— Мне всё равно, что с ними произойдёт, — ответила Катя. — Светлана рассказала мне про девушек. Пусть все подохнут, и я хочу это видеть. Видеть, чтобы знать точно, что они подохли.
Предложение хорошее, разумное, о чём тут спорить. Действительно, если в дверь дома позвонит «своя» Катя, а с ней будет Бонита, например, выглядящая столь же мило и невинно, то Маллиган гарантированно расслабится. А расслабляться с Бонитой — верная смерть: лучше уж с дагомейской гадюкой расслабляться. Какая бы у того ни была подготовка, но во владении пистолетом Мария Пилар Родригез опережает его на голову априори, по определению. Мне даже проверять это не нужно. И надо было бы добавить Джей-Джей — боевое крещение всё же, проверка в деле, но не получится: у неё как раз на это время будет другое задание. В следующий раз проверю.
Но в предложении есть и минус. Я, собственно говоря, не декларировал предстоящий взлом сейфа Светлане, и эту деталь из видеопротокола допроса Хоффмана я тоже удалил, дабы не возбуждать нездоровых инстинктов в ком-то ещё, кроме себя самого. Если там будет Катя — придётся делиться. С другой стороны, я с самого начала планировал поделиться — лишь потом, когда Светлана сама предложила увести полтора миллиона орденских денег и «распилить» их между собой, я тему с сейфом аккуратно опустил.
— Спасибо, Катя. Это будет идеально. Вы пойдёте с нами. — Я обернулся к Светлане: — Дорогая, у меня ещё один вопрос, я забыл поинтересоваться раньше.
— Интересуйся.
— Смит встречал меня на аэродроме у контроля. А заехать на само поле на машине можно?
— Конечно, — пожала она плечами, как бы подчёркивая наивность вопроса. — Как ты скажешь, так они и сделают. Ты же здесь главный по безопасности, у тебя «допуск В». Кто что скажет?
Да, иногда секретность играет против тебя же. Этим грешат все государства, и Орден вовсе не исключение. Придумали совсем секретный Отдел специальных проектов, дали всем оттуда право ни перед кем не отчитываться и целый список привилегий, а теперь? Когда несколько человек из Отдела играют против своего начальства? Они же могут творить теперь всё, что в голову придёт. Я буду возить оружие и диверсантов мимо контроля, и никто мне ни слова не скажет. Ох, не зря, не зря они до последнего времени избегали создания любых спецслужб на Нью-Хэвене. Очень они были в этом правы.
— Слушай, а кем мне присвоены такие полномочия? — спросил я. — Самим Отделом, обезличенно, или лично кем-то?
— В Отделе обезлички не бывает, — менторским тоном ответила Светлана. — Если начнут внутреннее расследование, то обнаружат, что полномочия тебе присвоил лично Родман — я смотрела в деле. И Родман же тебя пригласил. Смит, видимо, подсунул ему тебя среди прочего. Родману ведь недосуг работать лично — у него всё дела, дела… Он у нас, как он сам декларирует, «ответственен лишь за идеологию работы», а детали — это уже мы сами. Вот мы и помогаем в меру способностей. Каждый по-своему.
Классика жанра. Как только руководство становится достаточно ленивым или достаточно важным, чтобы не углубляться в детали, так подчинённые начинают пользоваться этим без зазрения совести. Сколько в мире отдано приказов и распоряжений, которых на самом деле никто не отдавал и которые были лишь ещё одним листочком в целой пачке подобных, лежащих в папке «На подпись»? И здесь то же самое. Родман сам, своей рукой, подписал себе приговор и уже палача назначил. И даже не знает об этом. В чём смысл моей речи? Если вы большой начальник, не подписывайте бумаг, не читая. Вот и всё, весь смысл, собственно говоря.
Территория Ордена, о. Нью-Хэвен
22 год, 14 число 10 месяца, четверг, 10:00
С утра четверга я поехал на орденской машине на служебную территорию. Спокойно преодолел КПП, уделив немножко внимания расположению постов, проехал за забор. На этой территории движение оживлённым назвать было нельзя, и застроена она была не так чтобы плотно. Здесь поодаль друг от друга, так, чтобы не мешать, а может, и не подглядывать, располагались отделы и управления, которые курировались различными членами Правления. Структура Ордена была вполне мафиозной — у каждого свой бизнес, и неважно, насколько он аморален, главное — делись прибылями и будь лоялен. Поэтому эти самые отделы и управления так и располагались: на своих отдельных территориях, фактически прячась друг от друга.
Я заметил, что проехал мимо территории Отдела специальных проектов, в котором я даже числился, узнав его по прошлой поездке со Смитом. Теперь территория отдела уже не выглядела такой запустевшей, как раньше. На стоянке перед офисными блоками стояли машины, кто-то ходил по огороженному двору. Я даже разглядел серебристый «мерседес» Светланы со снятой крышей, припаркованный отдельно от остальных машин на месте, огороженном белым заборчиком. Начальство!
Целью моей поездки было простительное желание посмотреть на базу Патрульных сил. Техника у них, насколько я знаю со слов Хоффмана, находилась на открытых площадках, и можно, постаравшись, найти точку, откуда было бы возможно эти площадки разглядеть.
До расположения батальона оказалось довольно далеко, если по местным меркам. Их территория примыкала к самой бухте, в которой и сейчас у пирсов стояли два патрульных катера. Скопление белых быстросборных домов и навесов над рядами техники видно было издалека: никто ни от кого не таился. И место для наблюдения нашлось, только в результате меня ожидали неприятные вести.
Да, основу их мобильности составляли «хамви», бронированные и небронированные, с различным вооружением на крыше, крупнокалиберными пулемётами и автоматическими гранатомётами Мк.19 mod.3. Были и новенькие броневики LAV-25[1], в основе своей — швейцарские «пираньи», с автоматическими пушками «бушмастер». Серьёзные машины, но это ещё терпимо. Меньше понравилось другое — мне удалось увидеть как минимум четыре бронетранспортёра М113 на гусеничном ходу с зенитными многоствольными пушками М61 «вулкан» с темпом стрельбы до шести тысяч выстрелов в минуту и калибром двадцать миллиметров. Если такая просто поведёт стволами по вершине хребта, где будет засада, засаду можно списывать в расход. А если такая прицелится в вертолёт, то судьба его ожидает печальная.
Ещё меньше мне понравился ряд «хамвиков» с очень знакомыми с виду спаренными трубами, нависшими наклонно над кабинами. «Иракское» изобретение американцев — трофейные автоматические «васильки» советского производства, установленные на внедорожники.
Миномёты — это вообще плохо. Они сократят время нашего огневого контакта с противником ровно до той величины, сколько им потребуется связаться с пехотой и начать получать координаты. Против миномётов у нас нет ничего. И быть не может, потому что это за пределами нашей весовой категории. Тем более автоматические «васильки», способные закидать нас минами. Не радует.
