— Что вы! Я вижу перед собой прекрасную, умную женщину и, признаюсь вам как на духу, начинаю испытывать зависть к Сергею Ивановичу!
Она засмеялась, с некоторой долей кокетства опустив глаза. Заключительные аккорды вальса избавили нас от необходимости продолжать этот разговор, который вот-вот должен был свернуть к неприятной для меня теме моего семейного положения, и я, испытывая некоторое облегчение, проводил Марию Алексеевну к небольшому столику, вокруг которого разместились сам князь, его вторая супруга и мои сестры, что благоразумно предпочли никого не приглашать на белый танец, чтобы не выделять никого из многочисленных поклонников. Одновременно с нами подошла и старшая дочь Сергея Ивановича, Елена, в сопровождении жениха, графа Ланского.
Собственно, сегодняшний приём, устроенный Долгорукими в честь обручения Елены, и был тем самым событием, к которому так долго и тщательно готовились Елизавета и Екатерина, и про которое я благополучно забыл, как они справедливо подозревали… Благо, что от невероятного конфуза меня спасли их своевременные намёки, да мой секретарь, который, оказывается, давно подготовил всё необходимое — подарки виновникам торжества и их родителям, новый костюм для меня, достойный такого повода, даже поздравительную речь, к слову имевшая успех. Хотя, даже если бы я нёс несусветную чушь, это была бы чушь из уст императора, а значит, увы, в ней нашли бы и глубокий смысл, и красоту слога…
Задумавшись, я не сразу обратил внимание на таинственные знаки, которые мне активно подавали сестры. С долей изумления и оторопи я глядел, как они наперебой подмигивают мне, нервно дёргают головами, потом таращат злющие глаза, осознав, что я не понял смысла всех этих телодвижений. Наконец, до меня дошло, что таким образом они настоятельно рекомендуют мне пригласить на танец Елену. Действительно, так я мог бы и проявить своё расположение роду Долгоруких, что, несомненно, прибавило им веса в общественном мнении, и поздравить лично девушку с таким важным в её судьбе событием. Галантно склонившись перед дочерью Долгорукого, я вопросительно посмотрел на графа:
— Вы позволите мне увести на время вашу очаровательную невесту?
— Вы окажете этим мне честь, Ваше Величество. — ответил он, слегка побледнев и с затаенной тревогой посмотрев на Елену. Видимо, и до него доходили те самые слухи, о которых упоминала княгиня Долгорукая… Девушка же лишь спокойно улыбнулась и приняла предложенную мной руку. В перекрестье прожигающих нас чёрной завистью женских взглядов мы кружились по залу.
— Позвольте, Елена Сергеевна, ещё раз выразить вам искренние поздравления! В жизни каждой девушки, я полагаю, это одно из самых значимых событий. Ваша матушка, проникнувшись атмосферой романтики этого прекрасного дня, делилась со мной воспоминаниями о своём знакомстве с вашим отцом… Наверное, и у вас есть какая-то история, связанная с вашим женихом?
Елена взглянула на меня, чуть порозовев, затем негромко произнесла, грациозно поведя плечом:
— Увы, мне придётся вас разочаровать, Ваше Величество. Похоже, вы ждёте от меня рассказа, достойного пера Шекспира, полного страстей и тайных встреч, со счастливым финалом… Но всё гораздо прозаичнее — об этом браке сговорился мой отец, лично выбрав мне спутника жизни.
— И вы не противились его решению? А как же чувства? Вы так спокойно говорите о том, что вам предстоит провести оставшуюся жизнь с человеком, которого выбрал ваш отец, а не ваше сердце?
В её глазах оттенка бирюзы отразилось изумление.
— А вы считаете, Ваше Величество, что отец может желать плохого своей дочери? Я уверена в том, что его выбор принесёт нашему роду исключительно пользу!
— Роду. А вам лично?
— Я — часть его. Что хорошо для рода, не может быть плохим для меня. К тому же, папенька отнюдь не тиран и деспот, каким вы пытаетесь его представить. Естественно, он рассказал мне о своём намерении, позволил мне познакомиться с Александром…
Девушка кинула взгляд на своего будущего мужа и мило ему улыбнулась, слегка кивнув. Затем продолжила:
— И я согласилась с мнением папы. Граф — достойный молодой человек, его карьера уверенно идёт вверх, он происходит из уважаемого рода, он недурен собой. Чего ещё я могу желать?
Романтики! Любви, такой, чтобы сердце бешено билось, а потом замирало в груди от одного прикосновения! — хотелось крикнуть мне, имевшему печальный опыт брака, устроенного по политическим соображениям. Но я промолчал. Елена так отличалась от английской аристократки, будучи настолько спокойной и рассудительной, что я даже позавидовал её будущему мужу. Немалого уважения и восхищения с моей стороны она заслуживала ещё и потому, что никогда не поддавалась веяниям, охватившим прекрасную половину столицы, когда они начали тщательно подражать Тэйни. Да и вообще, не была замечена в когорте охотниц за моей императорской тушкой. Пока я мысленно аплодировал её выдающимся моральным качествам, Елена тем временем продолжала, расценив моё молчание как предложение развить свою мысль, высказав всё аргументы:
— Знаете, Алексей Александрович, нас — и меня, и сестру, и братьев — воспитывали более всего личным примером. То, как отец относится к маме, то, как она поддерживает его во всем… Это самое главное — быть семьёй. И каждый из нас прекрасно знает, в чем состоит наш долг, что значит честь рода. Выбор достойной пары — задача непростая, разве можно здесь полагаться на чувства, которые могут оказаться быстротечными? Только опыт и разум должны быть советчиками в таком деле.
— Весьма похвально со стороны ваших уважаемых родителей, что они так воспитали вас. Вы, несомненно, станете прекрасной супругой, а в своё время — и матерью. Благодарю вас за танец и интересную беседу!
С этими словами я вернул девушку облегченно вздохнувшему жениху, отметив про себя, что, судя по его реакции, для графа это не только политический брак. А значит, у Елены есть все шансы обрести своё счастье в этом браке, устроенном волей её отца.
Словно услышав мои мысли, Сергей Иванович взглянул на меня, кашлянул, привлекая моё внимание. Затем произнёс:
— Алексей Александрович, пользуясь случаем, хотел бы обсудить с вами некоторые неотложные вопросы… Мне давеча доставили неплохой коньяк, если дозволите, пройдемте в мой кабинет, продегустируем, так сказать… Дамы, вы позволите?
Под благосклонными взорами княгини, её дочери и моих сестер, после поцелуев их нежных ручек, продиктованных правилами хорошего тона, мы отправились к выходу из зала. Сам повод, которому было посвящено сегодняшнее торжество, всё разговоры, что вертелись вокруг одной темы, настроили меня на мрачный лад. Пока я следовал за князем Долгоруким, ведущим меня по хорошо освещенным коридорам куда-то вглубь особняка, меня одолевали воспоминания о моей недолгой, но весьма насыщенной событиями семейной жизни. И как же это отличалось от той картины, что представала передо мной в поместье Долгоруких!
Первое, что бросилось мне в глаза, едва я переступил порог кабинета Сергея Ивановича — портрет, на котором были изображены его дети. Двое сыновей, что пошли по стопам отца и сейчас служили при дипломатическом корпусе заграницей. Прекрасная Елена, с мягкой улыбкой взирающая на каждого, кто был удостоен чести оказаться в святая святых князя — его кабинете. И ещё одна девушка, нет, скорее, ещё девочка… Чуть вьющиеся русые волосы, твёрдый взгляд серых глаз, опушённых длинными ресницами. Ещё подросток, угловатая, чуть нескладная, но уже сейчас было видно, что она в скором времени станет замечательной красавицей совершенно славянской внешности.
Заметив, как я замер перед портретом, Сергей Иванович подошёл поближе и тоже устремил на него свой взгляд, полный любви и гордости.
— Сергей Иванович, а это, если не ошибаюсь, ваша младшая дочь?
— Аннушка, — довольно улыбнувшись, подтвердил он. — Да вы, помнится, с ней знакомы, правда, давненько это было…
— Да… — задумчиво произнёс я, а перед моим внутренним взором пронеслась картинка заснеженного дворцового парка и маленькая девочка, похожая на забавного медвежонка…
