двумя быстрыми прыжками вокруг себя, оказалась на крупе. Затем случилось то, чего мало кто ожидал, девушка сделала сальто, и рыбкой прыгнула в песок арены. Но Милоксианская Орхидея не разбилась или упала, она таки занырнула в песок, а вскоре от того места, где исчезла в песке Рафталия, побежали зелёные побеги по всей арене. Единорог встал на дыбы, прекращая бег, и остановился словно вкопанный. Растительность обходила Союзника стороной, создавая вокруг него круг, а вот к гноллам проявляла повышенный интерес. Песиглавцы застыли на месте, затем попятились, но было поздно, зеленеющая поросль ударила из песка, окутывая ноги Грязных тварей.
– Что происходит? Она что, управляет стихией жизни? – взволнованно спросил Олег.
– Нет! – довольно улыбнулся Брэндон, – Она перевёртыш, странный, редкий и необычный, но перед тобой лишь харгал. Рафталия превращается в хищное, ядовитое растение, выглядит эффектно и, скажем, для засады это идеально бы подошло. Но для боя лицом к лицу она слишком уязвима, когда так рассредоточивает своё тело. Огонь, холод, даже вода в большом количестве могут навредить девушке.
Гноллы дёргались, наотмашь били кистенями по зелёным побегам, пытались вырвать ноги из пут, но всё было тщетно, движения их становились медленнее, удары теряли точность, яд Милоксианской Орхидеи начинал действовать. Вскоре песиглавцы затихли и повалились на землю, а вьюны всё укутывали их светло-зелёным ковром из листьев и побегов, полностью скрывая от глаз зрителей. Зелёная поросль схлынула с арены, и из песка появилась обнажённая Рафталия, её Союзник споро подбежал к девушке. Взгляд Олега невольно сместился в область бёдер Рафталии, туда, где белели почти бесцветные волосы милой Милоксианской Орхидеи. Девушка резво запрыгнула единорогу на спину, и ускакала прочь с арены и людских глаз. На месте гноллов остались лишь кости, оружие да нехитрая одежда.
– Да уж, посмотреть есть на что!
– А то! – согласился Брэндон, – За это мне и платят деньги, – распорядитель арены задорно засмеялся. – Перерыв! У нас есть минут пятнадцать, идём, возьмём что-нибудь поесть, – Брэндон по-дружески хлопнул Олега по плечу.
«Где я?»
Рэм парила над городом, внизу виднелись мелкие короба домов, чуть дальше замок, а между ними округлое образование, где собрались тысячи восторженных зрителей. До Теневой сестры императора доносился шум толпы, люди что-то скандировали и выкрикивали.
«Это арена Хедимсей!» – поняла Рэм.
Она плавно начала спускаться, всё ближе и ближе, сверху были видны точки на песке арены.
«Кто это? Гладиаторы и Грязные животные?»
Наконец, Рэм смогла разобрать детали, четыре Грязные твари обступали одного человека и его Союзника. Огромный бурый медведь стоял на задних лапах и угрожающе ревел, выпустив поистине страшные светящиеся красные когти.
«Четверо Грязных, все пятого предела… И только один человек, да, у него урса в Союзниках, но всё равно нечестно!»
Рэм подлетела ещё ближе, с трибуны вещал распорядитель, сестра императора знала его, пару раз распорядителя представляли ей и брату.
«Как же его? Брайн? Брэндон? Не помню».
– Доблестные зрители, так вышло, что на последнем бою со стороны людей, остался лишь один участник, это редчайший случай, такого не случалось на моей памяти ни разу! К сожалению, финал предсказуем и поэтому, я вынужден просить вас! Нет, я умоляю, склонить чашу весов хоть немного в сторону людей…
По толпе прошёлся ропот, распорядитель дождался, когда толпа стихнет, и продолжил:
– Возможно, кто-то желает блеснуть в лучах славы? И сыскать доблести на арене? Или же получить заслуженный эфир? Выступив на стороне нашего единственного участника?
Зрители арены загомонили громче, послышались смешки и выкрики.
– Требования простые, пятый предел, если с Союзником. Или, что, конечно, вряд ли, седьмой, но без Союзника. Есть смельчаки и сорвиголовы?
Рэм подлетела совсем близко, она смогла рассмотреть стоявшего внизу воина, он стоял по пояс раздетый. Мышцы бугрились на руках и груди. В руке держал меч, но Рэм видела, что с мечом что-то не так, покров эфира скрывал его истинный вид.
«Высокий! Выше брата. А ещё очень крепкий! Что у него с волосами? Почему его волосы белые? Или всё же серебряные? А что у него в руке? Странный меч, очень странный…»
– Никто не желает выйти на арену? Неужели закончились герои в Гердании?
Рэм стало отчего-то очень жаль бедного парня, попавшего в такую незавидную битву.
– Ну что же, раз никого не нашлось, то бой придётся проводить так! – распорядитель отдал приказ, и ворота арены открылись, выпуская Грязных созданий из их вольеров.
«Нет!» – вырвалось у Рэм.
Но она уже отдалялась, что-то тянуло её вдаль, в то место, где находилось её тело, в каменный карман на немыслимой глубине.
Рэм открыла глаза.
Тени плясали на стенах сумасшедший хоровод, не оставляя и сантиметра для света. Костёр старухи припал к земле и почти погас. Старая женщина подняла измождённый взгляд на Рэм.
– Я оттянула миг твоей смерти настолько, насколько смогла! Больше у меня нет сил для этого, но ещё минут пять у нас есть.
– Что я должна сказать? – испуганно вскрикнула Рэм.
– Всё то же, назови свою причину жить! – старуха устало взяла прутик и слегка пошевелила им в костре угли, искры полетели во все стороны, и огонь слегка воспрял.
– Я хочу иметь нормальное тело! Чтобы я могла расти, чтобы я смогла стать женщиной!
Костёр стал чуть ярче, на губах старухи появилась еле заметная улыбка.
– Продолжай, дитя! – одобрительно приказала она.
– Я хочу найти любимого!
Костёр вспыхнул с новой силой, огонь разгонял темноту в каменном кармане, и Рэм на миг показалось, что тени стали меньше, что они отступили. А ещё она зарделась от своих желаний, ей было стыдно и одновременно обидно, что она лишена самого обычного, человеческого счастья.
«Неужели я хуже других? Неужели я недостойна? Нет! Я найду способ всё изменить, всё исправить, чего бы мне это ни стоило… Я клянусь себе в том!»
– Ещё! Нужны ещё причины! – потребовала старуха.
– Я хочу стать чьей-то женой, стать матерью, жить обычной жизнью, растить детей!
Огонь взвился вверх, его языки лизали потолок, а свет разогнал все тени, которые были в кармане.
– Хорошо! – с трудом выдохнула старуха.
Рэм ощутила боль во всем теле, она с ужасом вдохнула воздух и у неё нещадно задрало горло и лёгкие. Теневая сестра лежала на камнях, вся измазанная в засохшей крови, рядом лежала мантикора и безмолвно взирала на Рэм. Девушка зашлась в сухом кашле.
– Ничего, ничего, ты смогла, ты нашла в себе силы признаться, что тебе нужно на самом деле! Не каждый способен быть честным с собой, умница, – запричитала старуха, помогая Рэм встать и
