даже из разгонников не постреляешь, да и подгорало у меня, в самом прямом смысле слова.
Через минуту температурные показатели пришли в относительную норму, а я отмыслетекстил:
— Дживс, Нади: положение и состояние!
Пользоваться радиосвязью было бредом, как давать на себя наводку.
— Дос цел, генератор разрушен. У вас не так много времени, сэр!
— Ясен пень! Направление!
— Принимайте, сэр!
И побежал я в нужном направлении. На бегу опять выбежав на пиратский Дос! Вот пидарас-то, раздражённо отметил я, на бегу втыкая клешню в хребтину начавшему поворачиваться гаду. После чего отвесил ему смачный пендель, побежав дальше. И наткнулся на подстреленного Скампи, подхватив Дос на бегу и врубая движок.
— Какого хера луча нет?! — бешено отмыслетекстил я.
— Системы охлаждения реактора необратимо повреждены, сэр. Нет необходимости ускорять, нужно эвакуироваться.
— Логично, наши…
— Уже, сэр.
Собственно, тормозя о край дыры, я увидел лишь Мыша что-то рэбящего и Могильщика, всё так же работающего щитами.
— Нади, Мыш, Моги…
— Я последний, Краб, не тупи.
— Принято. Рачьё, набивайтесь по возможности!
— Исполняю, главнокомандующий Краб!
Рванула Нади в появившуюся клетку, с ней десяток раков, исчезли, через пару минут появилась она пустая, пошёл Мыш, а потом…
— Могильщик, со мной! — оценил я прицельно стреляющий по нам штурмовик и отсутствие раков.
Как и отсутствие зарядов у меня, всё ушло, блин.
— Не влезем, Краб…
— Пшёл в клетку, блядь!!! — взбесился я, пиная Черепаху. — Срать на манипуляторы, щаз… Пшёл!!! — отвесил я ещё пинок.
И пошёл Могильщик в клетку, как-то что-то влезло, ну главное — ложементы. Но на Кистене из клетки вываливался разобранный конструктор из Краба и Черепахи. Салат из морских гадов, чтоб его, напал на меня смех-отходняк.
— Основное пиратское судно уничтожено, — сдублировал мыслетекстом сообщение селектора Дживс.
— Так, — распахнул я ложемент скособоченного Краба. — Лори, Рори, Краб и Черепаха на вас. Могильщик, ты там живой?
— Да живой, нах! Ложемент в палубу уткнулся! — пропищалось из-под Черепахи, которая была ещё более покоцанная, нежели Краб.
— Вот так тебе и надо, суицидник престарелый! — порадовался я. — Я тебя ещё пну, раза два, наверное. Помирать собрался, пень престарелый!
— Отъебись, Краб! — пищало из-под Черепахи. — Это была бы славная…
— А будут бесславные пинки! И заслуженные! — ликовал я. — А что с Нади? — обеспокоился я, увидев, что ложемент Скампи закрыт.
— Уснула, сэр.
— Ясно, отходняк, — констатировал я. — Так, Лори, как-нибудь поаккуратнее, не разбуди…
— Справлюсь, Ан.
— И умница. А мне, блин, покой только снится, — посетовал я. — Да, народ, все молодцы, всем отдыхать.
— А вы, капитан? — полюбопытствовал Соболь.
— А у меня эти мужики, да и вообще — куча дел, — вздохнул я.
Реально, сам бы поспать не отказался, но надо разобраться. И…
— Дживс, раков сколько потеряли?
— Двух, сэр. Не влезли в телепортер.
— Всего?
— Всего, сэр.
— И двух жалко, но вообще — чертовски повезло.
— Нельзя не признать вашу правоту, сэр.
— Ну раз нельзя — так не признавай, — поддел я замычавшего от непонимания эфиряку.
— Как скажите, сэр, — хоть как-то вывернулся он.
— Так и скажу. Ладно, я на малый челнок, а ты прибери раков, гыг, космических, ну и вообще, что осталось полезного.
— Сделаю, сэр.
И полетел весёлый и радостный (задолбанный что пипец, но ноблис, как его, оближает) к Контиди в гости. Зер копошился на планете, так что встретила мою персону престарелая карга из их Совета.
— Чего припёрсси? — вежливо поприветствовала меня бабка.
— Да так, у пиратов была… информация! — сделал я удивлённые глаза. — Где Контиди, какой тоннаж они наняли, какую компанию. Представляешь?
— Знаю я, — страдала бабулька, сморщенной физиономией напомнившая урючину.
— В контракт космические бои не входили, — начал загибать пальцы я. — Причём сам факт, того, что они возникли — косяк Контиди. Вообще, косячники вы какие-то.
— Ну, допустим. А хочешь-то чего?!
— Денег давай!
— Да ты разорить нас хочешь? Ты из нас сколько…
— Так, я даже не буду говорить про то, что у меня подбито. Я не буду говорить про то, что у вас на планете автофабрика археотеха, делающая вашу «месть» Сертцу чертовски прибыльной. Я скажу одно — труд должен быть оплачен. Ваша защита и устранение пиратов — труд. Есть возражения?
— Нет, — вздохнула бабка. — Сколько?
— Сама назначь, сколько совесть и мозги позволят, — отмазался я.
— А если скажу — кред? — ухмыльнулась бабка.
— Ну значит нет ни того, ни того. А уж как у вас с контрактами в будущем будет… — мечтательно закатил глаза я.
— И если я тебе не оплачу цену пустотной операции… — неверующе вытаращилась на меня пенсионерка.
— Я даже спорить не буду, а просто выдам информацию на торговых площадках Арены. Не раскрывая конфиденциальности, — уточнил я. — Просто тип боя, тоннаж, ну и «щедрую оплату».
— Вот ты мерзаве-е-е-ц, — почти восхищённо протянула карга.
— Пять процентов плюс, к неозвученной сумме. Чтоб не обзывалась. Даже не поблагодарила толком, карга замшелая, — в сторону буркнул я.
В общем, после минутной пантомимы «жадная бабка, удушаемая агрессивной жабой» пенсионерка назвала вполне удобоваримую сумму.
— Вот и славно, приятно иметь с вами дело, — улыбнулся и сделал ручкой я.
— А с тобой — неприятно, — соврала бабка.
А в дороге на Кистень я поражался человеческой жадности: Контиди получали с этой планеткой десятки миллионов кредов, особенно если будут торговать гравгенераторами «в сборе», что их возможности позволяют. Десятки в год, не считая ту же жратву. И жлобяться на… два, три… пять… ой, я бы тоже жлобился. И даже на гавно бы, возможно, изошёл, отметил честный я, подбивая итог.
Впрочем, жизнью рисковали не они, а мы. А мне вообще это надоело. Нахер этот фронтир! Через пару дней, если, блядь, ОПЯТЬ, какой-то херни не учинится, валим в систему Арены. Буду гедонизму и излишествам предаваться, блин, до аукциона! А то как
