— Я все понял. Но и постоять в сторонке тоже не могу. Они же мне не чужие. И потом, я все эти годы для чего‑то же пахал. Кому все это?
— И что, много набежало.
— Четыре кило золота, четыре девятки.
— Ско — олько — о?
— Да не ослышался ты, не ослышался. Четыре кило. Я так думаю, даже если по заниженному курсу продать, то лимонов на восемь выйдет.
— Кхм. Даже и не знаю как тебе помочь. Я как‑то с драгметаллами никогда не занимался.
— Да нормально все. Помнится был тут у нас один ювелир, шустрила. Я к нему несколько раз одну постоянную пассажирку возил.
— Как‑то это сомнительно.
— Ничего, Леш, не выгорит здесь, найду другую лазейку.
С братом просидели до самого вечера. Тот взял сам у себя отгул и даже телефон отключил, чтобы его не беспокоили. Пить считай и не пили, но зато наговорились от души. Единственно Сергею стало неудобно перед Ралином, он даже хотел пригласить его присоединиться к ним, в конце концов андроиды и сами смогут обеспечить безопасность. Но вассал отказался, решив все же самостоятельно проконтролировать эти машины для убийства. Но по большей части все же из‑за того, что не хотел влезать в общение близких людей, после долгой разлуки.
После встречи с братом, уже к вечеру, Сергей в сопровождении Ралина и андроидов посетили ювелира. В смысле, посетил конечно же Сергей, остальные находились в радиусе двухсот метров от дома, усилено изображая из себя зевак. Кстати, у андроидов получалось откровенно плохо. Их создатели, уж очень позаботились о брутальной внешности универсальных солдат. Вот представьте себе эдаких культуристов с квадратными челюстями, и неживым взглядом убийц, невинно прогуливающихся по тихим улочкам курортного городка, с выправкой военного. Угу. Совершенно не привлекают внимания.
Николай вначале пошел в отказ, мол знать не знаю, ведать не ведаю. Все вопросы по ювелирным изделиям в мастерскую, в рабочее время и через официальную кассу. Но Сергей ничуть не смутившись сказал, что ему посоветовал обратиться к Николаю его клиент, гаишник Влад. Причем сказал он это настолько уверено, и без запинки, что ювелир Николай, на минуту растерявшись, пустил Сергея в дом. Вернее в прихожую или даже тамбур перед входом в дом. Оно вроде и конец марта, но к вечеру подморозило. Оно вроде как и не в доме и в то же время не на улице.
— А Влад разве еще в ДПС? — Все же что‑то вспомнив, усомнился Николай.
— А какая разница? Мне он не интересен.
— Кто ты и что тебе нужно? — Насторожившись и слегка попятившись, явно испугался ювелир.
— Николай, не надо на меня так смотреть. Я не грабитель, — выставив перед собой руки в примирительном жесте, начал успокаивать его Сергей. — Мне нужно только реализовать вот это, — он демонстративно медленно полез в карман и извлек блеснувший желтым слиток. — Четыре девятки, как в аптеке, — завершая произнес он, и вложил слиток в руку ошарашенного ювелира.
— Кхм. Это. А с чего ты взял что тут четыре девятки? — Вертя в руках явно не банковский слиток, попытался возразить ювелир.
— Потому что я это точно знаю, Коля. Настолько точно, что тебе лучше не пытаться меня в этом разуверить. Я не хочу ни для кого неприятностей, хотя и могу их обеспечить. Однако, у меня есть товар и я хочу просто найти на него покупателя. Товар чистый, без пятен и примесей, как в прямом, так и в переносном смысле. Сегодня такое золото стоит три тысячи за грамм, я готов продать его за две с половиной. Мне даже дурно становится как только представлю, сколько ты на нем наваришь. Но мне нужно перевести эту твердую валюту во что‑то более мягкое и шуршащее. Итак, твой вердикт?
— А сколько у тебя металла?
— Вопрос неверно сформулирован. Начнем с того, сколько ты сможешь купить, Коля? Николай, не надо так бурно реагировать на каждое мое слово. Как говаривал незабвенный Остап Бендер — я чту уголовный кодекс. Ладно, зайдем с другой стороны. На меня надет пояс в котором находится четыре кило этого презренного металла, который мне уже натер поясницу. Вот зря ты так недоверчив. Не подумай ничего эдакого, но я предлагаю тебе ощупать мою талию. Но только, без фанатизма Коля, не то не дай бог сюда выйдет твоя жена и бог весть что подумает, — разведя полы куртки, предложил Сергей.
— Господи, ну ты же не еврей. К чему так старательно из себя изображать Мойшу. Да и на одессита совсем не похож, — все же ощупав собеседника, скривился хозяин дома.
— Видели бы ты себя. Я хотел хоть как‑то разрядить обстановку. В самом деле, не стоит так пугаться, Николай. А лучше все же не пускать незнакомцев на порог своего дома, да еще и после того как стемнело.
— Признаться, меня смутил твой уверенный вид, и этот гаишник. Просто у меня и впрямь есть один клиент из полиции, по имени Влад, вот только он вроде как на повышение пошел.
— Я знаю. Был знаком с его женой, которая ни раз и ни два, пользовалась твоими услугами.
— И сейчас пользуется. Любит украшения, что тут поделаешь.
— Угу. Ну так как, насчет металла.
— Я так понимаю, что шуткой во всем этом был только наигранный еврейский говор?
— Абсолютно верно.
— Тогда, я думаю что смогу тебе помочь. Но, сейчас я просто не в состоянии. Слишком большие деньги чтобы держать их дома. Я ведь не авторитет какой.
— Согласен. Как насчет завтра, часам к девяти утра?
— Не вопрос.
— Куда?
— Ко мне в мастерскую. Это на Гагарина.
— Ага, знаю.
— Вот там и решим все вопросы. Я сегодня ребят обзвоню, возьмем в складчину.
— Отлично.
— Погоди, — Николай придержал за руку, уже начавшего разворачиваться Сергея. — Я так понял, что у тебя есть еще товар?
— Еще шестнадцать килограмм, чистейшего продукта. Хочешь приподнять на перекупке. Да не тушуйся. Все нормально. Если организуешь опт, отдам по две тысячи триста, а там сколько наваришь, все твое. Я тебе даже благодарен буду. Но только не вздумай устраивать мне что‑то типа кидалова. Мне плевать на любые авторитеты, я честен с людьми и хочу такой же честности в ответ. Если хоть чуть сомневаешься, то лучше не рискуй. Или просто сведи меня с этим человеком и отойди в сторону. Поверь, я не шучу, порву как тузик грелку.
Сергей говорил совершенно спокойно, размеренным и ничего не выражающим голосом. Говоря это он смотрел на Николая, словно сквозь него, как будто того уже не было. Ювелир вдруг ощутил как по спине пробежала дрожь, а под ложечкой образовался холодный комок. Никаких сомнений, если придется, и стоящий перед ним убьет его, походя, как какую‑то букашку. И в то же время, отчего‑то верилось в то, что обманывать он никого не собирается.
