Как-то ночью меня накрыло в блиндаже-времянке прямым попаданием крупнокалиберной мины. Тогда я просидел несколько часов в полости под частью обвалившегося деревянного перекрытия и впервые испытал, что это такое – паническая атака. Забавно да, что такое может случиться со спецназовцем? Но всякое бывает. В тот раз мне опять повезло, конфигурация завала обеспечивала скудный приток внешнего воздуха. Я продержался достаточно для того, чтобы меня откопали живым. После этого, конечно, была реабилитация, в том числе с очень хорошим, «конторским» психотерапевтом. И вроде всё прошло как надо, меня признали годным к дальнейшей службе. Только по ночам этот земляной запах всё ещё приходит временами, чтобы напомнить о конечности жизни.
Потом были ещё отказавшие двигатели и рули высоты на транспортнике. Бракованный вентиль в акваланге. Ножевое ранение в область сердца… пока я, наконец, не решил, что, если не хочу остаться тупиковой ветвью эволюции, то пора с этими вещами завязывать.
В общем для того, чтобы ввести меня в панику, нужно было нечто большее, чем пикирующий пассажирский лайнер.
Перегрузки были очень даже заметными. Пару раз ремень безопасности затрещал под моим весом. Синяки точно останутся… было довольно шумно, особенно в экономе: кто-то кричал, кто-то визжал, кто-то умудрялся даже ругаться последними словами, витиевато обкладывая авиакомпанию и экипаж сразу на нескольких языках.
Внизу было море. Видимо, Чёрное, судя по курсу во время взлёта и набора высоты. Его воды в лучах восходящего солнца были нежно-бирюзовыми. А мне всегда нравился этот цвет. Впрочем, полноценно любоваться видом мешали два обстоятельства: во-первых, совсем рядом с самолётом пикировал истребитель, пытаясь выйти на угол поражения цели. Наконец, ему это удалось, и он выпустил сразу четыре ракеты.
В ожидании взрыва мне стоило большого труда не зажмуриться. «Что ж, - успел подумать я, - по крайней мере, эта смерть будет быстрой. Надеюсь, меня разорвёт раньше, чем почувствую пламя!»
И взрыв действительно был. Но только за бортом, в сотне метров от крыла. Все четыре ракеты сошлись в одной точке.
Самолёт ощутимо тряхнуло.
И тут пришло самое время подумать о «во-вторых».
Водная поверхность продолжала стремительно приближаться. В какой-то момент я интуитивно почувствовал: даже если сейчас принять решение и попытаться выровнять самолёт – ничего не получится.
Я повернулся и успел бросить быстрый взгляд на Ми. Та сохраняла совершеннейшее спокойствие. Кажется, даже изучала маникюр, вытянув вперёд левую руку.
Это меня успокоило. Поэтому я успел разглядеть, как внизу, на водной глади, вдруг появилось и начало расти красноватое световое пятно. Точно такое же возникло в небе тогда, когда я незаконно попал на борт самолёта и, сам того не желая, отправился на его борту в другой мир.
В первую секунду мне показалось, что мы провалились в чернила: так темно вдруг стало за иллюминатором. А потом самолёт начал выравниваться и в глазах потемнело уже от перегрузки.
Через несколько секунд самолёт снова летел горизонтально, как подобает приличному пассажирскому лайнеру. За бортом, далеко внизу, я разглядел россыпь переливающихся огней. Немного погодя проявились и куда более бледные звёзды.
- Ну вот, видите? – сказала Ми, отстёгиваясь, - я же говорила, что всё будет хорошо.
В салоне было удивительно тихо. Крики прекратились. Только мерно гудели двигатели да шумел воздух, обтекая фюзеляж.
- Эти истребители… зачем они нас атаковали? Я понимаю, если бы летели над жилыми районами, но над морем!.. – спросил я.
- В этой ситуации речи ведь не шло о захвате террористами, - Ми пожала плечами, - всё дело было в вас и вашем грузе. Кое-кто использовал последнюю, отчаянную возможность перехватить вас. Как видите, тщетно.
- Почему в этом случае самолёт не остановили на Земле?
- Они пытались, - Ми снова пожала плечами, - возможно, вы даже заметили эту попытку. Но всё дело в земной бюрократии, которую мы умело использовали. Пока сигнал прошёл по всей цепочке, вплоть до посвященного первого лица, пока принималось решение – мы были уже в воздухе. Нам повезло, что это китайский самолёт. Эту державу уважают на всех континентах.
- Выходит, приказ нас атаковать отдал турецкий президент?!
- Не совсем так, - Ми вздохнула, - хотя, конечно, он тоже принимал участие в обсуждении. Решение принял земной Совет Посвящённых. Осознавая все негативные последствия, с которыми теперь им предстоит столкнуться. Дело в том, что они были уверены, что нам не удастся воспользоваться транспортной системой. Этот самолёт – самый обычный. Человеческой сборки. Но, конечно, им не было известно об аварийном пути, предназначенном как раз для таких случаев.
- Люди на борту… что будет с ними? – спросил я.
- Мир, куда мы прилетели – это столица нашего сектора, - ответила Ми, - тут есть небольшая человеческая община. Они помогут новичкам адаптироваться. Вы не беспокойтесь, - собеседница улыбнулась, - им предоставят необходимые подъёмные. И, скажу по секрету, даже если кому-то не удастся интегрироваться в общество – их обеспечат пожизненным содержанием.
- Это, конечно, хорошо, - кивнул я, - в целом. Но у многих ведь остались родственники… связи…
- Они будут получать новости с Земли, - продолжала Ми, - по крайней мере, будут знать, как обстоят дела у близких. Обратная связь, к сожалению, невозможна.
- Комфортное пожизненное заключение… - мрачно сказал я.
- Уверена, кто-то из них доживёт до открытия Земли, - снова улыбнулась Ми, - судя по всему, ждать осталось не так уж долго. Так что и это определение не верно.
Я удивлённо поднял бровь.
Про пользу и уникальность
Посадка была очень странной. Вроде всё шло как обычно: в нужный момент были выпущены шасси и закрылки. Вот только горизонтальная скорость была непропорционально маленькой. Казалось, воздушное судно вот-вот свалится, потому что крылья не смогут удержать такую махину, если она летит так медленно. Внизу уже можно было различить отдельные здания: причудливые полупрозрачные дворцы самых разных форм и размеров, ухоженные и освещённые парки, явно искусственные водоёмы.
Во время очередного манёвра я увидел короткую, ярко светящуюся в темноте плоскую площадку и понял, что именно туда мы и будем садиться. На обычную полосу это нисколько не походило.
Если не глядеть в иллюминатор, последние мгновения полёта были самыми обычными: касание, реверс, тормоза. Я даже почувствовал, как немного потянуло вперёд, словно мы гасили скорость. Но судя по тому, что происходило за иллюминатором, мы уже двигались со скоростью пешехода.
От этого несоответствия у меня даже немного закружилась голова и подкатил приступ тошноты.
- Дурно? – участливо спросила Ми, - сейчас пройдёт. Нормальная реакция на динамическое гравитационное поле.
Я вздохнул, но промолчал. К счастью, это продолжалось не долго. Самолёт замер на площадке и зрительные ощущение пришли в согласие с вестибулярными.
Нас высадили первыми.
Как только к двери присосалась полупрозрачная кишка перехода, Ми поднялась с места и жестом пригласила меня. Мужик, всё это время тихо сидевший на кресле за мной, тоже поднялся и последовал за нами. К моему огромному облегчению, ни он, ни Ми человеческий облик не утратили.
Трап-переход был почти обычным. Если не считать движущихся полупрозрачных ступенек. При этом никаких эскалаторных механизмов видно не было. «Похоже, местные ребята помешаны на полупрозрачности», - решил я про себя.
И, судя по всему, это действительно было так.
У трапа нас ждал полупрозрачный пузырь с двумя рядами сидений, расположенными друг напротив друга. Ми быстро прошла внутрь, я тоже не стал задерживаться. Мужик зашёл в салон вслед за мной и сел рядом с Ми.
- Слушай, может, представишь нас хотя бы? – не выдержал я.
- Что? – Ми посмотрела на меня с недоумением, но через секунду добавила, - ах, да! Когда я сказала «человек», я, скажем так, несколько преувеличила, чтобы не усложнять ситуацию. Это автоматическая охранная система двенадцатого уровня.
