— А как вообще попадают в разведку? Вы сказали: пригласили. А что потом?
Татьяна Борисовна достала из ящичка в столе несколько листков бумаги:
— Вот на такие анкеты, например, отвечать надо. Претендент должен соответствовать…
Я взял первый листок и вчитался. С виду обычная анкета. Но если вчитаться!..
* * *
Не поручусь за достоверность буква в букву, но смысл вопросов и возможных ответов запомнил. Такое разве позабудешь!
ВОПРОС: Если вам приставят пистолет к виску, то вы:
a) Живо поинтересуетесь маркой и калибром пистолета.
b) Громко рассмеетесь.
c) Готовы поседеть и состариться, ожидая помощи правоохранительных органов.
Ремарка: Если выбран ответ «с» —вы в высшей степени наивный человек. И делать вам в разведке нечего.
ВОПРОС: Что вы знаете о разведке?
а) Ничего не знаю.
b) Немного знаю, но хотелось бы побольше.
с) Не интересуюсь вообще.
Ремарка: Если выбран ответ «а» — вы что, не смотрели про Штирлица? И не умеете читать? Если выбран ответ «b» — как долго вы работаете на ЦРУ? Если выбран ответ «с» — тогда какого хрена вы сюда приперлись?
ВОПРОС: Что вы знаете о секретной методике «имбаршанской борьбы»?
Ремарка: Если ничего не знаете, то почему? Если знаете, то вам надо не в разведку, а к психиатру.
ВОПРОС: Всегда ли вы уверены, что знаете, где у вас правая и левая рука?
Ремарка: Если всегда, то вы что, самый умный? Если не всегда, то вы неуверенный в себе и мнительный тип.
ВОПРОС: Что вы делали в октябре 1917 года?
a) Колебался.
b) Не успел родиться.
Ремарка: Если выбран ответ «а» — обратитесь в ближайшее следственное управление КГБ за получением наказания.
Если выбран ответ «b» — не слишком-то вы спешили на помощь революционному пролетариату!
ВОПРОС: Солнце, на ваш взгляд:
a) Играет роль торшера.
b) Не играет.
c) Забыл.
Ремарка: Если выбран ответ «с» — откуда у вас эти секретные данные?
* * *
Я вернул листок Татьяне Борисовне. Пока я читал вопросы, они вместе с профессором внимательно наблюдали за моей реакцией. Они меня разыгрывают, что ли? Или издеваются, как пионер над котенком?
— И… как надо отвечать на все эти вопросы?
— Честно надо отвечать, — поджала губы старушка. — В разведке лукавства не любят.
— Но на эти вопросы ответить невозможно! При любом ответе человек окажется в дураках!
— Ага! Так с юмором надо отвечать. Импровизировать. Излишне серьезные люди разведке тоже не нужны.
Старушка глянула на профессора, и они оба расхохотались.
Я вертел головой, ожидая пояснений. Старушка и пояснила:
— Каждый кандидат в разведчики должен обладать чувством игры. Разведка — она ведь как театр. Только люди в нем — артисты и контрразведка. Артисты кривляются на сцене, контрразведка страны пребывания внимательно следит за игрой. Стоит сфальшивить — и ты уже в наручниках. Иначе на нашей работе никак. Подохнуть можно с тоски.
— Еще такой вопрос. Как много работало или работает наших разведчиков? В Европе, например? Ну, таких, как вы?
— А кто ж знает!
— Ну, десятки?
— Пожалуй, десятка два — это точно. Может, и больше.
— Немало!
— Так ведь и интерес к Европе большой. Я вам вот как скажу, Алексей. У нас в Германии была специальная база, куда без специального разрешения из Москвы не могло попасть даже командование базы. А на территории самой базы находился учебный центр под названием «Объект 31». Туда не только начальство базы, но и сами спецы не имели права заходить без разрешения все той же Москвы.
— А на территории «Объекта 31»… — подхватил я.
— Больше ничего не было. На точке 31, как ее еще называли, учились девушки и парни. Ликвидаторы. За каждым генералом НАТО, за каждым политическим деятелем было закреплено по два человека из точки 31. Как правило, парень и девушка. Иногда две девушки. Они изучали свои объекты. С помощью психологов, разведчиков добывания, нелегалов, дипломатов и прочая ликвидаторы составляли психологический портрет своих жертв, изучали их привычки, наклонности… Где они отдыхают, где бывают. Что любят, какие рестораны посещают, какие фильмы смотрят. Есть ли любовницы… В результате знали о них больше, чем о самих себе и о своих родителях. На случай войны…
— Войны? К-какой войны?
— А вот представьте: началась война СССР с Западом, и в один момент ликвидируется вся генеральская верхушка НАТО. Все авторитетные политики, президенты, депутаты. Кто возьмет на себя командование в такой критический момент, когда все мало-мальски авторитетные военные и политики ушли в мир иной? Никто. Запад погружается в хаос. Неизвестно, кто командует, кто еще жив, а кого уже убили. Вы представляете, если, к примеру, в России уничтожить разом всю военную, полицейскую и политическую элиту?
— Ну, это в нашей истории бывало! — хмыкнул я. — Сталин…
— Верховного не трожь! — неожиданно каркнула старушка, и взгляд мгновенно стал льдистым.
— Да никого я не трогаю, — пошел я на попятную.
— И к чему мы пришли после того, как в России в тридцатые уничтожили всю военную, полицейскую и политическую элиту? — как ни в чем не бывало продолжила Татьяна Борисовна. — До сих пор пожинаем… — снова обвела взглядом комнату. — М-да-а… Так вот! На это и был расчет. А чтобы максимально гарантировать результат, под каждый объект готовилось по два человека. Причем ликвидаторы не знали, кто еще готовится на его объект. Чтобы в случае провала не сдать напарника. — Чудовищно! — Нормально. Разведка… — А что же теперь? Где те люди?
Черные глаза Татьяны Борисовны блеснули:
— Один из них перед вами. Ну, у меня возраст и вообще… А остальные… После вывода советских войск из Германии они просто залегли на дно. В Европе живут. «Спящая агентура».
— И что, в любой момент, по единому сигналу, могут выполнить свое главное задание?!
Старушка глянула на Вяземского. Тот кивнул.
— Да. Они могут в любой момент выполнить свое задание, — подтвердила она. — Нужен только кодовый сигнал. Достоверный сигнал. Известный только им одним и их куратору. У каждого ликвидатора свой сигнал. У каждого свой связной.
— Вы, Татьяна Борисовна, ужастики, случайно, не пишете на досуге? — попытался пошутить я.
— Ужастики будешь писать теперь ты, Леша. — Однако голос у профессора затвердел. — У тебя бойкое перо, прыткая мысль, быстрая соображалка.
— Но у меня не титановая голова. Как только сунусь в такие дела, мне ее тут же проломят ломиком в подъезде.
— Дай Татьяне Борисовне договорить, — оборвал профессор.
— Один из кураторов ликвидаторской группы, — продолжила старушка, — до сих пор шатается по Москве. Занялся разными паскудными делами. Такое иногда случается с людьми. Григорий Алексеевич видел его недавно в Москве.