Джон, не понимая и половины из услышанного, сосредоточенно хмурил брови:
— Это вы про Льюиса из клана морганов, святого? Хармон засмеялся:
— Вы так его называете? В общем, в результате мер, предпринятых для того, чтобы удержать колонистов от скрещивания, ваше общество закоснело. Вы находитесь примерно на том же уровне развития, что ирокезы,[8] хотя у вас есть кое-что, чего не было у них, — порох и обработка металлов. — Командир «Откровения» зевнул. — Впрочем, всему этому скоро придет конец. За одно поколение мы вытащим вас из дикости в цивилизацию. По сути, Каледонию придется колонизировать заново — сома есть сома.
— Что это за сома, которую вы собираетесь заставить нас принять? — спросил Джон.
Хармон опять шутливо покрутил в руке пистолет:
— Сома, друг мой, самое выдающееся из всех психодислептиков, или, если желаешь, галлюциногенов. — Хармон показал дулом пистолета на маленький столик. — Вон, посмотри.
То, что увидел Джон, напоминало два кусочка сахара.
— Для тебя и для твоего дюжего дружка, — продолжал с наслаждением издеваться над своим гостем Хармон.
— А что такое галлюциногены? — поинтересовался Джон.
— Ну, это длинная и довольно интересная история, — заметил Хармон. — Некоторые ученые, например, англичанин Роберт Грейвс, выдвинули следующую гипотезу. Так называемой амброзией почитателей Диониса якобы являлся сырой гриб amanita muscaria,[9] а элевсинские мистерии,[10] связанные с богом Дионисом, основывались на поедании этого первого галлюциногена. Забавный объект для поклонения, не правда ли, Джон из клана хоков?
Джон понимал, что пришелец насмехается над ним, однако оставался невозмутим.
— По моему собственному убеждению, — продолжал Хармон, — гуру прав, когда говорит, будто сомой ранней цивилизации долины реки Инд являлся галлюциноген, который так действовал на людей, что они не могли заставить себя применить силу. Так, когда непоседливые арийцы спустились с севера, они нашли города вроде Мохенджо-Даро и Хараппы,[11] которые не были даже обнесены стенами, защищающими от нападений врагов. Раскапывая города в долине реки Инд, археологи обнаружили множество предметов искусства, однако не обнаружили почти никакого оружия. Как видишь, сома и тогда так действовала на тех, кто ее употреблял, что они могли придерживаться лишь одного запрета — «не навреди». Традиция же вегетарианства у индусов, то есть приверженцев индуизма, уходит далеко в глубь истории.
Джон ровным голосом проговорил:
— Я не понимаю многого из того, что вы говорите, мистер из хармонов. Мне кажется, вы просто смеетесь надо мной, и я напоминаю, что между нами существует кровная вражда.
Хармон ухмыльнулся:
— Еще часок-другой, и ты, великан, никогда больше не будешь враждовать ни со мной, ни с кем-нибудь другим. Хорошенькая перспектива, тебе не кажется? Но вернемся к нашим галлюциногенам. Одним из первых был cannabis sativa,[12] известный под разнообразными именами, такими как конопля, травка, гашиш, план, анаша, марихуана, в самых различных формах. Честно говоря, довольно слабенький галлюциноген, хотя и говорят, будто честолюбивый Гасан ибн-Саббах[13] нашел ему выгодное применение.
Хармон упивался собственным красноречием.
— Затем, конечно, пришел любимый американскими индейцами пейот,[14] особенно когда в лабораторных условиях получили его активный ингредиент мескалин. По правде сказать, галлюциногены не достигли своего пика до тех пор, пока за дело не взялись ученые и целая отрасль биохимии не посмотрела на человеческий мозг новым взглядом. Настоящий прорыв произошел, когда синтезировали новое производное лизергиновой кислоты, получаемой из обыкновенной спорыньи. Диэтиламид лизергиновой кислоты, или, если угодно, просто ЛСД.
— Мистер из хармонов, вы издеваетесь надо мной с помощью незнакомых слов, но так и не рассказали про сому.
Хармон повертел в руках пистолет:
— Да ведь я как раз тебе о ней и рассказываю, друг мой Джон! Среди них всех сома — настоящая королева. Тот, кто принимает ее, излечивается от всех психических болезней сразу. Да что там, он достигает нирваны еще при жизни, так сказать, в своей земной оболочке. Над ним становится не властна ни одна страсть.
— Ни одна страсть? — недоверчиво переспросил Джон. — Значит, теряет смысл даже секс? Даже любовь между мужчиной и женщиной?
— Совершенно верно. И это, и все другие сильные чувства, вояка, как ты вскоре сам убедишься. Утрачивает заманчивость секс, угасают стремления к славе, власти, богатству. Все, чего так жаждет обычный человек, теряет для него привлекательность, когда он начинает идти с Господом Кришной.
Джон невольно провел языком по пересохшим губам:
— Ерунда. Вы только говорите, будто шагаете с Господом Кришной.
Хармон скривил губы в насмешке:
— Напротив. Когда человек принимает сому, в своих галлюцинациях он действительно думает, будто встречается, разговаривает и путешествует с Господом Кришной, который все ему объясняет.
— Что объясняет?
Хармон пожал плечами:
— Откуда я знаю? Я ведь еще не принял сому. Пожалуй, когда я состарюсь и освобожусь от человеческих страстей, приму. Но пока — нет, благодарю покорно. Я отношусь к этому так же, как большинство других. Пока я могу и подождать.
Невозмутимым тоном Джон заметил:
— Но если отношения между мужчиной и женщиной теряют смысл, тогда не будут рождаться и последующие поколения.
Хармон весело улыбнулся:
— Разумеется, но для гуру и других, поклоняющихся Святилищу Калкина, это не имеет никакого значения. Чем быстрее все соберутся в лоно Калкина и объединятся в одну… э-э… трансцендентальную душу, тем лучше.
Существует огромная разница между прирожденным воином и обученным солдатом. В юности Хармон проходил военную подготовку на одной из отдаленных планет Лиги. Однако ему бы и в голову не пришло напасть на человека, который держит тебя под прицелом огнемета. Не мог он себе представить и то, что такой богатырь, как Джон из клана хоков, способен столь быстро двигаться.
Слишком уж часто Хармон играл своим пистолетом. На какую-то секунду его дуло оказалось направлено в потолок.
Из оружия вырвался яркий огненный снопик толщиной с карандаш, однако у Хармона не было времени как следует прицелиться. На него уже без всяких церемоний навалился Джон. Голова чужеземца приняла удар кулака-кувалды, и Хармон погрузился во временное забвение.
Пристально вглядевшись в свою жертву, Джон нагнулся, поднял пистолет и сунул его себе за пояс. Затем приблизился к столику, на котором лежали две таблетки сомы, и взял одну из них. Снова наклонившись над пришельцем, воин разжал ему зубы и засунул в рот пилюлю.
— Если подавишься, будет еще лучше, — проворчал Джон.
Немного постояв в задумчивости, он вернулся к креслу, уселся и стал терпеливо ждать Джима или какого-нибудь другого члена экипажа «Откровения».
Обратный путь в Абердин занял почти столько же времени, сколько дорога к космическому кораблю, — хотя Дон и выздоровел, от потери крови, а также от того, что заглядывал в самое лицо смерти, он слишком ослабел.
Когда всадники приблизились к воротам Абердина, они уже успели хорошенько все обговорить и прийти к общим выводам.
— Теперь у нас есть средства, чтобы вновь поднять всех членов кланов, — сказал Джон. — Мы посоветуем сбору, чтобы два глашатая во весь опор скакали один в Кейтнис, а другой — в Дамартон и донесли туда слова предостережения. Затем Кейтнис пошлет двух своих глашатаев, которые предупредят два других города; то же самое сделает Дамартон. И так далее. Каждый город даст знать двум другим. В течение трех месяцев должен быть охвачен каждый каледонский филум.
— Эх! — тяжело вздохнул Дон. — Не так уж это и быстро — сколько человек успеет принять их проклятую сому?
— Слишком много, — согласился Джон. — Но больше мы ничего не сможем сделать.
— А что потом?
— Потом планы пришельцев окажутся, по крайней мере на какое-то время, сорваны.
Дон вопросительно взглянул на друга.
— Они снова вернутся, — пояснил тот. — И в следующий раз, конечно, уже под другим предлогом. Мы должны подготовиться.
— Подготовиться? К чему? И как?
— Кое-что из прошлого должно уйти. Ведь Каледония теперь известна чужакам из Другого Мира. Они знают о нас, и некоторым не дают покоя наши природные богатства. Для того чтобы отражать их нападения, необходимо многое изменить.
Дон недоуменно уставился на своего спутника:
— Но это противоречит запретам!
— Вот их-то как раз и придется отменить, — сказал Джон.
Когда друзья прискакали к воротам Абердина, Джон громко крикнул:
