Судя по орлиному носу и острым скулам, Ричмонд отличался крайней жестокостью. На левой щеке отчетливо виден длинный красный рубец.
В отличие от других представителей менской знати, барон не использовал грим, и недостатки внешности не скрывал. Похоже, унимиец гордился своей скандальной славой.
Дуэлянт повернулся к Олесю и несколько секунд смотрел на чужестранца. На мгновение взгляды противников встретились. К удивлению Храброва, в глазах тасконца он не увидел злобы и ненависти. В них читалась какая-то вселенская пустота и холодность.
Невольно русич подумал о воинах Тьмы. Уж не является ли Ричмонд одним из бойцов сил Зла? Впрочем, это лишь догадки.
Барон подошел вплотную к Олесю и тихо произнес:
— Советую вам помолиться за упокой собственной души. Сегодня вы умрете. И не надейтесь на пощаду. Общество требует крови…
— Жаль, что законы герцогства так суровы, — согласился землянин. — Я не хочу никого убивать. Меня вынуждают драться. На всякий случай, и вы подумайте о завещании.
В глазах унимийца мелькнула искорка любопытства. Он хотел было что-то сказать, но в последний момент передумал.
Между тем, солдаты в золотистой форме, создавая в центре зала квадрат, оттесняли гостей к стенам дворца, через пару минут место для поединка было готово.
В действиях охраны чувствовался навык и постоянная практика. По всей видимости, ни один бал герцога не обходился без дуэли. Гибель кого-нибудь из гостей стала неотъемлемой частью программы.
Путешественники с удивлением обнаружили на мраморном полу странную разметку. Именно на обозначенные точки и встали менские воины.
— Черт подери! — выругался Тино. — Убийство человека здесь превращено в развлечение. Многие высокопоставленные выродки специально приходят сюда, чтобы поглазеть на поединок…
— А разве в Морсвиле было иначе? — возразил Карс. — Люди везде одинаковы. Выживает сильнейший.
— Не совсем так, — вымолвил самурай. — Учитывая дикие нравы пустынного города, законы Нейтрального сектора являлись справедливыми и единственно приемлемыми. Там схватки позволяли решить возникающие между расами разногласия. Не будь таких боев, общая война давно бы захлестнула Морсвил. На Униме — принципиально другая ситуация. Сохранены основы древней цивилизации. Действуют школы, работают заводы, существуют дипломатические отношения между государствами…
— Пустая болтовня, — вмешался Храбров. — Какой смысл искать причины, если мы ничего не можем изменить? Подобным образом в герцогстве осуществляется естественный отбор среди знати. И данный способ не так уж плох. Ведь умный человек имеет право отказаться от дуэли…
— Это явно не про тебя, — усмехнулся Аято.
— Не забывайте, я защищаю интересы могущественного Энжела, — с улыбкой ответил русич.
— Не слишком ли далеко зашла наша игра? — поинтересовался поляк. — Зачем нужна легенда, если барон убьет Олеся?
— Логично рассуждаешь, — кивнул головой властелин. — Вся наша жизнь — беспрерывный риск. Добивается успеха тот, кто идет по лезвию клинка. Высшие силы не дадут ни секунды на расслабление. Одна ошибка, и Тьма будет праздновать победу.
Во время разговора Храбров снял куртку и отцепил ножны от пояса. Вытаскивать меч он не торопился.
Его противник занимался тем же. Все выдавало опытность барона — и небрежно сброшенный камзол, и быстро расстегнутая рубашка, и умелая последняя проверка оружия.
Взмах руки главного распорядителя — и бойцы двинулись к центру зала. Постепенно стихли все споры, во дворце воцарилась мертвая тишина. В ожидании захватывающего поединка тасконцы от удовольствия потирали руки.
— Господа, если у вас нет претензий друг к другу, объявляю дуэль начавшейся! — громко воскликнул седовласый унимиец.
Немедля ни секунды, барон сделал большой шаг вперед и нанес мощный удар сверху.
На первый взгляд этот выпад казался опрометчивым. Дилетант наверняка попытался бы воспользоваться благоприятным моментом.
Роковая оплошность стоила бы бедняге жизни. Ведь первый натиск тасконца оказался лишь хитрой уловкой. Сразу за ним последовало резкое боковое вращение. Не отскочи землянин в сторону, меч унимийца разрубил бы ему левый бок.
Только теперь Олесь отбросил ножны, обнажая великолепный клинок. Надо сказать, психологическая атака удалась.
Ричмонд зачарованно смотрел на сверкающее лезвие. Впрочем, замешательство дворянина длилось буквально мгновение.
Придя в себя, барон бросился в новое наступление.
Тасконец долго его готовил, понимая, что враг хитер и силен.
Удары на землянина посыпались один за другим. Надо отдать должное Ричмонду, действовал он очень профессионально, постоянно меняя направление атаки.
Неопытный соперник давно бы ошибся, но для Храброва выпады унимийца не стали неожиданностью. Осторожно пятясь назад, русич терпеливо ждал своего шанса.
Пока ход поединка не вызывал у зрителей опасений. В исходе схватки никто не сомневался. Пара минут — и всеобщий любимец, пригвоздив нахала к полу, одержит очередную победу.
То и дело раздавались одобрительные возгласы, женщины сопровождали каждый удар аплодисментами.
И только искушенные дуэлянты понимали — до развязки еще далеко. Мало того, тактика Ричмонда, приносившая успех в предыдущих боях, сейчас давала сбой.
Самое прискорбное, что это осознавал и сам барон. Чувствуя, как легко чужак отбивает его атаки, он начал заметно нервничать.
Схватка стала напоминать игру хищника и отчаявшейся жертвы. И роль добычи, увы, исполнял тасконец.
Ричмонд не привык к подобному положению и постарался усилить натиск. А силы человека не беспредельны.
Заметив открытое плечо врага, дворянин нанес сокрушительный удар сверху. Унимиец так и не сообразил, куда исчез противник.
Когда барон поднял глаза, клинок Олеся уже вонзался ему в грудь. Упав на колени, Ричмонд попытался изобразить улыбку.
— Глупец… — выдохнул дуэлянт и рухнул на пол. Кровь тасконца тотчас залила мраморные плиты.
Землянин склонился к поверженному врагу. Пульс на руке не прощупывался. Рана оказалась смертельной.
— Очень сожалею, но он мертв, — проговорил Храбров. — Приношу глубочайшие извинения семье покойного. Я защищался, и другого выхода у меня не было.
В зале стояло гробовое молчание. Многие дворяне до сих пор не верили, что надменный, своенравный барон Ричмонд лежит бездыханным на полу.
И убил лучшего бойца страны какой-то чужестранец. В совокупности с поражением Сонторо складывалась довольно неприглядная картина.
