глаза. Голова до кучи разболелась. Невыносимое чувство. Словно и не спал вообще. Но судя по солнцу за окному, было уже не утро. Он, видимо, довольно долго тут валяется.
Раздался его протяжный зевок и Самир потряс головой. Где там его вещи? Точно, на стуле. Пошатываясь, он поднялся с кровати и побрёл в сторону окна. Подойдя ближе, он приметил на столе небольшую книжицу в кожаном переплёте.
— Это ещё что такое, — он задумался и присел за столик. Ему всё равно следовало ещё прийти в себя.
Книжица была оформлена крайне педантично и на первой странице была надпись “Дневник Закиры.”
— Не Киррии? Кто такая эта Закира? Может у неё два имени? — парень задумался вслух. — Или это прикрытие, чтобы сиблинги не поняли, чей он на самом деле?
Он не был уверен, стоит ли ему лезть в её личные мысли, но любопытство брало верх. Если бы она хотела, чтобы он ничего не увидел, могла бы не оставлять на видном месте. Самир принялся читать. На первых страницах были в основном каракули и очень мало связного текста.
“я учюсь писать буквы
сестры сказали нада писать дневник
тренираватся”
Затем буквы пришли в порядок, а текст стал стройным и красивым, практически без ошибок. Записи были в основном краткими, отражая по паре событий в день, словно ведение дневника девушке было больше в тягость. Самир читал только то, что казалось важным.
“Сегодня показывала дневник маме. Она смеётся и говорит что ничего не понимает. Но читать же так просто, почему она не умеет? Она говорит, что я талантливая, люблю её.”
…
“Мама сказала, что хотела назвать меня Закирой, А Киррия, это имя, которое дал отец. Я подписала дневник её именем!”
…
“Сёстры опять обижали мамочку, кричали, что она безродная. “Арана” и всё. Они даже не хотят считать её Эрбо. Я видела, как она заперлась в своей комнате и плачет.”
…
“Отец перестал общаться с мамой из-за того, что она постоянно грустная. Кажется, я единственная, кто остался с ней. Она просто целыми днями сидит в комнате и не хочет выходить. Я пытаюсь её порадовать и ношу еду, но я не понимаю, как помочь маме.”
Следующая страница была чем-то залита и чернила растеклись.
“Мамочка, почему? Зачем? Я не могу без тебя, вернись, пожалуйста. Почему ты это сделала? Я принесу тебе больше сладостей, только вернись!”
…
“Уже несколько месяцев, как мамы не стало. Каждую ночь мне плохо, когда я думаю об этом. Это всё они виноваты. Они смеялись над ней, называли безродной. Ненавижу.”
…
“Отец впечатлён моими успехами. Хвалит и ставит в пример. Насколько я поняла, это из-за негативных эмоций. Они многократно усиляют страсть.”
…
“Избила нескольких старших братьев. Удивительно, какой сильной я стала. Они больше вообще не могут сопротивляться моим эмоциям. Мягкотелые слабаки, которые прожили всю жизнь, травя других. Больше никто не посмеет называть мою маму безродной.”
Дальше шло много довольно повседневных отчётов, которые Самиру надоело листать и он перелистнул на последнюю страницу. Тут было непривычно много текста.
“Этот парень, Самир. Думаю, целиком имя писать не буду. Госпожа даровала ему собственную силу, тогда, когда мы собирались совершить жертву для неё. Я уже несколько раз с ней встречалась, но это был первый раз, когда она так заинтересовалась в человеке. Не только спасла, но и сделала такой подарок. Не понимаю, что она в нём нашла. Хочет его испытать? Я, конечно, ценю волю Госпожи, но это так неловко. Этот парень слишком нагл. Не уверена, как долго он сможет называть себя нашим братом. Этот план
