— Так приятно. — Щеки ее заалели. — Прекрати…Хенси. я сейчас… почти… — Взгляд ее говорил: «Не прекращай…».
— Не бойся, до этого мы не дойдем, — моя хватка перешла в легкие поглаживания. Касаниями я контролировал все ощущения девушки. Не доводя до точки, держал ее в приятном расслабленном состоянии. Руки мои пошли выше под розовое платье, к икрам и коленям.
Сакура томно прикрыла глаза.
— Мм… Где ты этому научился?
Чего только монахи не умеют.
- Четвероюродные сестры научили, — вроде отмазался.
— Хенси! Я начинаю ревновать!
— То есть бывшие четвероюродные сестры.
— Так лучше… о да… так намного лучше…еще раз… погладь так еще раз….
Под тихое мурлыкание Сакуры мои руки делали отточенные, много раз повторенные движения.
На миг меня озаряют воспоминания. Казематы обители. Сотни нагих пленников, насильно скрюченных во всевозможные позы. Мужчины, женщины разных телосложений и возрастов — все подвешены на цепях, как коровьи туши. И братья-Подготовленные, с равнодушием насекомых изучающие их. И совсем юные неофиты, регулирующие движения подопытных с помощью цепей и барабанов. И я, пятилетний, в ученической рясе, изо всех сил тяну тяжелый рычаг по велению приора.
Чего только монахи не умеют. Для меня нет тайны в человеческом теле. Как и в человеческой душе.
Аяно убрала с глаз выбившуюся их хвоста алую прядь. Тоору тут же решил воспользоваться ее заминкой, скользнув вперед по мягкому настилу ринга. Качнувшись назад, безопасник замахнулся. Слишком долго. Прямой удар с ноги по открытому корпусу отправил жилистого как змея парня на лопатки.
— А-ай, — с визгом это диво дивное попыталось просто отмахнуться от противника. Ну, Аяно тут же и взялась за предоставленную ей на блюдечке руку. Провела захват. Скрипнули натянутые суставы. Рев парня резанул по ушам, заставив Аяно поморщится. Хуже девки, как сказал бы дядя. А ведь ничего еще даже не сломала.
Свободная рука парня бешено застучала по полу. Уже все? Минуту-то хоть спарринговались?
Отпустив безопасника, Аяно пошла в душ. Пусть от такой недотренировки пота выступило всего полторы капли, но гигиена есть гигиена.
Холодные струи обожгли ее разгоряченно тело. Аяно любила ледяной душ. Он напоминал о том времени, когда папа учил их с Юкари закаляться. Тогда у Аяно и в мыслях не было, что она станет наследницей главы клана. «Допустили бы это папа с мамой, будь они все еще живы?»
В этот раз освежающая прохлада не разогнала ее раздражения. Надо же было попасться такому слабаку! С виду крепкий и реакция на высоте. И не громила. С громилами Аяно терпеть не могла тренироваться. До челюсти кулаком не дотянуться, да и в целом ощущение будто по жестким кожаным подушкам бьешь.
Как будто снова дралась с Хенси за жезл Сэймэя. Подумав о нем, Аяно тут же сунула лицо под душ.
Почему он снова появился в ее жизни? Да, они учились в одной школе, но почти два года не слышались, не виделись. А когда все же случайно пересекались, Аяно делала вид, что не замечает его.
А потом не замечать его стало невозможно. У Аяно до сих пор перед глазами стояло, как Хенси атаковал ногой на учебной дуэли. Идеальный «удар в небо», ничего не скажешь. Хоть печатай на обложку пособия по айкидо.
Дальше — хуже. Драка с дядей. Обращение в инкуба. В инкуба! Это как же ему должна была в голову сперма ударить, чтоб в такое ввязаться? И ведь вышло! Аяно знала, что Дьявольское семя — редкая штука, и демоны так просто ей не разбрасываются. А вот бездарному школьнику почему-то бросили. За какие заслуги? О делах клана Хенси ничего не знал, жил-то на отшибе, и не мог спекулировать никакой информацией.
Перед этим еще Юкари задала ей жару. Прямо расковыряла мозг до детских воспоминаний. Но сначала спозаранку вломилась в комнату Аяно как ураган:
— Ты угрожала Хенси? — сразу же заорала сестра. — Запретила ему видеться со мной?
От резкого крика Аяно чуть до потолка не взлетела. Сонно протерев глаза и поправив задравшуюся на животе пижаму, она сердито глянула на сестру:
— И тебе доброе утро, — пробубнила она, сдерживаясь.
— Отвечай!
Приказной тон был последней каплей.
— Что отвечать? — вскочила Аяно на кровать и уставилась сверху вниз на сестру. — Да! Запретила! Этой размазне нет места рядом с моей сестрой!
Всегда кроткая Юкари была сама не своя.
— Что ты несешь?! Размазня? А когда-то ты его любила. Вспомни, как в лесу ты подвернула ногу и он нес тебя на спине. Пять долбаных миль! А как мы с тобой ночами не спали, горячо перешептываясь, мечтая, как обе станем женами Хенси?
Аяно растерялась от мощного напора. Замечательно день начался. С ругани и выяснения того, что Аяно два года упорно пыталась забыть.
— Мы были детьми… — пыталась она собраться. Мысли кружились хороводом. — Этот слабак не достоин таких женщин, как мы с тобой, сестра. Теперь твоя очередь вспоминать, — возмущение забурлило в ней. — Вспомни, какая Хенси тряпка! Рохля! Размазня! — с торжеством в голосе впечатывала она каждое слово. — Вспомни, как он сдулся от одной оплеухи в поединке за жезл. Как расплакался! Жалкий слизняк! — Аяно ликовала — наконец она нашла то, за что ненавидит этого хлюпика. И конечно, Юкари нечего возразить на это. Слабак и в Африке слабак.
Но сестра необычно спокойно на нее смотрела.
— Ты так ничего не поняла, сестра, — грустно ответила Юкари. — Хенси тогда плакал не от боли и даже не от унижения. Он плакал, потому что ты — ты! — ударила его. Ради какой-то светящейся палки.
Она кивнула на жезл Сэймэя на столе. Взгляд ее очень-очень недобро сверкнул.
— И если ты еще раз влезешь в мои дела с Хенси, — вдруг как кошка прошипела сестра, отчего Аяно поежилась. — Я сама вызову тебя на поединок за жезл Сэймэя. Отберу у тебя и любимую игрушку, и обожание дяди, и весь клан. Понятно?
— Сестра… — оторопело выдохнула Аяно.
— Не называй меня так больше. Вспомни еще напоследок, — жесткая ухмылка, — что меня удочерили и отныне принимай за чужую. Как принимаешь Хенси.
С этими словами она вылетела из комнаты, хлопнув дверью.
Потрясающе!
На следующий день после супердолгого спарринга с горе-безопасником Аяно завернула на школьный двор. Ее все еще душили злость и досада. И чтобы не выплеснуть негатив на подруг, она решила побыть в одиночестве.
«Чертов Хенси! — бесилась девушка. — И с сестрой меня рассорил, и сам инкубом стал… Хотя почему меня волнует последнее? Это его дело. И все равно как же это бесит!»
Она зашла под сень школьной рощи. Тихо шумел ветер в кронах садовых деревьев. Аяно глядела на игру солнечного света между прожилками листьев, когда ее осенило.
«Потому что он позорище рода! Вот же почему! Если увижу эту грязную свинью, имею полное право поджарить ее на барбекю. Ох, только попадись мне, извращенец».
— Ицука сама не своя из-за этого дохляка Хенси, — услышала Аяно из-за кустов, — поначалу я была не против. Сопливый отаку еще куда ни шло, но — инкуб! Тое-сан, инкуб! Я как подруга обязана вмешаться, пока это плохо не кончилось.
Тихо Аяно подкралась к кустам и выглянула между ветвей.
— Так они же больше не общаются, — сказал широкоплечий парень. Тое Хината. Вроде бы у него ранг Волшебника. Прежде чем сама осознала, Аяно безмолвно прочитала Напев. Да, так и есть.
— Это пока, — Мина Козу из бывшего класса Хенси. Эта курица вообще Виртуоз. Оба ранга уступают Чародею Аяно. Хотя дядя уже ее к Владыке относит, но это спорно, вот годика через полтора точно им станет. — Ицука пожирает его глазами каждый раз как увидит. А стоит в столовой этому дохлику взглянуть в ее сторону, так она сразу волосы поправляет и грудь выпячивает. Понимаешь, к чему все идет? Надолго ее не хватит.
«На развод похоже».
— От меня-то ты чего хочешь? — хмыкнул Тое. — Если Ицука потеряла интерес к нормальным парням, флаг ей в руки.
— Ицука просто не видит, какое он ничтожество, — сказала ушлая девка. — Вот если ты это наглядно и прилюдно продемонстрируешь, то все сразу наладится. На униженного дохлика Ицука больше не взглянет.
