Заодно посмотрели на жертву диверсии — роторные пулеметы.
Весь механизм был залит серым пластиком, надежно превратившим некогда грозное оружие в бесполезный кусок железа.
— Я пытался выковырять хотя бы часть, видишь царапины на плоскости? — Вэй указал на три легкие царапинки. — Это результаты моей часовой работы с напильником. Греть тоже пробовал: не отлипает, зараза.
— Тут нужен депластификатор и емкость для промывки. Без химии нечего делать. — У нас в сервисе были такие случаи. Производители авто частенько заливали пластиком гнезда болтов и лючки доступа к приборам.
— То есть ты его починишь? — приободрился лейт.
— Если в городе есть приличный хозмаг, то легко.
— Так это же великолепно, сейчас возьмем еще одного бойца и полетим в город.
— Господин лейтенант, а почему они просто не сломали ключевой механизм? Дело же нехитрое, тут дернул — и все, без запчасти не починить. — Показываю на несколько деталей пулемета.
— Да они же считают себя умнее всех на свете. Через неделю прислали пацана, мол, купим ваш нерабочий хлам за треть цены или поменяем два нерабочих на один рабочий. У нас же все казенное, как я его поменяю-то… — Лейт быстро оглядывается по сторонам, вздыхает. — Да поменял бы, наверное, если б не особист. Не смотри, что он старенький. Хватка у него железная.
— А он тут как оказался? — Действительно странно видеть специалиста безопасности в таком возрасте. — Он же, наверное, лет сорок как должен быть на пенсии?
— Ты когда-нибудь видел болтливого особиста?
— Э-э, нет. — Я и обычного-то вижу второй раз в жизни.
— И я не видел. Я ответил на твой вопрос?
— Так точно.
— Да не тянись. Не знаю я. Вряд ли от хорошей жизни он тут сидит. Могу посоветовать держаться от него подальше.
— Почему?
— Как тебе сказать… Вот взять меня, живу я тут пять лет, без особого начальства и забот. Ворчу на жизнь частенько, но при этом, наверное, я больше счастлив, чем нет. А старик — он за свою жизнь повидал куда больше хорошего. Наверняка сыновья да внуки есть. В тягость ему тут. Не знаю, почему его сюда сослали, но вырваться обратно он хочет со страшной силой, как бы не по чужим головам.
— Это как? — Как-то не вяжется в моем представлении образ доброго дедушки со словами лейта.
— Да вот так. У них же служба людоедская, вся карьера на этом построена. Дед рапорта пишет постоянно, а что в тех рапортах — я не знаю. После случая с повреждением пулеметов он целый день строчил послания, а потом ходил рядом со мной, осматривая, как охотник загнанного зверя. Приятного, я тебе скажу, маловато. Только одно средство меня и спасло.
— Какое? — Мы уже спустились с верхнего этажа и подходим к флаерам.
— Водка, конечно!
Садимся на пассажирские места, за рулем старый знакомый — дежурный, встретивший меня в первый раз.
Аппарат деловито загудел и на два метра приподнялся над уровнем земли. Через пару секунд мы вылетели из ворот в сторону космопорта.
— Вся промышленность сосредоточена в зоне безопасности порта, если нужно что-то высокотехнологичное, то оно может быть только там. — Вэй машет рукой в сторону движения флаера.
— Сэр, а по поводу медобеспечения… — поднимаю самую важную для меня тему.
— Прилетим и сразу займемся. При приеме в вооруженные силы РИ медкарта оформляется в обязательном порядке в день вербовки. Но если бы занялись ей сразу же, то не успели бы в город до темноты. А так успеем и за твоим фигатором слетать, и тебя в диагност засунуть до темноты.
В порте флаер сворачивает в торговые ряды, построенные на самой границе со взлетным полем.
Лейт не собирается где-либо парковаться: мы летим над головами многочисленных прохожих прямо между рядами заведений.
— Я нашел по сети подходящее заведение и договорился о цене, еще пара минут — и будем на месте. — Лейт надевает разгрузку с боекомплектом и достает из ящика под ногами дробовик. — Мало ли что случится, — подмигивает мне.
Мне передает ящик патронов — это договоренная плата за реагент.
Флаер снижается и мгновенно опять набирает высоту, стоило нам только спуститься на землю.
Сделка проходит буднично: продавец осматривает оплату и вытаскивает нам четыре металлические канистры депластификатора. Аккуратно приоткрываю одну и капаю на заранее заготовленный образец — под действием реагента пластик обретает мягкость и легко деформируется. Вэй от этого зрелища разве что не пляшет.
На обратном пути на хвост садятся два спортивных флаера, но быстро теряют к нам интерес после пары выстрелов лейта.
— Вот сволочи, среди бела дня. Мы сегодня успеем привести в норму хотя бы один роторник? Хочу устроить им сюрприз этой ночью.
Если сегодня буду заниматься пулеметом, то не видать мне диагноста. Лейт не слезет, пока не завершу. Приходится обломать.
— Сегодня только емкость с раствором, завтра уже можно будет все восстановить. Дело нехитрое, окунул, подождал, да и все.
— А сам пулемет не растворит?
— В механизме нет пластика этой серии, я проверил, — успокаиваю его.
Под конец дня мы дошли до медсекции. Вэй сноровисто активировал диагност и велел лечь в ложе регкапсулы. Знакомое ощущение приятного тепла по всему телу, и сознание отключилось.
Утро — по времени нейросети было шесть утра субботы, хотя в посольство я пришел во вторник — совершенно не задалось. Как-то не представлял я себе пробуждение в сыром холодном помещении без окон. Где они нашли такое замечательное место с отчетливым запахом плесени и хлорки в суперсовременном комплексе посольства? Не иначе, специально строили. Под словом «они» я подразумеваю наидобрейшего дедушку-особиста, усевшегося в кресло в дальнем от меня углу, и лейта, нависавшего над моей тушкой, закрепленной к полу десятками пластиковых ремней. Кроме кресла, мебели в помещении не видел, хотя особо повертеть головой не получается — она тоже зафиксирована.
— А где же пыточный набор? Надеюсь, вы честные палачи, а не два старых извращенца?
Лейт поприветствовал меня ударом сапога в область печени. Несмотря на то, что она прикрывалась внедренной защитной пластиной, отчего Вэй сейчас хромал и злобно ругался, ощущения были очень болезненными. Вспомнил про обещанную доктором возможность отключать чувствительность — штука очень вредная, но думаю, это не последний пинок за сегодня… Воспользовался ей, и через несколько секунд удовлетворенно чувствовал, как боль утекает из тела.
— Господа, мы живем в современном мире! Может, хватит ломать об меня ноги? Напоите меня какой-нибудь химией или давайте я сам честно расскажу все вас интересующее. — Не везет мне, только думал, что нормально устроился, как начались проблемы.
