Он уже собрался было наперекор всему, в том числе и здравому смыслу, продолжить движение через сквер, как увидел то, от чего волосы у него стали дыбом: ступа парила в воздухе. Ее золоченый набалдашник с крестом колыхался выше самых высоких деревьев. Внутри ступы жарко и ярко горело паникадило, и свет от него точно указывал на вход в метро. Он сопровождал Костю, пока тот без оглядки бежал вниз по широким, плоским ступеням. Патроны в дисках при каждом шаге громыхали: «Дум-дум… дум-дум…» В темноте включился усилитель зрения, и мир стал зеленоватым. Костя оглянулся: ступа все еще висела над входом в метро, внутри у нее горело, как в домне, и очень походило на оранжевое марево, которое давеча светилось на Лубянской площади. Костя споткнулся и сел на пятую точку, а когда посмотрел в глубину подземного перехода, то увидел человека. Пока Костя падал на бок, пока клацал затвором дробовика и по всем законам тактики боя отползал за ближайший ларек, человек пропал. Глупее всего было то, что сверху все еще светила ступа и Костя был как на ладони. Он сунулся туда-сюда, нашел какую-то дыру в стене и пополз между стойками. Это оказался парфюмерный магазин. Пахло духами, пудрой и стиральными порошками. Внутрь шлема попадали все те запахи, которые «титан» находил безопасными. В неровном зеленоватом свете мир предстал плоским. Костя заполз за прилавок и осторожно поднялся. Человек, насвистывая незнакомую мелодию, стоял в дверях и не делал попытки спрятаться или убежать. Мало того, он помахал рукой и сказал на чистом русском языке, да еще и с волжским говорком:
– Привет!
– Привет, – ответил Костя и опустил дробовик.
Стрелять в безоружного человека было не с руки, хотя и следовало, конечно, быть настороже, а то в этих Зонах черт знает, что случается.
– Я смотрю, ты капитально вооружился, – сказал незнакомец и стал ковыряться спичкой в зубах.
– Ты кто такой? – не слишком дружелюбно спросил Костя, памятуя сразу о всех наставлениях генерала.
Судя по всему, выходило, что это был враг, может быть даже замаскированный. Костя исходил из худшего.
– Ах да… извини, забыл представиться, – сказал незнакомец, не меняя позы и занятия, – майор бронетанковый Базлов Олег Павлович, Третий батальон особой Софринской бригады. Видал мой танк?
У Кости с души свалился камень. Получалось, генерал все понапридумывал? Нет никакой Полосы отчуждения, и Кремлевской Зоны нет – выходило так, раз танкист Базлов свободно разговаривает там, где, по мнению генерала, дышать невозможно.
– Видал, – кивнул Костя. – А что ты здесь делаешь, Олег Павлович?
– Да как тебе сказать… – признался танкист, – поджидаю таких, как ты. Зеленых, необученных, будь спокоен.
– В смысле? – Фраза насчет «необученных» Косте не понравилась, и он на всякий случай поостерегся подходить ближе, хотя в зеленоватом свете подсветки лицо майора выглядело простоватым, да и в руках у него ничего не было, кроме спички.
– Да ты не волнуйся, – словно угадал его мысли майор, – здесь жратвы навалом. Год можно жить не тужить, будь спокоен.
– Ага… – многозначительно согласился Костя и спросил: – А что же ты, майор, здесь сидишь, а не выходишь?
– А куда? – чуть ехидно поинтересовался майор, словно Костя по молодости лет чего-то не понимал.
– Как куда? К своим. В город! – ничего не замечая, с горячностью ответил Костя.
– Чего там делать-то? Мне и здесь хорошо. Там начнут прессовать по полной, где был и что делал, почему батальон потерял. Поверь, я ведь вначале хотел застрелиться, а здесь впервые почувствовал себя человеком. А потом – ведь все изменится, и неизвестно, где лучше будет и как скажется на твоей судьбе.
– Что изменится? – оторопело спросил Костя. – Что скажется?
Ему и в голову не приходило, что жизнь страны может измениться коренным образом. Если майор говорил такие речи, то он знал больше, чем генерал Берлинский и тем более Костя.
– Как что? Ситуация. В общем, в глобальном смысле. – Майор для убедительности развел руками, словно обхватил весь земной шар. – Будь спокоен!
Костя вспомнил напутственные слова генерала об эпохе Пятизонья. Неужели и майор говорит о том же? Тогда мы действительно на пороге чего-то большего и непонятного, что, быть может, изменит мир коренным образом. А мы очевидцы всего лишь предпосылок. Запутал его майор. Основательно запутал. Костя решил временно ни чем не думать. Так полезней для здоровья.
– А-а-а… Ну да… – наивно согласился он. – Может, и изменится. А куда мне идти-то дальше?
– А куда тебе надо? – Майор словно впервые увидел Костю.
– Как куда? – удивился Костя наивности майора. – В Зону!
– В смысле туда? – Майор небрежно показал рукой в сторону Кремля.
– Ну да, – подтвердил Костя.
– А зачем?
– Да, понимаешь… – почему-то решил схитрить Костя, – друг у меня там, Ред Бараско. Ушел и не вернулся. А я без друга не могу.
– Не можешь, говоришь? – очень удивился майор. – Я здесь уже почти три месяца живу, а никого не видел. Будь спокоен!
– Да он другим путем пошел, – сказал Костя и добавил, заметив недоверие во взгляде танкиста: – Через Охотный ряд.
– А-а-а… – сказал майор. – Ну, там может быть, а здесь нет.
– Почему?
– Да ход здесь только через метро. По поверхности никак. Видел «глаз»?
– Видел, – признался Костя.
Оказывается, «светлячок» и был «глазом». Правильно я догадался, приободрился Костя, решив, что его хитрость сработала. И ничего здесь, собственно, страшного нет. Зона как Зона, со своими примочками. Вместо ловушек – какой-то «глаз», вместо «ведьминого студня» – «грозный ветер». Привыкнем!
– Пойдем провожу, – сказал майор. – Вот только я удивляюсь, как ты плешку миновал. Будь спокоен!
– А что на плешке? – спросил Костя, выбираясь из-за прилавка.
Он корчил из себя начинающего сталкера, чтобы зря не напрягать майора.
– Мне странно, что «грозный ветер» признал тебя своим. Никого не признал, а тебя признал.
Хотел Костя поведать и насчет «анцитаура», но вовремя прикусил язык, словно кто-то его моментально укоротил. В голове аж предупреждающе щелкнуло. Да так громко и больно, что Костя присел, хорошо майор ничего не заметил. Насчет «анцитаура» в Зоне вообще никто не должен знать, сообразил он, если я, конечно, хочу вернуться к Лере.
– Не знаю, – ответил он через мгновение. – Дул ветер, как обычно. А в самом ветре ничего такого не было. У нас такие часто бывают. Я не понял.
– Как обычно – не бывает, – недоуменно проворчал майор. – Как обычно – отрывает головы и сжигает танки. Знакомый твой что ли?
– Да нет… – пожал плечами Костя.
Майор долго и с подозрением смотрел на Костю, словно изучал его. Косте стало не по себе.
