мантия развевалась, обнажая белую простую рубаху с красной росписью.
— Наше соглашение было предельно ясным. Тебе незачем являться сюда.
Ивор выплеснул импульс ледяной энергии, заставив на мгновение пошатнуться все сущности разом.
— Внемлите. У нас было соглашение, если я отказался встать на вашу сторону, и остался с людьми, то должен оберегать их, иначе вы уничтожите Явь. Едва я покину свой мир, он будет превращен в пепел. Взамен же, я отдаю вам потоки энергии. Свой и своих людей. Но сейчас ситуация изменилась. И я пришел с новым соглашением, от которого вы не сможете отказаться.
Седовласый мужчина удивленно хмыкнул, кивнув. Он не нуждался в одобрении остальных.
Ивор поклонился, чем еще больше удивил сущности. Ранее, никогда поклоняющийся, своенравный и острый на язык, сейчас выражал им почтение.
— Я отдам Морозную Сферу Абсолютного льда. Напитаю ее силой своей души. Таким образом, вы получите всю мою силу, которая доступна, и весь потенциал, который можно развивать бесконечно. Вам не придется пытаться строить козни или обманом заставлять меня делать то, что я не хотел бы. Мне уже будет все равно, я всецело ваш.
Глаза седовласого мужчины, именуемого Перуном, расширились от удивления.
— Ты добровольно отдашь нам силу зимы со всем ее потенциалом? Что же сподвигло тебя на этот шаг, дитя. Что ты хочешь взамен?
— У меня два условия. Первое: вы немедленно отпустите Лилит Фриг Эир фер Рандгрид из плена. Она неповинна в грехах своих богов и не собирается участвовать в войне. Второе: вы никогда не тронете больше Явь и позволите людям жить своей жизнью. Они продолжат подпитывать вас, как и раньше, но нет смысла в истреблении.
Красноватая сущность рассмеялась.
— Неужели ты думаешь, что мы пойдем на такое…
— Молчать!
Перун заткнул красную сущность и предупредил волнение остальных.
— Не я должен принимать это решение.
Громовержец кивнул на серую сущность, которая также стала медленно обретать человеческие черты. Седобородый мужчина в волчьей шкуре был очень похож на первого, но все же его лицо было более хмурым.
— Велес. Я отдам право решения тебе. И совет пантеона примет его, каким бы оно ни было.
Велес подошел к Ивору, внимательно оглядывая его.
— Почему ты идешь на это? Разве у тебя нет того, чего ты так сильно желал? Почему ты не можешь поступиться одним единственным… даже не человеком, существом. Которое не принадлежит славянскому миру. У тебя есть шанс сохранить все это, забыв ее навсегда, но ты идешь на такое решение.
Лицо молодого мужчины было спокойным и твердым. Его воля несгибаема, а решение уже давно закреплено в сердце. Уже ничто не может сбить его с этого пути.
— Потому что я должен защитить все, что мне дорого. Я не буду жертвовать кем-то ради своего удобства или выгоды. Тот, кто относится ко мне с добром, получает от меня добро десятикратно, тот кто приходит со злым умыслом, получает его же, но больше во сто раз. Эта Валькирия — важная часть меня и, если я отступлю, значит предам самого себя.
— Докажи.
— Вы даете слово, что выполните мои требования.
— Да.
— Мне нужно божественное слово!
— Ох. Юноша. Пред лицом божественного совета я даю тебе слово, что мы отпустим Валькирию и не тронем ее более, коль она не возымеет против нас намерений злых. Окромя того мы не тронем Явь твою родную ни при каких обстоятельствах.
Ивор уважительно кивнул, глядя в глаза седобородого старца.
Он не дрогнул ни на миг.
Его рука поднялась и молниеносно проткнула грудь.
Кровь хлестнула на пол, продолжая стекать по его руке быстрыми ручейками.
Лицо Ивора даже не исказилось. Он продолжал спокойно смотреть на Велеса.
Сначала его рука вынула светло-голубую сферу, которая сияла чистой ледяной энергией, и вложила ее в другую, а потом…
Он вырвал свое сердце.
Из его рта большим потоком хлынула кровь, разбрызгиваясь всюду. Но он стоял. С этим спокойным взглядом, который был способен напугать даже богов.
Молодой мужчина медленно сомкнул руки, сливая свое Сердце Культивации и Морозную сферу Абсолютного Льда воедино.
Не выдержав, он упал на одно колено. Сознание покидало его, как и силы.
Есть ли возможность прожить человеку без сердца хотя бы вдох?
Ивор держался более десяти.
Наконец, когда два предмета слились, перед богами появилась истинная сфера, вобравшая в себя лучший потенциал и лучшее Сердце Культивации, которое когда-либо рождалось в Яви.
Велес забрал окропленную кровью сферу, после чего Ивор начал падать, теряя последние огоньки жизни, теплящиеся в его теле.
Но внезапно…
Его подхватили.
И молодой мужчина уже умирающим сознанием слушал слова старшего бога.
— Ты без тени сомнения пожертвовал своими желаниями, ради спасения близкого, но также, ты пожертвовал своей жизнью, чтобы защитить всех, кто тебе по-настоящему дорог. Ты не думал ни мгновения, прежде чем сделать это, но принял как должное. Будто это и есть твоя истинная судьба. Давно у меня не было столь достойного практика, очень давно. Я принимаю тебя, юноша. И дарую тебе силу моего Пути. Пользуйся им так, как посчитаешь нужным, но помни, что ты должен защищать.
«Помни, что ты должен защищать!»
Эти слова засели глубоко в сознании, перед тем как оно наконец отправилось в небытие.
…
Дни сменялись неумолимо быстро.
Ольга не успела и опомниться, как уже стояла рядом с Яромилой у ворот Ледяных Истин. Ивор так и не очнулся, но в потоках его энергии происходили очень странные изменения, которые даже она не могла объяснить.
Ей были известны только три человека, обладающие Путями. Возможно, ими мог обладать какой-нибудь отшельник, которого никто не знает, и который культивирует множество лет в уединении, отрекаясь от мира, но вряд ли такие существуют. Настолько редким было это явление.
Озем, Чистовод и Сталерук. Только эти три человека смогли пройти тяжелое испытание, но по слухам, никто из них не обладал Путем Велеса.
Ледяная Дева опомнилась, только когда перед ней приземлился громадный Духовный Сокол.
Когда мужчина спрыгнул с него, даже несмотря на подушку из снега, земля содрогнулась.
Он был высоким и чересчур мускулистым. Среди всех людей его спокойно можно было назвать гигантом. Статус сильнейшего существа подтверждала даже вычурная и немного вульгарная внешность Озема.
Вслед за ним с других Соколов спустились ученики Великого Молота. Все они были примерно двадцати пяти летнего возраста, кроме одного. Сына Озема — Веда Оземского.
— Ну вот я и прибыл!
Воскликнул мужчина, содрогая голосом само
