Ознакомительная версия.
Но день еще не кончился, а с ним и приключения.
На месте вчерашнего столкновения с испанкой и кучером стояли несколько молодых мужчин. Что-то мне не понравился их вид, явно агрессивный. Драться сейчас мне вовсе не хотелось, настроение было слишком хорошим. Я перешел на другую сторону улицы, сзади заржали, раздались шаги. С поперечного переулка вышел вчерашний кучер с приятелем. Вот оно что, не случайные это прохожие. Надо не дать противнику напасть первым, главное оружие обороны – нападение. Я вытащил из-за пояса метательные ножи и метнул в кучера и приятеля. Уже оборачиваясь назад, увидел, что попал, куда хотел – в руки. Убивать мне вовсе не хотелось, могут быть заморочки с местным правосудием. Вопли раненых только подстегнули молодчиков сзади. Один из них вытащил нож и бросился первым.
Пистолет я выхватил быстрее и выстрелил в колено. Ба-бах! Удачно, нож выпал из рук, нападавший схватился за колено и упал, громко завывая. Заткнув разряженный пистолет за пояс, я выхватил шпагу – ну не может солидный идальго ходить в Испании без шпаги. Трое оставшихся целыми благоразумно остановились. У двоих в руках ножи, третий сжимал кастет. Ну, что же вы остановились, сеньоры? Я указал шпагой на ножи. Троица заколебалась, но стоило мне сделать шаг вперед, послушно бросила оружие.
Теперь надо выпутываться.
– Кто вы и что от меня хотите?
Английский им не понятен, молчат.
Спросил то же на итальянском. Один понял и на плохом с акцентом языке ответил:
– Нас нанял вон тот человек. – Он показал на кучера.
Я обернулся глянуть – придерживая приятеля, кучер поворачивал за угол, бросая на меня опасливые взгляды.
– Надеюсь, у сеньоров нет ко мне претензий?
– О нет, нет, почтенный кабальеро! Мы ошиблись!
Я вложил шпагу в ножны, наступил ногой на ножи и сломал лезвия. Так спокойней.
Повернулся и пошел к гавани. Чертов кучер, унес в руке нож, да второй у приятеля. Надо будет подкупить снова, да с запасом. Неплохая все-таки вещь – метательный нож.
Подходя к кораблю, я услышал отборную брань нашего капитана. Подойдя, понял причину. Моя служанка, желая угодить мне, постирала мои вещи и развесила по такелажу. У бортов стояли матросы и покатывались со смеху. Капитан с красным от гнева лицом пытался сорвать вещи, а Норма ему активно мешала. Глядя на них, я тоже не мог удержаться от смеха. Увидев меня, капитан подскочил и заорал хриплым голосом:
– Скажи своей служанке, чтобы сняла тряпки, у меня солидное судно, а не передвижной балаган. Она не понимает ни одного приличного языка. На кой черт вы ее купили, сэр?!
Во время разговора служанка забежала за меня и выглядывала на рассерженного О’Брайена.
Я показал пальцем на свои вещи – сними. Как ни странно, служанка послушалась, взяла деревянную лохань и сняла уже почти сухое белье. Конечно, постирать не мешало, за три месяца плавания вещи выглядели не лучшим образом, но вешать исподнее на такелаж – это слишком. Я посмеялся и пошел в каюту. По дороге вспомнил, что забыл сказать коку накормить Норму. Завернул в камбуз, но кок меня успокоил:
– Ваша служанка сама сегодня сварила обед на всю команду и, знаете, сэр, команде понравилась ее стряпня.
Я удивился. Оказывается, я купил не обузу, а хозяйственную девчушку, а и ладно.
Каждый день я ходил к Мигелю, мы активно оперировали, каждый день одного-двух человек, за кувшином вина обсуждали медицинские случаи и способы лечения. За две недели мы сблизились, даже жалко было думать о предстоящем расставании.
Я купил в оружейной лавке еще двенадцать метательных ножей из отличной толедской стали, выбирая с толком, уже зная, на что обратить внимание. Теперь по вечерам я успешно тренировался в метании ножей, перемежая свои занятия с обучением Нормы английскому языку. Надо хоть как-то общаться со служанкой. Постепенно я выяснил, что родом она с Азорских островов, маленькой девочкой вместе со всей семьей попала в рабство к испанцам, где всю семью разлучили. Хозяйка попалась злая, часто била, а иногда на потеху и в наказание отдавала своим слугам. Выяснив историю ее небольшой, но трудной жизни, я проникся сочувствием.
Подошло время, когда О’Брайен заявил, что судно готово. Завтра он берет продукты и воду, и мы продолжаем плавание. Я в последний раз посетил Мигеля, посидел с ним за богатым столом, попрощался. Перед уходом он дал мне в руки рекомендательное письмо.
– Зачем оно мне, амиго Мигель?
– Сейчас в Сорбонне медицину преподает Жильбер Пако, лучший ученик Амбруаза; если придется быть в Париже, не сочтите за труд посетить его. Мы вместе учились у Амбруаза, и он будет рад оказать вам помощь и услышать обо мне.
– Хорошо, Мигель, но я не собираюсь в Париж.
– Неисповедимы пути Господни, Юрий. Удачи тебе, и пусть святая Мария не оставляет тебя.
Он перекрестил меня на прощание и обнял. И пока я шел по улице, махал шляпой.
Наутро мы вышли в море. Наставала осень, было уже не так жарко, дул ветер и не всегда теплый. Синие воды становились серыми, день укорачивался. В прохладе я чувствовал себя бодрей, а Норма начала кутаться в одежды. За неделю мы дошли до Бильбао, где взяли груз и набрали воду, далее капитан решил уйти от берега, срезав путь по Бискайскому заливу. Еще через неделю мы входили во французский Брест. Становилось прохладнее, днем температура не поднималась выше двадцати градусов, а ночью опускалась градусов до десяти. В одну из таких ночей я почувствовал рядом с собой тело. Служанка, то ли замерзнув, то ли решив соблазнить, пришла ко мне в постель. Ну что же, я не монах, но насиловать бедную девушку мне не хотелось, уподобляясь слугам злой испанки. До этой ночи я с ней не спал, пользуясь положением господина.
Но коли сама, чего же отказываться? После этого случая делали мы это регулярно.
По-моему, ей это понравилось.
В Бресте стояли недолго, и я чуть было не угодил во французскую армию, причем не добровольцем. Оказалось, в армии французского короля не хватало солдат, по велению монарха армия устраивала облавы, кого схватили, того и в рекруты.
Действовать силовыми методами было никак нельзя, пришлось убегать через незнакомые подворотни, плутая по улицам, перепрыгивая через заборы. Наконец топот догоняющих солдат стих вдали. Я постоял, отдышался и, крадучись, вернулся на корабль. Ну его к лешему, этот Брест вместе с французским королем. Не хватало еще мне, русскому по рождению и духу, участвовать в войне французов. Они тут вечно чего-то выясняют с соседями – то с испанцами, то с итальянцами, а уж с англичанами – так это вообще вековые дрязги.
Отсижусь на корабле. Чего мне в городе делать – только если французского вина попить. А так – служанка рядом, она же любовница. Средства передвижения есть, деньги есть. Нет, служить меня не тянет.
Ознакомительная версия.
