем мы все надеялись! Короче, давай по делу или заткнись.
– Сдается мне, вы думаете, будто бы Коротышка Бо может кого-то тут испугаться. Это вы зря. Коротышка Бо никого не боялся и не боится. Коротышка Бо вас даже не уважал, потому что вы в помойках роетесь, а он – вольный человек…
– Дерьмо, вольно плавающее… – это Алекс, который от заводских, сказал. Как отрезал.
– …да, Коротышка Бо – вольный человек. И он вас зауважал, когда вы его побили, а потроха его зверушек намотали на ножи. Хотите – вздерните его. Имеете полное право. Его жизнь одного евробакса, и того не стоит. Ему наплевать. Но я вам скажу, Бо помнит, если кто ему сделал доброе дело. Бо ценит. Если вы отвесите Бо пинка и отпустите на вольную волю, он вам за это даст слово не трогать ваш вшивый Поселок и отводить любого с Равнины, кто еще захочет тронуть ваш вшивый Поселок. А на Равнине мнение Бо кой-чего стоит. Давайте, решайте, Бо слушает.
Зря он выпендривался. Вот. Зря он. Все разозлились еще хуже. Даже не кричит никто, все помалкивают, под ноги смотрят, ждут, наверное, когда веревку принесут. Только Вольф сказал:
– И чего ты ради него старался, Огородник? У него ж понимания – ни на понюх табаку. Видишь?
А я как раз ступню почесал. Очень хорошо!
– Да, я вижу, что дерьма в нем хватает. Еще я вижу, что это все-таки человек, а не поганка – ногой пнул и дальше пошел.
Вольф на Огородника за эти слова очень разозлился, весь покраснел, мелкие слюнки у него изо рта брызжут:
– Челове-ек? А во сколько его ценить, человека, в наших-то местах? Когда тьфу – и нет его! А? А? Что за чушь ты тут порешь, адвокатишка? Ты видел, как сюда из города народ толпами пер и дох прямо на улицах? Ты видел, как мы их трупы поедали? А под Фиолетовый Морок ты попадал? А под серый снег, от которого счетчик зашкаливает? Что ты видел, Огородник? Что ты вообще видел?
– Я видел, как сгорают за несколько секунд боевые крейсеры, набитые людьми, как огурцы семечками. Я видел, как в бой ушло без малого две тысячи человек, целая бригада, а вернулось всего восемьдесят. Это были красивые, сильные, молодые мужчины и женщины. Война их съела, не прошло и нескольких часов… И все равно, я вам говорю: жизнь человеческая – не глоток воды, она чего-то стоит! Я вам это говорю!
Он почти кричал, никогда я таким его не видел. Совсем другой Огородник, совсем мне не знакомый Огородник.
– …И еще я скажу вам, убийство – это отрава. Человеку должно быть трудно нажать на спусковой крючок. У него руки должны дрожать при этом. А лучше бы вообще никогда не делать этого. Так зачем же вы, хоть и бедные люди, а все ж не бандиты, всем народом хотите прикончить эту мразь?! Чтоб попробовать, а потом искать – кого бы еще вздернуть? Научитесь убивать чужих, и не в драке, а как сейчас, – по общему согласию, спокойно, – так и за своих скоро возьметесь!
– Око за око, Огородник, – спокойно так говорит Фил Малютка.
А меня как бы дернуло, я вспомнил, да. Я очень важное вспомнил. Он, Огородник, видел, как много народу поубивали. А мне сказали один раз: «Цени, парень, ото всей роты один ты живой остался!» Я тоже видел, я тоже знаю!
И сразу я заволновался, сразу сердце мое забилось-забилось…
– …Нет, мэр, не согласен с вами. – Тоже так спокойно отвечает Огородник. – Я в этом дерьме пачкаться не хочу и другим не советую. Если око забирать за око, то мы все тут друг друга перережем. И года не пройдет!
– Значит, пора и тебя ножичком пощекотать! – Заорал Вольф. – Кем бы ты там ни был, а ты чужак. Ты чужак, ты сам – вонючка!
– Что ты мешаешь людям, Огородник, они хотят позабавиться, им больно за вчерашнее… – опять же спокойно говорит мэр.
– Хороша забава! – отвечает Огородник.
– Уйди, парень… – это Бритый Эд шипит. А сам с места встал и поближе к Огороднику подбирается.
– Отойди, отойди, отойди! – это Хромой шумит.
– Ножичком… пощекотать…
– Сука, еще защищает его!
– Не доводи людей, лучше не надо…
– Да вали же ты, придурок!
А Огородник им отвечает:
– Не лезьте. Я его так же защищать буду, как вас вчера защищал. Понятно?
– Уйди-и-и-и-и!!! – Хромой завыл.
– Ты же нормальный, Огородник!
– Брата моего из-за этой гадины…
– Значит, обоих пора хоронить.
Вольф, Бритый Эд, Хромой, Шляпа, Тюря – все уже повставали и помаленьку окружают Огородника. А я не знаю, чего мне делать-то… Длинный Том сидит, голову руками обхватил, Алекс – нога за ногу, будто ему и дела нет, чего тут будет… Женщина бормочет:
– Да вы, ребята, с ума сошли… Своего же…
– А-а-а-а-а-а-а!
У меня мимо уха чего-то – свисть! Чего это? Ой-ой! Огородник прямо из воздуха ножик поймал! Это Кейт ножик бросила. Закричала, а потом ножик бросила.
И опять у меня мимо уха – свисть! Я даже не испугался, я как-то понял все потом, а сразу-то я ничего не понял. Выходит, и Огородник этот ножик обратно кинул. Куда?
– Сволочь! Сестру!
И Бритый Эд на него бросился. Но на полдороги поскользнулся. Да. Пол в великом магазине гладкий, очень гладкий. Сыро было, морозно было, пол под ногами скользил. Ну. Бритый и упал. А я вставать начал, может, я подумал, надо Огороднику как-то чего-то помочь? Ну, не знаю как, но…
Дыщ-щ-щ!
Вот я завставал, а как раз Вольф на Огородника летел. И от меня Вольф шарахнулся, тоже упал, ногами прямо на Бритого упал, а боком об пол ударился. А я его даже ничуть не задел. Они ворочаются-ворочаются, а Хромой уже и свой ножик вынает. И Тюря тоже вынает, а он – такой бугай!
– Стоя-а-ать!!
Малютка со своего места вылетел, быстро-быстро подлетел к куче, ну, к Вольфу с Бритым, и р-раз ногой по куче! Р-раз еще, р-раз еще, р-раз еще!
– Ну, хватит?
– Все, Фил, все, я в порядке… – это Бритый ему говорит, а Вольф молча уползает.
– Ты, Тюря, спрячь железяку, и чтоб я не видел вообще!
Тюря ножик прячет, а Хромой со Шляпой стоят как стояли. Очень напрягнутые. Нет, неправильно сказал. Правильно надо сказать «напряженные». Я думал, народ у нас вообще тихий, а оказалось, что народ у нас буйный…
Вдруг Алекс захихикал-захихикал.
Ознакомительная версия.
