Над головами воинов обеих сторон, пролетали стрелы, а также копья разных размеров и видов, некоторые копья были сломаны, но все еще годились для бою, некоторые были покрыты телами рыцарей, а третье имели только знамена одной из сторон. Столь яростная битва продолжалась больше нескольких часов, и ни одна сторона не хотела признавать поражение. Рыцари Барона «Вард», уже были покрыты тряпками алого цвета, а также частями неполных доспехов, желая только одного, чтобы этот прекрасный город «Водный дол» не стал местом смерти их великого Барона.
Враги продолжали осыпать рыцарей Барона, странными стрелами синеватого вида, которые проходили насквозь воинов, и мгновенно убивали их, отправляя в мир иной. Но, даже так дрожа от сильной боли люди, выполняли приказы полководца. Все еще кричащий на них и молящий продолжать сражение за Барона.
В то время как стены города были осыпаны телами рыцарей, в замке дела были покрыты странным мраком и тайнами. Над замком все еще кружились три красноватых корабля, один из которых принадлежал самому Барону «Годунову».
— Тяжело! — Укрыв прекрасную леди, на которой была, легкая летняя платья, Барон «Вард» холодно посмотрел на воинов в красных плащах, говоря — Брат, я надеюсь на тебя!
Как только корабли Барона «Варда», были разгромлены и обломки упали на городские улицы, ему пришлось попросить своего кровного врага, об одолжении. Но продолжая укрывать прекрасную Миледи, за своей покрытою кровавым следом спиною, он не жалел ни о чем, продолжая убивать один за другим вражеских рыцарей.
Возле его ног и в десяти метрах от вражеских рыцарей, лежали мертвые тела бесстрашных воинов Барона «Варда», отдавшие свои жизни, за столь радушного человека, на их лицах можно было увидеть ярость и улыбки, а также печаль.
— Милая моя Далила, почему ты не пошла с ними? Какие боги послали за мои грехи такую верную жену? — Убив последнего рыцаря, Барон упал на одно колено перед женою и, посмотрев на ее бледноватое лицо, продолжил — Почему я не вижу на твоем лице улыбку? Разве ты не обещала всегда при виде меня улыбаться столь ярко, что даже солнце не могло сравниться с ее блеском?
— Вы все еще такой неблагородный человек, Барон — Попытавшись улыбнуться и скрыв капли слез в глазах, она продолжила — А вы? Разве ваши прелестные слова, в день нашего обручения, не были обещанием? Почему вы пытаетесь прогнать меня от вас? Разве вы не говорили, что будите сопровождать меня до конца дней моих? Так почему же… Мой принц, я вижу в ваших глазах печаль?
— Далила, я не был таким уж и благородным человеком, чтобы твои слова, о великом принце были про меня — Подняв руку, Барон погладил лицо своей избранницы, и, вытерев ее слезы, продолжил — Я был беспечным, обрекая тебя на такие муки. И не думал, что день моей кончины будет и твоею.
— Хоть я видела твои извращенные глаза, передо мною, но я все, же не была равнодушна к тебе — Упав перед ним, она продолжила плакать, проливая болезненные слезы — Я помню первую нашу встречу, и вид твой наглый и столь, же гордый как у отца. Но я была и в самом деле рада, помня твои слова. Твои тихие, но наполненные любовью, прекрасные слова…
— Ох. Я и, правда, был беспечен в те мимолетные деньки, когда пробрался я в твои покои и, не прекращая, просил тебя о любви. Но я помню эти данные мною слова! Я помню все, моя любовь! Но как, же дети? Как же сыновья?
Крепко обняв Барона, Далила не сказала ничего, она уже приняла решение, и раз судьба желала ее смерти, так тому и быть. Она видела в глазах мужа, печаль и нежелание потерять ее, но раз обещание было дано ею. Она не знала, что и сказать.
— Моя любовь, я был рад прожить эти прекрасные годы с тобою, Но коли ты сама решилась, прости этого старика — Вздохнув, Барон крепко обнял жену и, подняв меч над ее головой, пронзил и себя и ее.
— Да, мой принц, я была суждена тебе судьбою — Обняв еще крепче Олларда, Далила закрыла глаза и смирена сдержала обещание, данною ею в день их блаженного дня.
….
— Брат, я буду помнить тебя — Услышав, как над городом прозвучали гоны, Барон «Годунов», приказал кораблю с советниками и аристократами покинуть, эти земли, говоря — Но, я все равно сведу твоего глупого сына Малрена, с моею дочерью.
Теперь город «Водный дол», был полностью покрыт пламенем, и даже дома, до которых пламя кораблей, не стала бедою, вспыхнули как сухая древесина. Над городом все еще звучал гон, а также крики верных рыцарей Барона, которого уже не было в этом мире. Рыцари продолжали сражаться за своего господина, и, видя как враг, разломав ворота, проник в город, горожане начали сжигать свои дома, чтобы врагу ничего не досталось.
Стены города уже были безжизненными, и даже крики полководца больше не звучали над воротами города, знаменую первой и последней поражение Барона «Варда». Оставшийся рыцари, все еще продолжали яростную битву за город и его улицы, в котором проживали их родные и близкие, но даже так, враг медленно и непоспешными шагами продвигался по городским улицам, убивая каждого человека, не важно, кем он был ребенком или, же рыцарем.
Над замком, которые стал центром пламенного ада, кружились два корабля, в то время как третьи уже покинул владения Барона, и исчез в ярком небе, не ведая куда.
Каждая улица, была осыпана знаменами Барона, и его верными слугами, павшими под его рукою, но даже сейчас, сражаясь под замком рыцари, продолжали кричать великое имя их короля, непрерывно убивая один за другими вражеских слуг.
От белоснежного и великого, города не осталось и следа, все дома покрылись пламенем бедствия, улицы стали братскими могилами, в которых воины Барона медленно испускали свои последние дыхания, все еще моля долгой и радостной жизни Олларду, не знаю, что он уже покинул этот мир.
Странные рыцари, одетые в плащи пламенного цвета, убивали всех, не зная рыцарской чести и человечности. Они поднимали свои кинжалы и мечи не только на верных рыцарей Барона, но и отрубали головы старикам и женщинам, которые упав перед их коленями, просили отпустить их ребенка и близких людей….
За час после разрушения ворот, город «Водный дол», стал пустым, и только трупы покрывший весь этот город, говорили путникам, что беда пришла в земли Барона. Все рыцари, которые сражались под замком, были обезглавлены, а дома, которые пять часов назад, показывали жизнь, теперь стали древесными углями, накрыв людей под своими огненными обломками.
Никто не кричал или плакал, все было кончено корабли покрывшие, город своим пламенем уже смирили свое гнев, и начали медленно тухнуть…
— Город! Отец! — Чуть ли не выпав за борт корабля, Мариус увидел руины и разрушенные окровавленные стены своего дома, продолжая кричать — Всем приготовиться к бою! Вольф, прикажи кораблям последнего ряда, начать снижение! И пусть они проникнут в город, пешим ходом! А все остальные, если увидите врага в городе, пронзите его градом стрел, и отнимите жизнь!
Дрожа от потери, Мариус достал меч из ножен и, провожая стены города, где были тела верных рыцарей отца, он скрыл печаль в глазах. Хотя он не мог посмотреть на тела детей, которые были разбросаны по всей улице, пролетая над ними, он ясно видел, как замок уже стал темно-красного цвета, намекая ему, что в ней нет живых людей.
— Барон, нам жаль — Услышав такие печальные слова, Мариус нахмурился, он никогда не думал, что из-за ежегодных тренировок империи «Ястреб», в которых были самый бесстрашные воины отца, повлияет на ход боя…
Сразу заметив бесчисленное количество трупов, возле стен города. Мариус подумал о нехватке воинов, для его защиты, и, видя безголовых рыцарей, возле ворот замка, он признался себе в этом. Противник смог завладеть этим городом, благодаря превосходству в количестве воинов, а не в тактике.
— Здесь ничего нет Барон — Хмурясь от женских и старинных тел, Вольф сжал топор в правой руке, продолжая — Неужели, империя «Ястреб» позабыла о чести? Почему они подняли свои мечи, на простых граждан?
— Вольф, прикажи воинам, обыскать город, и… и… и найти выживших — Смотря на странный флаг, который весел в центре ворот замка, Мариус нахмурился, не припоминая такого флага.
