В то самое мгновение, когда он начал анализировать эту мысль, у него возникло предчувствие, что комплекс молекул вот-вот оторвется от него. Скорость частиц быстро возрастала. В течение нескольких секунд она достигла предела того, что может выдержать мчащийся сквозь атмосферу силки. Хитиновый покров, защищавший тело силки, стал все больше и больше разогреваться.
Не скрывая огорчения, Семп начал перестраивать свою атомную структуру, что окончательно прервало его настрой на чужое гравитационное поле. Группа молекул стремительно неслась на восток, где уже с час как взошло солнце. Разрыв между ней и Семпом все увеличивался. Спустя несколько секунд после отрыва она покинула пределы атмосферы и со скоростью несколько километров в секунду устремилась, казалось, прямо к Солнцу.
Семп достиг границы атмосферы. Прощупывая с помощью особых органов чувств силки безбрежный и темный океан космоса, обступивший его со всех сторон, он вошел в контакт с ближайшим к нему геостационарным спутником и сообщил находившимся на его борту ученым координаты системы молекул. Он выжидал, продолжая все ещё надеяться, что те установят её положение. Наконец поступил ответ:
— Сожалеем, но мы не отметили никакого необычного явления.
Ошеломленный Семп отдался на волю земного притяжения. Затем, умело корректируя воздействие на него силы тяжести и магнитных полей планеты, он взял курс на административное здание, где размещались Власти силки.
Три часа бесконечных разговоров.
Семп как единственный силки среди присутствовавших на заседании занимал место у торца длинного стола. Он считал эту дискуссию нудной и скучной.
Ему давно уже казалось, что самым разумным решением было бы отправить на этот планетоид его или какого-нибудь другого силки. Тот собрал бы факты, принял меры, способные решить вопрос строго логически, но тем не менее гуманно, а потом вернулся бы и обо всем доложил Властям.
Если по каким-то причинам так называемая «нация или народ силки» не прислушается к голосу разума, тогда стоило бы заново обсудить этот вопрос.
Ожидая, когда три дюжины участников совещания соблаговолят договориться между собой, он не преминул отметить тот иерархический порядок, в котором сидели присутствовавшие.
Посредники, куда входил и Бэкстер, занимали место в конце длинного стола. Далее по обе его стороны размещались обычные люди. После них следовал он, а замыкали протокольный порядок три помощника меньшего ранга и официальный секретарь триумвирата, составлявшего Власти силки.
Такой порядок размещения был не нов для него. Он обсуждал этот вопрос с другими силки, и те говорили ему по этому поводу, что налицо распределение ролей, обратно пропорциональное реальной силе — уникальный случай в истории.
Самые могучие по своим возможностям существа в Солнечной системе, силки всегда занимали посты второстепенного значения.
Он вышел из задумчивости, заметив, что в зале воцарилась тишина. Он увидел, что Чарли Бэкстер, стройный человек с серыми глазами и напряженным выражением на лице, обогнул стол и остановился перед ним.
— Ну вот, Нэт! — сказал он. — Вот так мы видим общую картину случившегося. — Казалось, он испытывал смущение.
С быстротой молнии Семп прогнал автоматически фиксировавшийся в памяти весь ход совещания и констатировал, что в конце концов они пришли к предугаданному им решению.
Он отметил также, что они рассматривали его как чреватое серьезными последствиями. Действительно, предстояло выполнить очень сложное задание. Дело могло кончиться гибелью. Поэтому они воздержатся от критики в случае отказа с его стороны.
— Мне стыдно просить вас об этом, — продолжал Бэкстер. — Но мы находимся почти в состоянии войны.
Семп прекрасно отдавал себе отчет в том, что участники совещания держались не очень уверенно. На Земле войны не было уже сто пятьдесят лет. И теперь никто не мог претендовать на то, чтобы выступать экспертом в этих вопросах.
Он поднялся, испытывая груз озабоченности этих людей, давивший сейчас на него. По очереди оглядел повернутые к нему лица и сказал:
— Успокойтесь, господа. Конечно, я выполню то, что вы от меня ожидаете.
Все, казалось, вздохнули с облегчением. Очень быстро дискуссия перешла на обсуждение деталей: говорилось о трудностях локализации метеора, особенно с учетом столь длительного периода его обращения на орбите.
Было хорошо известно, что существовало примерно полторы тысячи крупных метеоров и планетоидов, а сверх того ещё десятки тысяч небесных тел меньших размеров. У всех у них орбиты отличались тем, что, подчиняясь в целом общим законам небесной механики, зачастую выкидывали всякого рода эксцентричности. Некоторые из этих странников, например кометы, периодически подходили довольно близко к Солнцу, чтобы удалиться затем в просторы Вселенной и возвратиться через пятьдесят или сто лет и начать снова раскручивать свою карусель. Скалистых обломков промежуточных размеров было так много, что им даже не присваивали названий, а их траектории вычислялись только тогда, когда в этом возникала особая необходимость. В сущности какой-либо нужды вести наблюдения за этими небесными телами по-настоящему не было.
Семп неоднократно подлетал к этим метеорам-одиночкам, а при случае и высаживался на них. Воспоминания об этих посещениях были одними из самых мрачных, которые он вынес из своих многочисленных вылазок в космос. Абсолютная темень, безжизненная пустота этих бесплодных скал, сенсорный голод. Странно, но чем больше по размерам были эти небесные тела, тем более тягостное впечатление они оставляли.
Как-то раз он обнаружил, что мог испытывать нечто вроде интеллектуального родства с одной из скал диаметром порядка трехсот метров. Тогда он имел дело с одним аморфным телом, которое в конце концов ушло на гиперболическую орбиту. Когда он подсчитал, что оно обречено навечно покинуть Солнечную систему, то, к собственному удивлению, начал образно представлять себе, как долго}rn небесное тело бороздило космос, какие невообразимые дали оно покрыло за это время, как через некоторое время оно снова затеряется в безмерной бездне Вселенной и будет миллионы лет одиноко мчаться сквозь звезды.
Представитель Правительства — некий Джон Мэтьюз — прервал ход его мыслей.
Семп взглянул на него, наклонив голову.
— Если верить поступившим сообщениям, несколько сотен земных силки уже согласны подчиниться этим космическим сородичам. Вы же, как я полагаю, не считаете, что планетоид является вашей родиной. Почему?
Семп улыбнулся:
