Глубоко вздохнув, Пард вз®ерошил волосы и побрел на шум: там, кажется, в который раз разливали.
Охотники Вольво, хоть и выпили изрядно, держались еще очень и очень прилично: только глазки блестели, да языки начали понемногу заплетаться. Бюскермолен из под рыжей бородищи уже несколько раз намекал, что пора бы, пожалуй, и прерваться, а то утром кое-кого пришлось бы собирать по частям, но едва вблизи рыжей бородищи возникала наполненная чарка, гном тут же ее опрокидывал куда-то в рыжие же дебри, и вскоре из дебрей доносилось довольное уханье. Но Пард безошибочно определил, что охотники догуливают последние минут -надцать, и разбредаются спать. Что-что, а дисциплинка у Вольво все же соблюдалась. Именно поэтому вирг-машинолов и позволял своим живым слегка расслабиться в дороге. Кто не умел останавливаться - вылетал из команды мгновенно. В результате остались только те, кто, стало быть, останавливаться умел.
Так и произошло. Спустя четверть часа ушли шофера, обосновавшиеся в соседнем вагоне, а через полчаса утихомирились даже хольфинги, несмотря на малые размеры весьма охочие до шумных попоек. Пард и Гонза, оба в приподнятом настроении, заперлись в купе, улеглись под ворсистые клетчатые одеяла, потрепались минут десять о том, о сем (большей частью о пустяках, потому что после спиртного оба по давнему согласию о делах не заикались), и незаметно уснули.
Пард, засыпая, чувствовал себя просто счастливым. Он терпеть не мог тихой оседлой жизни; новые дела, зачастую рискованные, нужны были ему, как воздух. И еще - дорога. Пьянящая не хуже «Эльфийской особой» дорога, тропа в неизвестность.
В пустоту.
Пард знал, что проживет меньше, чем живые других рас. И потому спешил жить. Втискивал в каждую секунду и минуту столько событий, сколько умещалось, и все норовил втиснуть сверх того. Иначе он просто не умел.
Чудовищный удар сотряс вагон поезда, и Пард вскинулся на широкой полке. В купе было темно, как в могиле, и за окном было темно, как в могиле - ни огонька, ни светлого пятнышка. Скрежет и далекий взрыв не оставили от тишины ни малейшего следа, а потом сразу, словно по команде, зазвучали голоса. Всего на мгновение - второй удар обрушился на вагон, и Парда швырнуло на стену. Рядом, ойкнув приземлился Гонза, запутавшийся в одеяле.
Вагон встал на дыбы, срежет и звон битых стекол, треск ломаемого пластика и крики боли - мир сузился до размеров купе, хотя звуки долетали в основном снаружи.
- Шахнуш тодд! - выругался Гонза по-гоблински и в этот момент вагон швырнуло на бок. Парду на голову обрушилась сумка и одеяло Гонзы; секундой позже вагон, дернувшись пару раз, замер и стало отчетливо слышно недалекое гудение пламени.
- Durch's Fenster! Durch's Fenster, Roel! So schlage doch es zum Teufel ein!
Пард узнал густой бас Бюскермолена.
Гонза умудрился одеться в считанные мгновения и даже нашарить в темноте сумку Парда.
- Крушение, Пард! На поезд напали!
Будто бы Пард этого не понимал. Кто же это осмелился напасть на поезд? На эдакую громадину? Что за дикая отчаянная машина? Или это живые покусились?
Пард поспешно натянул брюки, рубашку и куртку, по-прежнему висящие на крючках у двери, только теперь одежда свешивалась не вниз, к полке, а наискось, к стене соседнего купе. Там же, на стене, превратившейся в пол, Пард нащупал ботинки, рядом с нераспечатанной бутылкой «Кола-копты», что свалилась с откинутого столика. Все это Пард проделал быстро и без излишней суеты. Особого страха он не испытывал, ибо неоднократно попадал в переделки и похуже, но прекрасно сознавал, что сейчас их с Гонзой жизни зависят только от быстроты, с которой они покинут агонизирующий поезд.
Гонза, сжимая в левой руке свою верную кепочку, сдвинул в сторону дверь, переместившуюся на потолок, и высунулся в коридор. Охотники слаженно покидали купе; кто-то помогал выбраться Вольво и перепуганной девчонке-секретарше. Окно напротив купе гномов было выбито, осколки стекла валялись рядом, но в раме не осталось ни осколочка. Снаружи, с улицы, кто-то крикнул:
- Шеф! Вы живы?
Кажется это был Банник. А, может, Лазука.
- Скажите, чтоб не орал, - Вольво поморщился; Роелофсен негромко шикнул на успевших благополучно убраться из соседнего вагона шоферов. Те сразу же затихли.
В восьмом вагоне никто не паниковал и не скулил без толку: народ подобрался не тот. Не прошло и двух минут, как все по очереди пролезли в окно и отбежали от поезда на полсотни шагов.
В голове состава неистово плясало жаркое оранжевое пламя; оттуда даже криков не доносилось. Зато в соседних вагонах голосили вовсю. Несмотря на то, что кроме восьмого вряд ли хоть один вагон в поезде был заполнен больше чем наполовину, живых на юг ехало все же довольно много.
Эльфы-охранники с автоматами наперевес стояли рядом с Вольво. Бюскермолен и Роелофсен, как и все гномы, предпочитали мощные помповые ружья без прикладов. У остальных оружие было разномастное - от пистолетов до автоматических винтовок, только половинчик-повар тискал в ладонях рукоятку большого зазубренного ножа.
- Что делать, шеф? - хрипло спросил Бюскермолен, преданно глядя на вирга. - Снаряжение ведь сгорит!
В тот же миг по вагону стали стрелять. С противоположной стороны, из-за поверженного поезда. Длинными захлебывающимися очередями, и Парду показалось, что по меньшей мере из крупнокалиберного пехотного пулемета. Вагон гремел, как пустая жестянка, а охотники, все как один, бросились наземь.
- Е-мое! - просипел Гонза, опасливо приподнимая голову. - Уж не про наши ли это души, а Пард?
- Не знаю, - процедил тот. На зубах противно заскрипело: не то песок, не то просто крупинки чернозема.
Поезд упал в узком, стиснутом бетонными заборами, городском овражке. Дома виднелись в отдалении, а тут даже обычных пакгаузов и запущенных заводиков, каких вдоль путей поездов встречалась уйма, не было. Длинный рукав, под ногами - земля, сверху - звездное небо, а справа и слева высокие и отвесные бетонные стены. Лучшего места для нападения и не придумаешь.
- Сволочи, - пробормотал кто-то из темноты. - Даже поезд не пожалели…
Вскоре стрельба прекратилась, и охотники, все, как один, бесшумно побежали прочь от вагонов, пригибаясь и петляя. Расстояние до поезда мгновенно удвоилось.
Тем временем, нападавшие поняли, что стреляли по пустому вагону и над бывшим боком, а ныне - крышей высунулось несколько голов. Пард видел их плохо; можно сказать, что совсем не видел, но Гонза шепнул ему на ходу, всего раз оглянувшись:
- Это вирги, друже…
- Хорошо, хоть не эльфы, - буркнул Пард в ответ.
И тут стрельба возобновилась. Неведомые вирги стали стрелять по убегающим, те залегли и дали дружный ответный залп. У вагона кто-то сдавленно вскрикнул. В команде Вольво пострадавших пока не было.
