оставался таким, как она запомнила в детстве – сильным, мудрым, уставшим.
– Как ты там, внученька? – она даже не подозревала, что будет так рада услышать его голос. – Твой папаша все такой же тупоголовый увалень?
– Возможно, дедушка, – Элиза улыбнулась, глянув на отца.
Она знала, что Родион на дух не переносит ее отца. Вульфрик тоже не испытывал теплых чувств к отцу матери Элизы. В этом, как и во многом другом, они были очень похожи. Даже слишком похожи.
– Мы были на похоронах, – она подбирала слова, глядя на тех, с кем ехала.
– Слышал о случившемся. Просто ужас. Прими мои соболезнования.
– Спасибо, – тихо произнесла Элиза.
– Ты там держись. Это еще не конец. Я знаю, что ты у меня сильная.
– Д-да… конечно, – ее немного напрягли эти слова.
– Я скоро буду в столице по делам. Думаешь, сможешь уделить время старику? Чаю попьем.
– С удовольствием, – она была рада услышать хотя бы какую-то хорошую новость, – позвони мне обязательно.
– Конечно. Извини, что так быстро, но мне уже нужно бежать. Передавай отцу привет.
– Хорошо, осторожнее там, дедуль, – почему-то от этого разговора ей стало грустнее и спокойнее одновременно.
– Ну, ты же знаешь своего деда, я и мухи не обижу. Пока, Элиза.
– Пока.
Она сбросила звонок и еще какое-то время просто смотрела на экран телефона.
– Родион? – Вульфрик на полуслове перебил рассказывающего ему о планах на будущее Говарда и посмотрел на Элизу.
– Да.
– Он передавал привет? – Белецкий приподнял брови.
Говард застыл с открытым ртом. Ему не понравилось то, как его бестактно оборвали.
– Эм… передавал, – Элиза подняла взгляд на отца. С чего бы его это вообще волновало? Вульфрик терпеть не мог дедушку.
– Отлично. – Глава клана Белецких расплылся в улыбке и постучал по черной водительской перегородке.
Машина как раз выехала на возвышенность, с которой открывался отличный, если так можно было выразиться в контексте кладбища, вид. Стройные ряды надгробий, высокие стены. Толпа народа в черном около свежих могил Алекса и Марка заметно выделялась даже отсюда.
Рэм окинул взглядом замолчавших старших и решил, что лучше момента дать знать о себе быть не может. Белецкий им явно благоволит.
– Знаете, я вообще рад, что все так сложилось, это открывает всем нам новые горизонты…
В ответ на это Вульфрик лишь хищно улыбнулся.
Грохот. Машину встряхнуло.
Из окна было видно, как всю толпу людей на кладбище охватывает огонь взрыва, от ударной волны которого в машине задрожали окна.
Ротты ошарашенно распахнули глаза.
Вульфрик все так же хищно улыбался.
– Согласен, Рэм. Новые горизонты.
– Ну, ты же знаешь своего деда, я и мухи не обижу. Пока, Элиза, – Родион положил трубку и посмотрел на меня с ироничной ухмылкой.
Пока они разговаривали, я ерзал на стуле в попытках осмыслить тот факт, что старик все это время был дедом моей невесты. Эмоции мои менялись со скоростью тасующихся карт, что и подметил Долгов.
– Что-то ты не рад, что мы без пяти минут родственники.
Еще бы. Впрочем, учитывая привычку родственников меня калечить, нужно было догадаться о чем-то с самого начала.
Я нервно постучал пальцем по столу.
– Вне себя от радости, – по моей натянутой улыбке можно было легко понять, что я думаю на самом деле. – Как это вообще понимать? Ты все это время знал, что я жених Элизы?
– Ну, у меня, конечно, множество талантов, однако экстрасенсорика – не один из них, – самодовольно произнес старик. – Во время нашей первой встречи я не знал о тебе ничего. Не удивляйся, в конце концов, родословная аристократии… это такое дело. Черт ногу сломит, – Родион вздохнул.
– А что до Белецкого? Мне казалось, что ты от него не в восторге. А сейчас приветы передаешь?
– У нас сложные отношения с зятем. Кстати, Элиза имела честь присутствовать на твоих похоронах.
Я чуть не поперхнулся.
– Так быстро?
– Ну, наш брат с этим делом не тянет. Особенно когда нужно как можно скорее взять на себя правление кланом.
– Жаль, что лично на них не посмотрел.
Родион почему-то издал смешок.
– Ага, мне тоже жаль, что я не видел этого вживую, – эта ремарка показалась мне довольно странной.
Он встал из-за стойки и ловким движением закинул рюкзак на плечо. Я отставил стакан в сторону и тоже начал подниматься с места.
– Идем за отцом? – рукой пришлось схватиться за край стойки, от алкоголя меня немного развезло.
– Не так быстро. Тебе нужно поспать хотя бы час. А мне – приготовиться.
– Приготовиться?
– Мы сейчас в парке развлечений по-твоему? Иди за мной.
Родион прошел мимо щитка, в котором недавно копался, чтобы включить свет. Дернул за едва заметную веревку, закрепленную около потолка. Открылся скрытый люк и вниз опустилась складная деревянная лестница.
Мы поднялись по ней и оказались посреди старого деревянного чердака. Крыша пологая, но с хорошей кровлей, метров пятнадцать на двадцать. На первый взгляд почти квадратная планировка, с двумя опорными балками по центру.
Два окна, выходящих на крышу, были закрашены краской из баллончиков и оклеены непрозрачной пленкой – так же, как и те, что внизу. Светомаскировка, чтобы в городе не было видно, когда на чердаке зажигается свет. В балки и стены вбиты гвозди, где-то для того, чтобы закрепить провода и несколько свисающих ламп, где-то висела одежда, какие-то использовались под инструменты.
Около одной из стен стояло старое кресло. Напротив, в дальнем конце помещения, два стола и большой лист фанеры над ними; к нему были прикреплены различные карты с пометками и маршрутными линиями. Сами же столы оказались заложены бумагами и оргтехникой. На экране ноутбука высвечивались какие-то диаграммы и картинки с нескольких камер слежения.
В одном из углов находились сложенные деревянные коробки в форме лестницы, что создавали быстрый доступ к крыше. Судя по всему, здесь жили время от времени, так как на полу виднелись следы стертой и обработанной плесени, а на потолке из общего фона выбивались свежие доски.
Родион указал рукой на кресло, накрытое тонким пледом.
– Здесь не курорт, конечно, но заснуть сможешь. Поспи, протрезвеешь.
Я без возражений подошел к креслу и упал в него, предварительно сняв плед. Сон поборол меня куда быстрее, чем я думал. Последнее, что запомнилось – это спина склонившегося за столом Родина и открытый ноутбук. Рядом с ним лежал рюкзак, в который он что-то укладывал.
Впрочем, нормально поспать так и не удалось. Тревога и переживания лезли в голову, отчего я постоянно дергался и находился в полудреме, просыпаясь от каждого шороха. В какой-то момент я ощутил
