Частити долго раздумывала над вопросами Кателли. Не поступает ли она опрометчиво, разговаривая с ним? Не обманывает ли доверие полковника Маклеода? «А что, собственно, произойдет, если я расскажу Кателли все, что знаю? Ни для кого не секрет, что Жаффрей привез какое-то послание от Сун-Цу. А разве сам Кателли этого не знает?» Малвани пришла к выводу, что ей следует поделиться своими сомнениями с полковником, иначе ей просто не стоило соглашаться на встречу.
— Я думаю, что не многим могу помочь вам, — медленно произнесла она. — Жаффрей постоянно говорит, что привез какое-то послание от канцлера.
Теперь, когда Малвани начала рассказывать, голос Кателли сразу потерял свою мягкость.
— Это мне известно. Что это за послание? Малвани пожала плечами:
— Он не говорит. Только настаивает, что оно очень важно для нас. Жаффрей хочет, чтобы его выслушала Ассамблея воинов Нортвинда.
Лицо Кателли неожиданно помрачнело.
— И это все? — настороженно спросил он.
— Майор Жаффрей просит полковника Маклеода созвать кабэль из представителей Горцев, находящихся в данный момент на Нортвинде… — Частити помолчала, — чтобы они услышали послание. Вот, пожалуй, и все. Лично я предполагаю, что капелланцы хотят предложить нам контракт, но едва ли Горцы его примут.
— Что майор Жаффрей собирается делать в ближайшее время? — спросил Кателли.
— Насколько я знаю, сначала он вместе с полковником проведет несколько дней на полигоне, потом собирается посмотреть город, — неуверенно ответила Малвани. — Полковник глубоко уважает семью Жаффрей, и, насколько я могу заметить, наш гость играет на его чувствах. Но полковник специально не отпускает от себя майора Жаффрея. Он говорит, что хочет сам проверить его.
— Как вы думаете, Жаффрей может как-то повлиять на полковника?
— Нет, конечно, — не задумываясь, ответила Частити. — До приезда Жаффрея мы долго беседовали с полковником Маклеодом. Он чтит семью Жаффрей, но как бы поклонник ни был привержен традициям и истории Горцев, он никогда не сделает ничего такого, что могло бы повредить нам. Он — тертый орех. — Частити посмотрела на Кателли. — Вы напрасно считаете его простачком, Я иногда подозреваю, что он недаром проводит столько времени с Жаффреем. Скорее он переманит майора на нашу сторону, чем наоборот. — Она многозначительно посмотрела на Кателли.
— Благодарю вас, майор Малвани, наша беседа была очень полезной, — произнес Кателли. Он достал банкноту и положил ее на край стола. — Советую и вам не спускать глаз с нашего общего друга. Люди типа Жаффрея умеют неплохо маскироваться. Со своей стороны я продолжу поиски материалов на него, и если он окажется агентом Сун-Цу, то пожалеет, что приехал сюда, — угрожающе произнес Кателли. — И поверьте, мы высоко ценим вашу верность интересам Федеративного Содружества. — Кателли коротко кивнул и, встав из-за стола, быстро направился к выходу.
Частити не смотрела ему вслед. Она продолжала думать о возникшей непонятной тревоге, о том, правильно ли она поступила, согласившись встретиться с Кателли. И еще она думала о Лорене Жаффрее.
Парк Мира, Тара, Нортвинд
Маршрут Драконов
Федеративное Содружество
17 сентября 3057 г.
— Мне нужно поговорить с вами, Лорен, — сказал полковник, прогуливаясь с майором Жаффреем. — Пойдемте в Парк Мира, это одно из самых замечательных мест в Таре. Хотите знать чем? Парк Мира — старейший заповедник во всей Внутренней Сфере. Его основал в две тысячи шестьсот пятьдесят седьмом году сам Первый лорд. Странно, но парк уцелел и во время агрессии Дэвионов. В течение трехсот лет, пока Горцев здесь не было, он оставался нетронутым, — объяснял полковник Лорену то, что тому и так было хорошо известно. — Прошедшие жестокие войны словно забыли о некоторых уголках Внутренней Сферы. Уничтожив целые страны и народы, они пощадили маленькие островки, среди которых оказался и Парк Мира, маленький след давным-давно увядшей славы Звездной Лиги. Таинственный и манящий, прекрасный в своей: первозданной красоте.
— Очаровательное место, сэр, — признался Жаффрей, разглядывая стоящие среди деревьев величественные статуи знаменитых полководцев, политических деятелей и ученых далекого и почти забытого прошлого. — Да, — ответил полковник. — И успокаивающее действует. Во всяком случае, на меня. Когда меня начинают одолевать мысли о прошлом и будущем нашего народа, о его роли в истории человечества, я прихожу сюда. Здесь я советуюсь с нашими великими предками. Сквозь века они подают мне свой голос, — мечтательно проговорил Маклеод. — Не могли бы вы поподробнее рассказать об этом таинственном послании Сун-Цу? И хотелось бы услышать от вас о Томасе Марике. Что заставило его объявить эту войну?
— Меня это удивляет не меньше вашего, полковник, — ответил Лорен. И это было чистейшей правдой. Вчера вечером дикторы передали сногсшибательную новость — объединенные войска Марика и Ляо нанесли ошеломляющий удар по Маршруту Сарна и прилегающим районам. — Скорее всего, — задумчиво проговорил он, — Томас счел, что Виктор Дэвион убил его сына, подменив его двойником. Достаточно веская причина, чтобы начать войну. Кто осудит его за это? — спросил Лорен.
Сначала полковник проворчал нечто нечленораздельное, и вдруг его точно прорвало:
— Принц патологически жаждет власти. Он уже не способен видеть, что делается вокруг него. Нас он, похоже, пытается держать за дурачков. Постоянно обманывает, по контракту не платит, вооружений и запчастей у него не допросишься. И началось это после Гленгарри, — кипятился полковник. — У Виктора не осталось ничего — ни чести, ни стыда, ни совести.
Лорен остановился у мраморной статуи генерала Бенжамина Дженкинса Новака, министра обороны Звездной Лиги. Слушая гневный монолог Маклеода, Лорен с интересом разглядывал резко очерченное, но благородное лицо генерала. Похоже, полковник не в первый раз произносил здесь свои страстные речи.
— Так что же относительно послания канцлера, майор?
— Мне кажется, оно пришло вполне своевременно, — ответил Лорен.
— Тогда говори, парень, не тяни. Лорен решил больше не оттягивать разговор, ради которого он сюда и приехал.
— Канцлер считает, что Горцы слишком долго ждали суверенитета. Пора вам стать полноправными хозяевами у себя дома, и канцлер предлагает вам свою помощь в восстановлении независимости планеты. Он гарантирует, что не только он сам, но и Томас Марик признает независимость Нортвинда, если вы ее объявите.
— Ты понимаешь, Жаффрей, что говоришь? — отчетливо произнес полковник.
