— Производит жалкое впечатление, угловатый и даже не обтекаемый.
— Это модель типа "В", с тридцати семи миллиметровой пушкой, зато три пулемета. К нему очень трудно подобраться с гранатой. К стати в Т-34 всего один пулемет.
— Зато пушка в 76- миллиметров, этот танк к нему не подступиться. И мотор в пятьсот лошадиных сил.
— Вот более поздняя модификация. Указал Фридрих на чуть более массивную бронированную тачку.
— Пятьдесят миллиметров ствол, шестьдесят броня, именно такие машины в 1941 году дошли до Москвы.
— И покатились назад, как вы немцы лихо от нас утекали.
— Конечно русские слишком сильные воины, но перед этим мои предки покорили всю Европу.
— Что есть Европа? Пыль!
— Но Алекс чтобы до Москвы дойти тоже нужна воинская доблесть. Мы немцы в этом отношении вторые после русских.
— Вы смогли так глубоко продвинуться только потому, что напали внезапно, ударив исподтишка, грубо нарушив договор о ненападении. Сталин был слишком благороден и порядочен, он верил честному слову, данному Гитлером, что и привело к чрезмерным жертвам.
— А не надо было верить этому подонку. Взорвался Фридрих. — Неужели ему было не ясно, что этот человек, вернее зверь в образе человека — прямое порождение дьявола. А сатане нельзя верь — Адам и Ева поверили и обрекли человечество на смерть и страдание. Помнишь как змей называемый дьяволом и сатаной, сказал — доподлинно ли повелел Бог не есть плодов от этого дерева. Он поставил под сомнения слова Всевышнего, но Ева не оборвала разговор, хотя ересь буквально фонтанировала. А затем воплощение Ада сказал — нет, не умрете. Бог повелел: душа, согрешающая, да умрет, они поверили падшему ангелу.
— Я знаю, Православная церковь учит, что тех, кто предаст Родину, ждет вечное мучение.
А как Сталин мог поверить такой мрази — это и для меня загадка. Видимо потому что в глубине души генсек был рыцарем, и для него слово — было, крепче стали.
— Но у Гитлера уже был пакт об ненападении с Польшей и он его нагло попрал. А как он растаптывал прежние документы и договоры на глазах всего мира. С Бельгией, Голландией, Норвегией, Данией. Это Иуда Искариот и гиена в одном лице.
— Чтобы понять его мотивы нужно самому жить в это время. Вот если бы можно было использовать машину времени, то многие тайны были бы открыты. Александр вдруг почувствовал, что может проговориться, какое он имеет право разбалтывать тайны да еще немцу. Фридрих, похоже, был умным мальчикам и понимал, что дальнейшее обсуждение темы может привести к драке. Он показал на другой танк с длинным стволом.
— Это модификация танк Т-3 модификации "h", с семидесяти пяти миллиметровым стволом, вот этот по убойной силе пушки сравнялся с Т-34, а по толщине лобовой брони даже превзошел ее.
— Это, в каком году?
— 1943 как раз накануне Курской битвы.
— Но все равно мы вас побили, ваше техника превратилась в обугленные осколки.
Вермахту хребет в боях сломали
Бонапарт все уши отморозил!
НАТО на кусочки раздолбали
И Ситай зажали между сосен!
Александр неожиданно громко засмеялся, на него даже стали обращать внимание, один субъект похожий на разрезанный пополам арбуз вылупил свои расположенные в два ряда шесть глаз. Робот подлетел и вежливо пропищал.
— Юные солдаты, пожалуйста, не нарушайте тишину, разговаривайте в полголоса.
— Стабильно! Отмахнулся Александр. — Мы с понятием. Ну, если ты перескочил на сорок третий год, то почему бы тебе не поговорить о "Пантере".
— Танк Т-5, в другом отделе. Здесь только те модели, что были на вооружении на первом этапе второй мировой войны.
— То есть самые слабые. Но почему здесь помещены конструкции, которые воевали и в сорок третьем году?
— Чтобы показать развитие бронетехники. Вот танк Т-4. Он тоже семьдесят пять миллиметров, но с более коротким дулом, начальная скорость снаряда: 400 метров в секунду. Мотор в триста лошадиных сил. Вес восемнадцать тонн.
— Слабовата машинка, мне больше нравиться эта.
Александр ткнул пальцем в танк КВ-2.
— Вот посмотри это наши разрушители. Вот видишь, какое здоровое дуло один залп и вам немцам будет плохо.
Фридрих ответил.
— Я знаю, на нем установлена гаубица в 152 — миллиметра. Более крупное орудие было лишь на семидесяти тонном французском танке С-2, 155- миллиметровая гаубица "Джуди". Русские танки были более практичные, они превосходили французский аналог в скорости и в броневом покрытии.
— Наши всегда самые лучшие. Заявил Александр. — Если бы не ваше немецкое коварство, то война бы закончилась еще в сорок первом.
— А если бы не ваша суровая зима, то мы закончили в сорок первом, взяв Москву. А то у нас даже в баках топливо замерзало.
— Еще бы вы его из угля делали, а химическая индустрия тогда была отсталой, вот потому у вас и случился подобный конфуз.
— Зато у русских была кавказская нефть и огромные просторы. Вот если бы мы немцы имели подобное, то неизвестно чем бы закончилась война.
— Просторы еще нужно было завоевать, это заслуга наших предков которые победили и татар и тевтонцев и прочих недругов. Каждый клочок нашей земли доставался большой кровью.
— Это понятно история Руси это сплошные войны.
— Причем нам больше приходилось обороняться, чем нападать. Мы мирные люди, но всякие гады ползут к нам. Александр перевел дух. Его кулачки стали чесаться, лучший способ подавить это желание врезать в боксерскую грушу, но ее, увы, не было под рукой.
Соблазнительной целью был подбородок Фридриха, и приходилось прилагать усилия, чтобы сдерживаться. Не хорошо драться в музее, где к тому же полно роботов и публики.
— Ты знаешь, я горько сожалею, что мои предки напали на вас. Мальчик даже наклонил голову.
— Еще бы не сожалеть мы вам здорово надавали. Он указал пальцем на танк с гаубицей.
— Вот это настоящий богатырь танкостроения и вы ничего не могли ему противопоставить.
— Почему, а "Тигр". Фридрих обиделся. — Когда под Ленинградом была первая схватка тигров и КВ, три немецких танка против пятнадцати советских, то десять русских были уничтожены, немцы не потеряли ни одной машины.
— Врешь! Александр коротко и мощно без размаха ударил в мальчишку в подбородок. Фридрих откинул голову назад, смягчив удар, его кости оказались крепкими челюсть, не сломалась, но он все-таки был ошарашен, присев на задницу.
— Ну, ты даешь, за что?!
— За ложь! Разве может быть такое, чтобы три гитлеровские машины справились с пятнадцатью нашими.
— Вот тебе истинный крест. Фридрих перекрестился.
— Нет этого мало.
