Открывшиеся двери кабинета позволили вылететь сюда одному маленькому шарику, размером, не более сантиметра в диаметре, по ощущениям и текстуре поверхности, похожему на чёрный жемчуг, что остановился над моей рукой и я спокойно взял его пальцами, показывая всем.
— Вот из-за этого, — улыбнулся я, а дальше просто вышел, закрыв дверь, где меня ждали уже все сбережения замка, которые тут можно было собрать.
Не буду же я зря тратить всё то время, пока говорил с этими трупами!?
Пока я перемещал всё собранное в Анклав, я уже почувствовал прикосновение к сдерживающим телекинетическим тискам, что не давали пошевелиться младшему из сыновей, и отпустил его, чтобы уже через несколько секунд после этого услышать приглашённые дверью крики боли от него, и крики отчаяния ото всех остальных.
— Что же, — убрал я улыбку с лица, посмотрев на дверь, за которой происходила кровавая и жестокая месть, — После такого он всей душой будет моим. А эти… необходимая жертва.
Глава 12
Я медленно прогуливался по коридорам замка, порой встречая трупы убитых мною людей, а порой встречаясь со слугами, что были оставлены мной в живых. Последние были полны страха, или, скорее, они были в ужасе от того, что произошло! Сначала землетрясение, потом огромная стена земли появилась вокруг замка, а дальше головы людей стали просто взрываться сами по себе. Естественно, что людей, которые все это видели, обуял ужас — это нормальная и естественная реакция на такие неестественные и необъяснимые, с их точки зрения, события.
Встречая таких людей, я сразу же входил в их разум и стирал воспоминания, которые вызвали такие болезненные чувства, а также эмпатией подавляя и стирая образовавшиеся из-за этих воспоминаний эмоциональные триггеры. Порой бывает такое, что даже если стереть человеку болезненное воспоминание, то даже не помня о нём, увидь он похожую ситуацию, эмоциональный триггер сработает и приведёт к появлению таких же эмоций, только уже человек не будет понимать, почему он испытывает такие эмоции от вида таких событий? В некоторых случаях это может привести к психическим отклонениям, формированию фобии и так далее. Так что я работал комплексно. Позже эти люди очнутся, и, хоть окажутся в вымершем замке, среди трупов, это будет уже совсем не тоже самое, что сейчас, когда психика особо восприимчивых людей уже начала разрушаться из-за всего произошедшего.
Периодически, я отпускал одного из семейства графа из телекинетических тисков, когда ощущал касание к нему Урела и видел, что сделано это не случайно. Он шёл по возрастанию — сначала разобрался с младшим сыном, затем с дочерью, а затем и со старшим сыном, после перейдя на его жену, а затем, с ощутимым удовольствием, перейдя к младшему брату, который пытался терять сознание, но телепатическая пощечина каждый раз приводила его в себя, не давая уйти ему в беспамятство, понимая, что его Урел точно не пожалеет, ведь он один из прямых и главных виновников произошедшего с родом Сурай. Это же понимал и сам граф, уже прекратив мольбы и попытки откупиться, обещаний кары и клятв достать его даже с того света. Он осознал, что для Урела это дело принципа, дело, от которого он не отступится, чего бы ему это не стоило.
Надо заметить, что для себя Урел уже давно в голове обозначил, что этот день, этот момент, когда свершится его месть, станет для него, как для Урела Сурая, последним в его нынешней жизни. Ему пророчили, что если он хочет свершения мести и продолжения жизни его рода, он должен служить мне… а потому, на какое-то откровенное дерьмо он не пошёл и как бы ужасно не поступил с объектами мести, даже соверши он ужаснейшие из деяний по меркам их местной религии, ему было всё равно. Всё равно, потому что, после сегодняшнего дня, Урела Сурай больше не будет, не будет человека из знатного рода. Только слуга Великих Знаний Господина… а всё, что произойдёт сегодня и до этого — останется в прошлом.
Собственно, это одна из причин, почему я поощрял его действия, склонял его к наибольшей жестокости, к действиям, которые максимально противоречили бы его сути, душе, внутреннему кодексу и так далее. Только для того, чтобы ему было как можно легче отбросить прошлое, в чем я мягко смогу помочь телепатически и эмпатически максимально обесценив воспоминания прошлой жизни. Можно сказать, что я максимально занижу эмоциональную привязку личной информации, связанной с семьёй, родом и прочим-прочим-прочим, не лишив его памяти, но сделав эту информацию чрезвычайно… не интересной. Игнорируемой. Потому сейчас, эмпатией и телепатией я распаляю эмоции Урела, создаю в его разуме новые образы того, как мучить своих обидчиков, как причинить им больше боли и страданий, искусственно притупляю критическое мышление, давая ему действовать наперекор моральным ориентирам. И, естественно, я постоянно отслеживаю состояние его психики, всё же не хочу, чтобы он начал сходить с ума от пережитого. Позже же, когда все вернётся в норму… я облегчу ему путь к тому, чтобы оставить прошлое в прошлом, отбросив его, и став новым собой.
Через час с лишним, я ощутил, как все, кроме Урела и Сараны, бессознательной женщины-мага, в кабинете уже были мертвы, став трупами… хотя, с тем, что с ними сотворил Урел, трупами назвать это уже сложно. Скорее, останки тел… особенно это касалось двух главных виновников всего произошедшего.
Весь замок был уже пройден, психику, память и эмоции всех слуг я поправил, теперь дел в этом месте не осталось. Даже все самое ценное, что тут есть, я забрал. Конечно, это не касалось чего-то вроде позолоченных инструментов или дорогих ковров, выкрашенных в невероятно дорогих красителях, шелковых тканей и так далее. Такое, несомненно, если продать выгодно, поможет выручить едва ли не в трое больше того, что я забрал из внутреннего хранилища замка, а если вытягивать на протяжении длительного времени денежные средства из всего, что имеет… поправка, имел граф, то заполучить можно баснословные деньги! Все же не зря этот род был одним из самых влиятельных в королевстве и после произошедшего несколько лет назад возмутительного случая, даже король предпочёл закрыть глаза на произошедшее, понимая, что это приведёт в будущем к серьёзным внутренним проблемам на политической арене. Однако… деньги, несомненно, хорошая штука, но сейчас они для меня не первостепенны. Для начала с лихвой хватит и того, что я уже собрал!
А потому, ощутив, что Урел своё дело закончил, я направился обратно к кабинету графа, а каменные стены вокруг замка, которые я создал, словно медленно отхлынула назад, следуя моей воле, однако не просто улеглась на пустое место в получившемся овраге, но стеклась ко всем выхода из замка и там начала выстраиваться в огромные, широкие, длинные, продолжительные, прямые лестницы и прямые склоны по центру этих лестниц для колёсного транспорта, вроде телег, что шли через весь овраг напрямую туда, где земля была уже на нормальном уровне, что позволит слугам, когда они очнутся, спокойно выйти и выбраться из того, что осталось от города. Врата и прочие преграды, что заблокировали бы людей внутри, были просто уничтожены, открывая путь для людей.
Открыв дверь в кабинет, в стене которого была внушительная дыра, я вошёл внутрь, сразу же посмотрев на Урела, сидящего сейчас в кресле графа, в котором немного ранее сидел я. Нож, весь покрытый кровью, лежал на столе перед ним, сам Урел, ранее чистый, также был обильно ею покрыт. Он сидел с закрытыми глазами, держа голову на руках, что локтями упирается в стол. Если бы не знал, что у него нет Истинного Восприятия, сказал бы, что он смотрит прямо на трупы… или то, что от них осталось.
— Стало лучше? — спросил я, сам же помогая ему почувствовать облегчение и заглушить ужас от собственного поступка, чувство вины и прочее. Не убирая и не подавляя их полностью, лишь слегка приглушая, чтобы вывести на первый план именно облегчение, удовлетворение от свершившейся мести.
— Я… — открыв глаза, посмотрел на меня Урел. — Да, Господин. Мне стало намного лучше. Кажется, словно с плеч спала целая гора…
