– Да погодите вы, молодой человек! Ну что вы, ей-богу, как маленький. Так же дела не делаются!
Едва заметно улыбнувшись, Кот неторопливо развернулся. Гугл сидел, нахохлившись, обиженно выпятив нижнюю губу. Сталкер выжидающе глядел на собеседника. На лице Райзмана отражалась какая-то внутренняя борьба. Наверное, именно так выглядит человек, которого безжалостно «душит жаба».
– Послушайте… Хм… – Райзман почмокал толстыми губами, скривился. – Я попробую договориться с заинтересованной стороной на ваших условиях. Но мне все равно потребуется некоторое время.
– Три дня! – отрезал Кот. – Иначе товар уйдет другим покупателям.
Это был откровенный блеф. Но Кот привык блефовать, блеф – его любимый конек. Он помогает в картах, когда пропадает привычная пруха. Пруха – она только по возвращении из Зоны работает, блеф же работает всегда.
Если только по другую сторону стола не сидит более изощренный лжец.
– Позвольте еще раз взглянуть… – вдруг встрепенулся Гугл.
Кот продемонстрировал «монету», не выпуская из рук. Райзман жадно оглядел «объект», снова припал к манящему «окошку» в иной мир. Да уж, такое зрелище кого угодно с ума сведет. А понимающего человека – тем более. Вот он достал какой-то прибор, вроде ручного металлодетектора, совершил им какие-то пассы вокруг «монеты», поглядел на встроенный в рукоятку экран. Нахмурился.
– Хорошо, – сказал наконец Райзман. – Я свяжусь с вами, когда придут деньги. Надеюсь, вы меня не подведете.
– Я тоже на это надеюсь, – вежливо отозвался Кот. – До свидания.
– Всего доброго.
Райзман проводил его цепким взглядом, преломленным толстыми стеклами. Неприятный взгляд. Да и сам этот тип неприятен – как и все эти «оборотни», растворившиеся среди настоящих ученых, бескорыстно и тщетно бьющихся за знания о монстре по имени Зона, а по сути – за выживание человечества, попавшего под удар из глубины Вселенной.
Уже покинув отдел технической поддержки, двигаясь по коридору к лестнице, он лицом к лицу столкнулся с тем, кого меньше всего желал бы здесь встретить.
Зубов. Некогда лучший ученик академика Лаврова, а по сути – предатель и мразь, чье место в лучшем случае на нарах, а желательно – в убийственных топях Зоны.
При виде старого врага сталкера качнуло, в голову ударила кровь и в ушах болезненно запульсировало, будто ему повстречался не старый знакомый, а какой-то энергетический вампир. «Что такое? – недоуменно проплыло в голове. – Что-то расклеился, как пугливая институтка…»
– Привет, Котляров, – как ни в чем не бывало поздоровался Зубов. Даже оскалился в своей гаденькой такой манере.
Его голос звучал приглушенно, как сквозь прозрачную стену. Стало тяжело дышать. «Да что со мной?! Не хватало только потерять сознание перед этой плесенью…» Кот с трудом удержался, чтобы не дать мерзавцу в морду. И хорошо, что удержался, – сейчас просто не хватило бы сил.
А из-за той же мутной стены снова прозвучал ненавистный голос:
– А тебя, между прочим, Разуваев искал. Опять нашкодил, Котяра?
Мелко рассмеявшись, Зубов проплыл дальше. И, черт возьми, скрылся за дверью отдела технической поддержки. «Только этого не хватало…» Кот знал, что Зубов участвует в черных схемах, но неужели Райзман поделится с ним информацией?!
Он добрел до лестницы, но подняться уже не хватило сил. Сполз по стене, чувствуя, как истекает потом. «Что со мной?» – повторяло сознание. Глядя на собственные руки, он не понимал, происходит ли это в действительности или что-то случилось со зрением.
Сквозь кожу проступали ветвящиеся черные линии, напоминая не то вздувшиеся сосуды, не то «черную колючку» из Зоны.
– Что за черт? – прошептал он, недоуменно разглядывая ладони.
Линии утолщались, начиная бугриться, и он чувствовал какое-то отвратительное движение под кожей.
А взгляд уже застилала мутная пелена. Вокруг все менялось – как это бывает в болезненном сне. Он озирался, пытаясь понять, где находится. Пока неожиданно не осознал с кристальной ясностью: он в Зоне. Места были знакомые, неподалеку от окраины Бердска, но главное не это.
Тупо озираясь, он стоял в центре круга, очерченного «черной колючкой». В руках его была лопата, и он рыл ею рыхлую землю. Поначалу решил, что пытается добраться до залежей хабара. Но с каждой отброшенной лопатой этой тяжелой сырой земли все яснее становилось понимание простой и странной истины.
Он роет себе могилу. И если он не вырвется сейчас из этого липкого бреда, если успеет выкопать в земле этот страшный прямоугольник – его уже ничто не спасет. Останется просто лечь – и все кончится.
Диким усилием воли он заставил себя очнуться от вязкого кошмара. Поглядел на руки – черные линии под кожей, продолжая болезненно пульсировать, быстро утончались, пока не исчезли вовсе.
Отпустило внезапно, разом, так же непредсказуемо, как и «нашло». Уже не задавая себе ненужных вопросов, Кот поднялся на ноги и стал медленно подниматься по лестнице.
Он уже знал, что с ним что-то не так.
До лаборатории он так и не добрался. У самой двери его уже поджидал начальник институтской службы безопасности, собственной персоной. Могучая фигура Разуваева высилась неприступной преградой, внушая уважение и трепет. В повседневном трепе многие посмеивались над главным службистом с его грубостью и некоторой ограниченностью, но все как один робели, встретив его в реальности. Была в этом человеке своеобразная харизма, эдакая монументальность. Да и было подозрение, что ограниченность его – напускная. Эдакая незамысловатая перманентная хитрость – не слишком изощренная, но вполне эффективная.
– Котляров, за мной! – не столько пригласил, сколько приказал службист.
Была у него такая раздражающая манера – общаться со всеми, как с собственными подчиненными. Ему было все равно – доцент, академик, специалист из Хармонтского филиала – все проходили через неприятное и немного сюрреалистическое общение с этой фигурой. И теперь вот снова настала его очередь.
Оказавшись в кабинете, Кот сел на неудобный стул, предназначенный для посетителей. Разуваев тяжело уселся напротив и принялся перебирать бумажки. Это у него обычная манера – неважно, есть в этих бумагах что-то необходимое в разговоре или нет – важен сам процесс перебирания.
– Про стрельбу в городе слышал? – не поднимая головы, спросил Разуваев.
– Какую стрельбу? – Кот привычно изобразил удивление.
– Ты дурака-то не включай. Кучу народа положили, весь район на уши поставили. Какой-то маньяк посреди жилого района настоящую бойню устроил: десятки трупов, море крови. Психологи вон до сих пор женщин из истерики вывести не могут: нападение, попытка изнасилования – и ты не в курсе?